Журнал и его читатель

ПРОБЛЕМНАЯ СИТУАЦИЯ

Изменения в содержании большинства литературно-художественных, общественно-политических журналов стали одной из немногих примет последних лет, очевидность которых практически никем не оспаривается. Читающая публика ожидала именно этих перемен: свидетельство тому – неслыханно возросшие тиражи. Сам факт изменения облика наших журналов не только составляет одну из постоянных тем устных и печатных споров, но и сделался предметом самостоятельного социологического анализа¹.

Некоторые журналы – в первую очередь столичные литературно-художественные («Знамя», «Октябрь», «Дружба народов»), массовый «Огонек», республиканская «Даугава», воронежский «Подъем»– сумели, благодаря принципиальным сдвигам в позиции редколлегии, изменить и имидж журнала. В то же время другим периодическим изданиям – главным образом специального или научного характера – не удалось (возможно, из-за большей стабильности, нормальной для такого издания) столь же оперативно отреагировать на очевидную необходимость перемен.

Выработать политику, которая обеспечила бы рост подписки, стало труднее; в определенном смысле время оказалось упущенным. Внимание читателей приковано к тому десятку периодических изданий, которые успели завоевать признание в течение первых лет публикационного бума, Таким образом, журналу «Вопросы литературы»надо было осуществить такие перемены, которые позволили бы заметно поднять тираж. В то же время было ясно, что рассчитывать на быстрое и принципиальное увеличение числа читателей – по указанным причинам – вряд ли реально. Кроме того, рост тиража не может служить для научного журнала основным критерием его уровня. Но так или иначе тираж, упавший к началу 80-х годов по сравнению с 60-ми, никак не мог считаться удовлетворительным. Это делается очевидным не только при сравнении с тиражами других научных и литературно-критических журналов, но и при сопоставлении с тиражом издававшегося в 1933 – 1940 годах «Литературного критика»: в 1939 году он достиг 25000 экземпляров.

Кроме того, недостатком, существенно мешающим работе редакции, было и плохое знание собственного читателя. Усугубляется эта ситуация отсутствием сколько-нибудь заметной читательской почты.

В то же время приход нового главного редактора – известного литературоведа и критика, участника большинства сегодняшних дискуссий – и появление новых имен в составе редколлегии предполагали определенные изменения в стратегии журнала; многие инновации сразу сделались заметны постоянным подписчикам и внимательным читателям.

В подобной ситуации оправданным представлялось проведение социологического исследования² для того, чтобы, во-первых, представить социокультурный «портрет»читателя «Вопросов литературы»и, во-вторых, выяснить его реакцию на произошедшие изменения и его ожидания относительно будущих перемен.

МЕТОДИКА И ОРГАНИЗАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

Основной исследовательской процедурой стал прессовый опрос: в N 3 и 6 за 1989 год были помещены идентичные отрывные анкеты. На анкету было получено немногим более 200 ответов, из которых 178 было признано годными к обработке. По программе, разработанной авторами исследования, материалы опроса были обработаны на ЭВМ.

Помимо основного был использован и ряд дополнительных методов. Так называемая «анкета экспертов», частично повторяющая блоки и отдельные формулировки прессовой анкеты, была предложена читателям гуманитарных залов ВГБИЛ, участникам Ахматовских чтений, проходивших 15 – 17 июня 1989 года в ИМЛИ, разослана в ряд учебных заведений, в редакции литературно-критических журналов. Признаны годными к обработке 82 анкеты.

СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ОПРОШЕННЫХ; СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПОРТРЕТ ЧИТАТЕЛЯ. КТО ЧИТАЕТ «ВОПРОСЫ ЛИТЕРАТУРЫ» ?

Специфика прессового опроса позволяет судить лишь о той, как правило, численно небольшой части опрошенных, которая решила принять участие в анкетировании. Следует, таким образом, сразу же оговориться, что речь может идти не обо всех читателях журнала, а лишь о тех, кто захотел ответить на вопросы анкеты. С другой стороны, эту часть наиболее активных, наиболее заинтересованных читателей можно считать той референтной группой, на мнение которой и может ориентироваться журнал.

Вместе с тем при этом не исключены и определенные «смещения»в репрезентативности: наибольшую активность могут проявить отнюдь не те читательские группы, на которые журнал хотел бы ориентироваться, с которыми склонен самоидентифицироваться. В этом случае можно говорить об определенных ножницах между представлениями редакции о собственной аудитории и реальным положением вещей.

Итак, речь идет о тех читательских группах, которые, во-первых, достаточно заинтересованы в журнале и, во-вторых, проявили наибольшую активность и готовность заполнить предложенную анкету.

Если начать с социально-демографических характеристик ответивших, то социальный «портрет»нашего корреспондента выглядит следующим образом.

Большинство ответивших – 65,7% – мужчины; женщин в два раза меньше – 33,7%. Даже если отвлечься от специфических черт читателей «Вопросов литературы», следует сказать, что при прессовых опросах мужчины, как правило, проявляют большую активность.

По возрасту среди ответивших преобладают лица так называемых «активных возрастов»– от 40 до 49 лет (18,5% ответивших) и от 50 до 59 лет (19,1%). Среди остальных групп распределение равномерное – от 10 до 13%. Внимания заслуживают две возрастные группы – от 20 до 24 лет (9,0%) и от 25 до 29 лет (13,5%), куда в большинстве случаев входят, по-видимому, студенты филологических факультетов и аспиранты.

Наибольшее число ответов, естественно, приходится на долю лиц с высшим образованием – 47,8%. Лица с ученой степенью составляют 24,2% ответивших; аспиранты – 4,5%. Как и при анализе возрастных характеристик опрошенных, особый интерес для журнала представляет группа молодежи – лиц с незаконченным высшим образованием; их доля среди ответивших – 15,2%. Среднее образование – у 9% опрошенных; в большинстве случаев это студенты младших курсов.

Одна из самых существенных характеристик ответивших – их распределение по роду занятий. Согласно разработанному рубрикатору было выделено семь соответствующих категорий:

1) ученые-гуманитарии;

2) представители естественных, точных, технических наук;

3) лица, занимающиеся умственным трудом в гуманитарной сфере;

4) специалисты, работающие в негуманитарной сфере (инженеры, экономисты, управленцы и т. д.);

5) работники других профессий;

6) студенты-гуманитарии;

7) студенты других специальностей.

В соответствии с данным рубрикатором среди ответивших преобладают работники умственного труда гуманитарного профиля (редакторы, преподаватели-филологи) – 37,1%. Следующая группа – ученые гуманитарного профиля – почти в два раза меньше: 15,7%. Существенна и доля интеллигенции с негуманитарным образованием – 12,4%.

По месту жительства ответившие распределились следующим образом: жители Москвы и Ленинграда составили 33,1%, проживающие в городах с миллионным населением и столицах союзных республик – 12,4%, жители крупных городов – 24,7%. Значима и доля ответивших из небольших городов – 12,4%. Отметим, что почти половина ответивших (45,5%) – жители крупнейших городов.

Совокупный «портрет»ответившего по социально-демографическим показателям можно представить следующим образом: эта группа состоит в основном из мужчин активных «возрастов, с высоким уровнем образования, занятых в сфере умственного труда преимущественно гуманитарного профиля, проживающих, как правило, в Москве, Ленинграде и других крупнейших городах.

Можно полагать, что большинство ответивших хорошо знакомы с журналом, не просто читают отдельные материалы, но и разбираются в проблематике. Об этом свидетельствует, во-первых, то, что все без исключения высказали то или иное мнение о направленности журнала; подавляющее большинство дали тот или иной ответ на вопрос о наиболее удачных статьях прошлого года (65,2%) и на вопрос о том,

каких авторов хотелось бы видеть на страницах журнала в будущем (74,2%). Помимо подобной включенности в проблематику журнала, следует отметить и значительную долю подписчиков «со стажем»среди ответивших на анкету: 4,5% подписываются на журнал с 1957 – 59 годов; 6,2% – с 1960 – 64 годов; 7,9% – с 1965 – 69 годов; 23,6% – с 1970 – 84 годов; и 38,2% – с 1985 – 89 годов.

Подробно читают все материалы каждого номера 33,7% опрошенных; просматривают весь журнал, выбирая наиболее интересные статьи и публикации, 47,8%. Это тоже определенным образом свидетельствует о заинтересованности наших респондентов, об их включенности в проблематику журнала; однако оснований говорить о профессиональном подходе само по себе такое чтение не дает.

Еще более показательно то обстоятельство, что подавляющее большинство ответивших хранит дома комплекты журнала – либо полностью (43,8%), либо частично (43,3%). Лишь 9,0% указали, что не хранят подшивки прошлых лет. Таким образом, группу ответивших на анкету можно считать людьми достаточно квалифицированными, разбирающимися в проблематике журнала и проявляющими к нему устойчивый интерес.

Еще один штрих, говорящий о достаточно высоком уровне профессиональной квалификации наших респондентов; у пятой части опрошенных дома хранится до 50 книг по специальности; у 19,7% – от 50 до 100 книг; у 14,6% – от 100 до 200 томов; у 21,3% – более 500 томов.

Абсолютное большинство ответивших читает другие литературно-критические журналы (85,4%); более трети (35,4%) читает художественную литературу на иностранных языках.

Судя по этим показателям, в изученной группе высока доля профессионально подготовленных филологов.

В то же время можно выделить показатели, свидетельствующие о том, что в нашей выборке невелика доля реально работающих исследователей-филологов. Так, незначительна доля тех, кто читает специальную литературу на иностранных языках – 6,7%. Немногие из ответивших читают и зарубежные литературно-критические журналы – 11,8%. Далее. При ответе на вопрос о том, какой литературно-критический журнал (отечественный или зарубежный, современный или прошлых лет) представляется образцовым изданием подобного типа, 57,9% не дали никакого ответа. Видимо, это можно объяснить недостаточной профессиональной квалификацией. Современные отечественные журналы (в том числе «Вопросы литературы») в качестве идеала назвали 35,4% ответивших, зарубежные – 5,1% и какой-либо отечественный журнал прошлых лет – 35,4%. Всего упомянуто около 20 названий журналов.

Таким образом, если принять во внимание подобные показатели включенности в профессиональную сферу филологической науки, а также то, что наибольшая доля ответивших (37,1%) – редакторы, преподаватели и 16,8% – негуманитарная интеллигенция и лишь 17,9% занимаются самостоятельной исследовательской работой, то можно сделать еще одно уточнение относительно исследуемой группы: это в большинстве представители широких слоев гуманитарной (и отчасти негуманитарной) интеллигенции, не относящиеся к собственно творческой или научной среде.

РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕССОВОГО ОПРОСА: РАЗНООБРАЗИЕ ЧИТАТЕЛЬСКИХ МНЕНИЙ

Логично начать с того, как относятся читатели к сегодняшнему журналу. На вопрос, устраивает ли журнал в его теперешнем виде, 57,9% ответивших дали положительный ответ, 14,6% воздержались и 27,5% ответили отрицательно. В этот же блок входит и вопрос о том, отвечает ли журнал своему назначению. Утвердительный ответ дали 62,4%, 6,7% воздержались, 10,7% ответили отрицательно и 20,8% не смогли ответить на этот вопрос. Просьба оценить произошедшие за последнее время перемены дала следующие результаты:

1. Л. Гудков, Б. Дубин, Литературная культура: Процесс и рацион. – «Дружба народов», 1988, N 2.[↩]
2. Исследование было проведено группой социологов Института книги в составе В. Н. Абросимовой, Е. Ю. Александровой, А. Ю. Гнедковой, И. Ф. Девятко, Д. Н. Леонова и С. С. Шведова (руковод. исследования). Пользуясь случаем, хотим поблагодарить Г. В. Беньяминсона и М. Г. Беньяминсон за обработку данных на ЭВМ.[↩]