Жужанна Зёльдхейи-Деак. Роль немецкого посредничества в венгерской рецепции русской литературы (XIX век)

Посредником в межкультурном общении, как известно, могут быть не только отдельные писатели, произведения, кружки, объединения, салоны, журналы, издательства, путешественники, миссионеры и т.д., но и литература в целом. Перед нами именно такой случай: посредником в освоении венграми русской литературы XIX века выступает немецкая литература как таковая, по крайней мере в той ее ипостаси, которая обращена к России и представлена конкретно переводами, статьями, рецензиями, лекциями – словом, всем объемом письменных и устных интерпретаций.

Известная исследовательница русской литературы Жужанна Зёльдхейи-Деак прежде всего максимально полно выявляет немецкие источники, участвовавшие в венгерской рецепции русской классики, не забывая при этом об исторических обстоятельствах, делавших такое участие не только полезным, но и неизбежным.

С одной стороны, это высокий, государственный статус немецкого языка (напомним, что Венгрия в течение многих десятилетий была частью Австрии, а в 1867 году вошла в состав Австро-венгерской монархии), а также интенсивное общение русских деятелей культуры с немецкими (напомним только о визитах русских в Веймар к Гете, а позднее о паломничестве в Берлин, в центр «гегельянства»). С другой стороны – и невольная отъединенность в Европе венгерского языка как языка другой, финно-угорской, группы, и минимум личных контактов и связей деятелей культуры Венгрии и России. При таких обстоятельствах современный ученый, выясняющий происхождение и судьбу того или другого явления, подобен следопыту, не упускающему мельчайшие детали и подробности.

Очень часто наводящим признаком для исследователя служит написание имен. Так, характер подачи фамилий в анонимной венгерской статье о России и русской литературе позволяет сделать вывод, что подготовлена она на основе немецкого источника и восходит к знаменитой работе Герцена «О развитии революционных идей в России». Сходным образом решается вопрос о немецкой основе первого венгерского издания романа Достоевского «Подросток», венгерских переводов драм Чехова «Три сестры» и «Вишневый сад» (тут Ж. Зёльдхейи-Деак опирается на выводы другого исследователя — Эрвина Загони) и т. д. Для определения же немецкого «происхождения» первого венгерского перевода тургеневской «Нови» оказалось важным написание не только имен, но и названия, представляющего собою кальку немецкого «Neuland» («Новая земля»).

Нередко участием посредника обуславливается не только передача имен, названий или отдельных реалий, но и угол интерпретации произведения или творчества писателя в целом. Так, размышления в венгерской критике о способности автора «Отцов и детей» и «Нови» предугадывать общественные события восходят к соответствующим толкованиям в немецкой прессе (сам Тургенев в письме к Стасюлевичу от 18/30 апреля 1878 года говорил, что в Германии он «получил название: der Prophet <пророк>»¹). Очень характерна также «натуралистическая» окраска венгерской рецепции Достоевского, вызванная тем, что восприятие этого писателя в Германии было связано со становлением натурализма как художественного направления## См. об этом также: Дудкин В. В., Азадовский К. М. Достоевский в Германии (1846–1921) // Литературное наследство. Т. 86. Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования.

1. Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем в 28 тт., Сочинения, Т. 12, М.–Л.: Наука, 1966. С. 549.[↩]