Абсолютное стихотворение: Маленькая антология европейской поэзии. Составление, комментарий и подстрочный прозаический перевод Бориса Хазанова

Первая книга — небольшая антология стихотворений на европейских языках, составленная известным писателем и эссеистом Борисом Хазановым. Каждое стихотворение, публикуемое на языке оригинала, снабжено прозаическим переводом и небольшим комментарием-эссе.

Вторая — поздний дебют Эрнста Левина, по его же определению — литератора-любителя (с. 6-7). Издание тоже билингвально; роль комментариев выполняют десять очерков, названных «новеллами» — отсюда и завлекательное название сборника: «Декамерон переводчика». Ничего собственно «декамеронского» в этих очерках нет, если не считать довольно раскованного языка, которым комментируются переводы предшественников и оцениваются собственные удачи.

Кстати, эта интонация — страстная, провоцирующая, безапелляционная — парадоксальным образом объединяет два сборника. Оба автора — люди одного поколения: родились на изломе 1920-1930-х, пережили войну, в случае Б. Хазанова — и лагеря. Отсюда, возможно, и страстность, и горячее, бескорыстное культуртрегерство. (Мое поколение народилось во времена, как говорила Ахматова, «более вегетарианские»; увы, и поколение получилось «более вегетарианским»…). Если бы, скажем, мой ровесник издал книгу под таким несколько патетическим названием — «Абсолютное стихотворение», да еще включил в нее вполне «джентльменский набор» из мировой, неоднократно переводившейся классики, и краткие ЖЗЛоидные очерки о каждом поэте, я бы только пожал плечами. Но речь идет о Борисе Хазанове; помню, что открыл его для себя еще в начале 90-х, прочитав эссе о времени в «Литературке»; с удовольствием читал его эссеистику и после. То же я мог бы сказать и о сборнике неизвестного мне доселе Эрнста Левина: представить, что подобная книга, с еще одним вариантом перевода Миньоны, Лорелеи и 66-го сонета Шекспира, вышла бы у кого-то из нынешних тридцатилетних-сорокалетних, — не могу. Иное, почти утерянное пассионарное отношение к Weltliteratur и ремеслу перевода — вот что притягивает в этих книжках. Хотя оно же порой и смущает.

Например, несколько странным кажется выбор текстов, которые Хазанов объявил «абсолютными», даже не пытаясь как-то это обосновать. Почему, например, присутствует Платен и отсутствует Донн; есть Арагон, но нет Превера; выбраны А. К. Толстой и Киплинг, а не Шенье, Уайльд (не дотянули до «абсолюта»?). Конечно, выбор — воля составителя, как и решение перевести античные и западноевропейские стихи — прозой; но корректно ли было тогда помещать рядом с прозаическими переводами, да и почему-то идущими даже без всякого членения на строки — стихи русских поэтов (естественно, в оригинале)? Если, не зная языка оригинала, прочесть: «Не легкая поступь девушки так потрясла юношу», или: «Надо, чтобы ты отбирал слова не без некоторого презрения», то вряд ли поймешь, что, собственно, в этих строках «абсолютного». А ведь это — Рильке и Верлен. Или: из «Ночного празднества Венеры»: