Жизнь и творчество Гайдара

Творчество Аркадия Гайдара в последние годы приобрело очень большую популярность. Повести и рассказы писателя, до сих пор издаваемые в больших количествах, расходятся чрезвычайно быстро. Собрание сочинений, подготовленное Детгизом¹, выпущено уже вторым, стереотипным изданием². Почти все важнейшие произведения Гайдара экранизированы. А в 1957 году по повести «Тимур и его команда» в Горьком осуществлена даже постановка одноименного балета, музыка к которому написана А. Нестеровым.

Вполне естественно, что жизненный и писательский путь Аркадия Гайдара давно стал предметом тщательного исследования. Многие проблемы его творчества подробно рассмотрены в диссертациях А. Костиной, Н. Копейкиной, И. Свирской, Е. Путиловой, А. Гречишниковой, Б. Видищева, Н. Орловой, А. Абрамович. Опубликовано значительное количество, статей, охватывающих важнейшие периоды биографии и творчества писателя (М. Палант, А. Рулева, Е. Петряева и др.). Во многих работах тщательно анализируются особенности художественного мастерства Гайдара (А. Ивич, А. Берзер, Б. Видищев и др.). «Кажется, не об одном из наших современников-писателей не рассказывалось столько удивительных, историй, как о Гайдаре», – заметила В. Смирнова. И это действительно так.

Аркадий Гайдар и в памяти людей, близко его знавших, и в сознании читателей остался прежде всего человеком ошеломляющей, необычной судьбы, наделенным неистощимым жизнелюбием и на редкость изобретательной фантазией, которая лишь отчасти воплотилась в его книгах.

Все сколько-нибудь значительное, что было сказано о Гайдаре в последнее время, за редким исключением, в первую очередь основывается – в большей или меньшей степени- на материалах сборника «Жизнь и творчество А. П. Гайдара», подготовленного близкими друзьями писателя, супругами В. С, и Р. И. Фраерман³. Здесь были впервые помещены выдержки из писем и дневников писателя, отрывки из его незаконченных повестей, а также воспоминания Р. Фраермана, К. Паустовского, Н. Поляковой (Голиковой), Т. Гайдара, Л. Кассиля, где сообщались важнейшие сведения о жизни замечательного художника и рассказывалось о тех обстоятельствах, в которых задумывались и создавались его книги. Большой интерес представляла и статья Ф. Эбин – первый опыт анализа всего творчества писателя.

Сборник в целом давал хотя и несколько фрагментарное, но верное представление о Гайдаре-человеке и художнике, немало способствовав дальнейшему изучению его наследия.

Исключение в этом плане составил лишь включенный в сборник биографический очерк Б. Емельянова «Аркадий Гайдар», где, наряду с весьма ценными сведениями, касающимися главным образом последних месяцев жизни писателя, содержались недостоверные факты. Б. Емельянов ради эффекта позволил себе «дополнить» биографию Гайдара такими! подробностями, которых не было на самом деле. Это привело к тому, что во многие работы о писателе вкрались ошибки, о чем подробнее речь пойдет дальше.

В 1960 году вышли из печати очерки Е. Путиловой «О творчестве А. П. Гайдара» ⁴. И хотя автор в предисловии отмечал, что берется за разбор «лишь некоторых ведущих линий творчества», книга – в той или иной степени – охватывала почти все произведения писателя, явившись первым исследованием монографического характера.

Е. Путилова использовала преимущественно в первой главе значительный архивный материал, а также привлекла к разбору мало теперь кому известные повести и рассказы, характеризующие различные направления в детской литературе 20-х годов, что позволило исследователю показать новаторский характер первых книг Гайдара для детей. В очерках Е. Путиловой имеется немало весьма интересных замечаний о художественных особенностях произведений писателя.

В то же время в работе есть два момента, с которыми трудно согласиться.

Дело в том, что автор книги, вольно или невольно, стремится «спрямить» путь Гайдара как писателя вообще и его приход в литературу для детей – в особенности. Так, Е. Путилова пишет, что рассказ «Р. В. С», напечатанный впервые в газете «Звезда» (г. Пермь), «был адресован совсем не взрослому читателю». Однако стоит только взять номера газеты, о которых идет речь, чтобы убедиться: в первом варианте были такие сцены, которые свидетельствуют – Гайдар меньше всего рассчитывал видеть среди своих читателей десятилетних мальчишек и ему пришлось позднее основательно поработать над рассказом, чтобы выпустить его отдельным изданием для детей.

Ничем не оправдан и вывод о том, что «рассказом «Р. В. С.» определилось призвание Гайдара как детского писателя». Если бы это в самом деле было так, он не написал бы сразу после «Р. В. С.»»Лбовщину», «Тайну горы», «Всадника неприступных гор» и «Лесных братьев». Больше того, даже «Школа», замысел которой сложился у Гайдара в пору «го работы в газете «Красный воин», адресовалась поначалу читателям «призывного возраста», то есть тем, кому исполнилось восемнадцать-двадцать лет. Ведь не случайно, что эта повесть публикуется в журнале «Октябрь» за 1929 год и только год спустя, найдя своего настоящего читателя, выходит в «Роман-газете для ребят», что дает Гайдару право сказать: «Я пишу главным образом для юношества. Лучший мой читатель – десяти-пятнадцати лет. Этого читателя я люблю, и мне кажется, что я понимаю его, потому что сравнительно не так давно таким же подростком был я сам» ⁵.

Еще более спорна и другая мысль: Е. Путилова стремится доказать, что тема Красной Армии отнюдь не занимает такого большого места в книгах писателя, как это было принято считать до сих пор.

В рассказе «Четвертый блиндаж» Гайдар, по мнению исследователя, ставит «интереснейший вопрос; куда потянутся ребята, что увлечет их больше – романтика войны или простые будничные дела?». Риторически заданный вопрос предполагает, само собой разумеющийся ответ: конечно, будничные дела. Между тем всякому, кто читал рассказ, ясно, что этой назидательной и «очистительной» постановки проблемы там нет, потому что написан он совершенно о другом: Гайдар хотел показать, как воспоминания о героях гражданской войны придали мужества совсем еще маленьким ребятам, которые попали на полигоне под настоящий артиллерийский обстрел.

К сожалению, это далеко не единственный случай, когда Е. Путилова пытается доказать то, что доказать невозможно. «После «Четвертого блиндажа», – продолжает автор очерков, – Гайдар возвратился (?) к событиям гражданской войны только один раз: в 1933 году он пишет… «Пусть светит»…» Однако Е. Путилова снова ошибается. Не говоря уже о повести «Бумбараш» (1937), которая осталась незавершенной по нелепой случайности, Гайдар, наоборот, в каждой из последующих своих вещей – в «Дальних странах», «Военной тайне», «Судьбе барабанщика», «Голубой чашке», рассказе «Советская площадь» – постоянно обращается к прошлому: к Красной Армии, к событиям гражданской войны, воспоминания о которых органично входят в повествование о новой, строящейся жизни. Это такая общеизвестная истина, что напоминать о ней даже как-то неловко.

Касаясь трилогии о Тимуре, автор очерков не находит ничего лучше, как «пожурить» писателя за то, что в «Коменданте снежной крепости»»дети, играя в военную игру, старательно копируют настоящие военные действия».

Между тем «Комендант снежной крепости» писался сразу после событии на Карельском перешейке. Предчувствуя наступление «суровых времен», Гайдар считал своим непреложным долгом подготовить читателей к тем испытаниям, с которыми они в самом деле столкнулись через несколько месяцев. Как же можно осуждать Гайдара за то, что является его заслугой?

Конечно, творчество Гайдара, идейное богатство его книг не ограничиваются одной только темой защиты родины. Оно неизмеримо шире. И мы с полным правом можем сказать, что ни один из детских писателей, современников Гайдара, не дал такой широкой картины жизни страны, как он: тут и гражданская война, и мирное строительство, и проблема воспитания нового человека, темы товарищества и интернациональной дружбы, любви и семьи, проблема «отцов и детей и многое другое. И нам понятно желание Е. Путиловой особенно внимательно остановиться именно на малоизученных сторонах творчества, но для этого совсем не нужно было производить «ревизию».

В канун сорокалетия пионерской организации имени В. И. Ленина в издательстве «Знание» вышла брошюра И. Мотяшова «Писатель-вожатый» ⁶, адресованная широким кругам читателей, в том числе ребятам. И. Мотяшов, правда, в значительно меньших масштабах, ставил перед собой ту же цель, что и Е. Путилова, – осветить еще мало исследованные стороны творчества Гайдара, объяснив, чем близок нам писатель сегодня.

Ничего в книгах Гайдара не перечеркивая и не отвергая, И. Мотяшов дал по существу новое прочтение многих страниц, казалось бы, хорошо изученных повестей, например «Военной тайны» и «Судьбы барабанщика». И. Мотяшов убедительно прослеживает в этих книгах тему гуманизма и доверия к человеку, тему личной ответственности каждого из нас за судьбу другого. Ни сам Гайдар, ни его критики на протяжении долгих и трудных лет не могли говорить об этом в полный голос. И все же писатель находил способ, часто исподволь, сказать юному читателю то главное, что он считал нужным.

Гайдар, заключает И. Мотяшов, показал «нашим детям и подросткам, вступающим в жизнь, что она требует часто более зоркого и сложного подхода к оценке человека, чем безоговорочное суждение на основе данных анкеты. И он не был бы современным писателем, если бы не ставил со всей страстностью большого художника-гуманиста проблемы доверия к людям, не требовал верности, не осуждал равнодушия и измены».

Сопоставляя две, казалось бы, разновеликие по вложенному в них труду работы-очерки Е. Путиловой и брошюру И. Мотяшова, – лишний раз убеждаешься, что деятельность литератора, работающего в любой области, только тогда имеет смысл и достигает цели, когда он несёт людям что-то значительное и новое,

Заметным явлением в литературе о Гайдаре следует признать документальную повесть В. Малюгина «Жизнь такая, как надо» ⁷. Ее автор, Журналист из Горького, вырос в тех местах, где провел свое детство и юность писатель, встречался с людьми, которые хорошо знали Гайдара и сохранили дружбу с ним на долгие годы. В. Малюгину удалось разыскать неизвестные документы, ранние стихи, представляющие большую ценность для биографа.

Значительная часть новых сведений впервые была обнародована В. Малюгиным в его же книге «Счастье Аркадия Голикова» ⁸. Интересная по заключенным в ней – фактам, первая работа В. Малюгина была написана еще робко и неумело.

Опубликованная сейчас книга – это самостоятельная и в целом удачная документальная повесть. Автор довольно точно воспроизводит в ней обстановку, в которой рос Гайдар, по-новому освещает юность писателя, приход к большевикам, первые партийные поручения, отъезд на фронт. Большое количество сведений, собранных В. Малюгиным и почерпнутых из печатных источников, переплавлено им в живое, взволнованное жизнеописание. Естественно, что периоды пребывания писателя в Арзамасе обрисованы в книге полнее, чем жизнь в Перми или, скажем, в Москве.

Возражения по существу вызывает лишь одна глава: «Приказ командарма» – о встрече Гайдара (тогда еще Голикова), только что уволенного в запас, с Михаилом Васильевичем Фрунзе.

Дело в том, что такой встречи не было. И будь это только промахом В. Малюгина, автору можно было бы «а него указать и на том успокоиться. К сожалению, эта ошибка имеет чуть ли не пятнадцатилетнюю историю.

В 1946 году Б. Закс опубликовал свой очерк «Встречи с Гайдаром». Не ручаясь за полную достоверность, он, в частности, привел удивительный случай: Аркадий Голиков, получая в 1924 году в Наркомате обороны документы, встретился с Фрунзе.

«…Он (Фрунзе. – Б. К.) заинтересовался тем, – передавал Б. Закс необычную историю Гайдара, – что я, такой молодой, уже по существу инвалид. Я рассказал ему всю свою жизнь, начиная от побега из дома… Фрунзе молча слушал меня, потом положил руку на плечо и сказал: «Запомни, мальчик, на всю жизнь: такое бывает только в Революцию…» ⁹ (Как выяснилось, Б. Закс ошибся: встреча была, но не с Фрунзе, а с членом Реввоенсовета Даниловым.)

А спустя некоторое время в уже упоминавшемся нами биографическом очерке «Аркадий Гайдар» Б, Емельянов подал тот же самый эпизод совершенно по-другому. Он сообщил, что, узнав о предстоящем увольнении из армии, якобы «в припадке отчаяния Гайдар написал обиженное прощальное письмо Красной Армии и отправил его Михаилу Васильевичу Фрунзе… Каково же было его удивление, когда на другой день легендарный командарм вызвал его к себе… Фрунзе сумел разглядеть за взволнованными строчками «прощального письма» живую искру подлинного таланта и подлинную горечь обиды. Он ободрил и поддержал юношу и сам посоветовал молодому командиру заняться писательством» ¹⁰.

Получалось, что выдающийся полководец благословил на писательский труд будущего автора военных книг для детей. Понятно, что столь эффектная легенда была тут же подхвачена чуть ли не всеми, кто пивал о Гайдаре. С легкой руки Б. Емельянова, она – слово в слово – попала в статью Л. Кассиля, которой открывается четырехтомное собрание сочинений, чем была, так сказать, канонизирована, и в библиографический словарь «Советские детские писатели», изданный Детгизом в 1961 году, в десятый том Детской энциклопедии, выпускаемой Академией педагогических наук, а Оттуда – в другие работы, в том числе в книгу В. Малюгина и даже брошюру И. Мотяшова.

Между тем прошло свыше полутора лет с тек пор, как в статье, опубликованной в «Новом мире» (1961, N 2), В. Смирнова привела выдержки из дневника Гайдара, полностью опровергающие версию Б. Емельянова. «Я сидел в приемной Р. В. С, – говорилось там, – он (Фрунзе. – Б. К.) вошел, проходя к себе в кабинет. Все встали. Через 10 минут Медянцев вышел из кабинета и сказал мне: «Ну, вот, – приказ подписан…» Этим приказом я зачислялся в резерв при Г. У. Р. К. К. А.». И то, что эта легенда существует, и то, что она до сих пор не получила оценки в печати, свидетельствует о примиренческом отношении к таким явлениям, с которыми мириться нельзя.

В литературе о Гайдаре до сих пор существует разнобой и в датировке его самых известных вещей. «Р. В. С.». В Энциклопедическом словаре указывается, что рассказ напечатан в 1925 году, в книге Е. Путиловой – то же; между тем и в газете, и отдельным изданием он появился в 1926 году. Или взять «Школу». В любом справочнике, в любой самой авторитетной статье можно прочесть, что повесть создана в 1930 году. Об этом, в частности, говорится и в предисловии Л. Кассиля к четырехтомному собранию сочинений, что неверно. Книга написана на полтора года раньше, впервые опубликована в журнале «Октябрь», NN 4 – 7 за 1929 год, о чем упоминается и в примечаниях Ф. Эбин к первому тому того же самого собрания сочинений…

Нельзя сказать, что этот вопрос подымается впервые. Еще в 1952 году в «Литературной газете» от 15 мая появилась статья М. Афанасьевой «Где родился Аркадий Гайдар?». Правда, после выступления «Литературной газеты» уже никто не пишет, что Гайдар родился в Арзамасе, а не во Льгове, но во всем остальном ничего не изменилось.

Книга В. Смирновой «Аркадий Гайдар» ¹¹ – это и воспоминания, и взволнованный рассказ о творчестве большого писателя, и потому содержание и сама форма работы не укладываются в определение «критико-биографический очерк». Книга В. Смирновой кажется глубоко личной, где каждое слово выверено своим знанием, своей памятью о Гайдаре. Отсюда удивительная даже для В. Смирновой лапидарность стиля, литая точность определений и глубина анализа.

Но при всем том В. Смирнова ни на минуту не упускает из вида той исторической обстановки, которая предопределила и судьбу Гайдара, и направленность его книг.

«Вся его недолгая сознательная жизнь и деятельность писателя, – говорится в работе, -прошли между первой и второй мировыми войнами. Но это не было время передышки – шли непрерывные классовые бои на всей территории страны: на строительствах, в городе и в деревне, шли настоящие военные схватки с белогвардейщиной и иностранной интервенцией. Гайдар не мог не видеть, что борьба еще не кончена и что надо постоянно готовиться отразить новое нападение врага, откуда бы оно ни грозило. Он хотел, чтобы предчувствие новых боев вызывало у его героев и у его читателей не страх перед врагом, не заботу о том, как сохранить свою собственную жизнь, но готовность к борьбе и веру в победу».

Выверяя свою книгу историей, «текущим моментом», В. Смирнова отыскивает главное, что всегда присутствовало в любом произведении писателя и только наиболее полно проявилось а «Тимуре и его команде» – это «задача на поведение, решенная во времени», решенная «смело, остроумно, изобретательно, иногда весело, иногда трогательно – без сентиментальности – и по существу очень серьезно».

Обостренное чувство «текущего момента» позволяет автору исследования вернуть первоначальный смысл иным вещам Гайдара, найти правильное объяснение тому, какими событиями были подсказаны их замысел, их образы, их общее эмоциональное звучание.

Анализируя «Судьбу барабанщика», начатую в 1937 году и опубликованную только в 1939, В. Смирнова отмечает, что хотя «в окончательном варианте отец Сережи осужден за растрату» можно не сомневаться, что «исходил Гайдар из того, что в то время было типичней и чаще». Тем самым В. Смирнова сразу дает очень высокую оценку Гайдару как писателю-гражданину, который вслед за М. Кольцовым, опубликовавшим рассказ «Личный стол», осмелился печатно сказать о том, о чем в те трудные годы люди большей частый предпочитали молчать. И сейчас тем более мало кому известно, что, написав сначала повесть, а потом переделав ее в сценарий, Аркадий Гайдар едва не поплатился за это жизнью. «Проклятая «Судьба барабанщика», – пишет он в неопубликованных страницах дневника, – крепко по мне ударила» ¹².

Полным откровением для читателей книги В. Смирновой оказывается объяснение того, чем был навеян рассказ «Чук и Гек»: «…Незадолго до нападения фашистской Германии на Советский Союз был короткий период в нашей жизни, когда у всех нас было ощущение «передышки», когда легче стало жить материально.., когда смягчилась политическая обстановка внутри страны, – и потребность счастья, особенно для юного советского племени, ощущалась с особой силой…»

В главе «Как была написана «Военная тайна», основываясь на дневнике Гайдара, который он вел в 1932 году, В. Смирнова прослеживает многие этапы работы писателя над произведением. Исследователь вторгается в сложнейшую область – область личных переживаний и взаимоотношений Гайдара, в его творческую лабораторию. И как ни трудна была задача раскрыть психологию творчества очень талантливого и очень своеобразного художника, В. Смирнова рассказала обо всем просто, увлекательно, сжато и с больший тактом.

Но история «Военной тайны» еще не дописана. Черновики повести, две толстые тетради в коленкоровых переплетах, хранящиеся у близких Гайдара, дают возможность проследить работу над текстом книги, который имел несколько вариантов, сильно отличающихся друг от друга не только по композиции и составу действующих лиц, но и по самым приемам обрисовки характеров и раскрытия основной идеи произведения.

В книге В. Смирновой мы найдем мысль, которая представляется особенно верной и своевременной. «История литературы, – говорится там, – знает немало примеров, когда книги, написанные отнюдь не для детей, становились впоследствии «преимущественно детским чтением». У нас же, с нашими детскими книгами, происходит порой обратное – жизнь приближает их к читателю взрослому». Это случилось и с книгами Гайдара, которые уже «нельзя отделить от всей советской литературы 30-х годов, как нельзя отделить жизнь детей от жизни всей Советской страны».

В. Смирнова стремится определить самое существенное и неповторимое в творчестве писателя. Глава «Что внес Гайдар в детскую литературу» кажется конспектом очень большого и очень значительного самостоятельного исследования специфики литературы для детей и юношества вообще и книг Гайдара в особенности. Будет очень жаль, если В. Смирнова не доведет начатого дела до конца и лишь наметит вехи, по которым должны пойти исследователи, занимающиеся творчеством Гайдара, число которых все растет.

Об Аркадии Гайдаре написано немало. Надо думать, в ближайшее время будет написано еще больше. И одна из важнейших задач, стоящих сейчас перед исследователями жизни и творчества замечательного художника, – отделить подлинные факты от недостоверных. Пользуясь свидетельствами современников, друзей и близких, а также многочисленными опубликованными и неопубликованными материалами, необходимо подготовить основу для создания целостной и в полном смысле слова научной биографии Гайдара.

1. Аркадий Гайдар, Собр. соч. в четырех томах, Детгиз, М. 1955 – 1956.[↩]
2. Аркадий Гайдар, Собр. соч. в четырех томах, Детгиа, М. 1959 – 1960.[↩]
3. »Жизнь и творчество А. П. Тайдара». Сборник, Детгиз, М, 1951, 401 стр. [↩]
4. Е. Путилова, О творчестве А. П. Гайдара. Очерки, Детгиз, Л. 1960, 168 стр.[↩]
5. А. Гайдар, Командир «отдельного полка», в кн. «Обыкновенная биография», «Молодая гвардия», «Роман-газета для ребят», N 8 (3), М. – Л. 1928, стр. 1.[↩]
6. И. Мотяшов, Писатель-вожатый (Гайдар и пионерия), «Знание», М. 1962, 48 стр.[↩]
7. В. Малюгин, Жизнь такая, как надо. Документальная повесть, «Молодая гвардия», М. 1962, 191 стр.[↩]
8. В. Малюгин, Счастье Аркадия Голикова (Аркадий Гайдар в Нижегородском крае), Горьковское книжное издательство, 1969, 160 стр.[↩]
9. » В. Закс, Встречи с Гайдаром, «Знамя», 1946, N 11 – 12, стр. 157. [↩]
10. Б. Емельянов, Аркадий Гайдар. Биографический очерк. Цитирую по книге того же автора «Рассказы о Гайдаре», Лениздат, 1952, стр. 9.[↩]
11. В. Смирнова, Аркадий Гайдар, «Советский писатель», М. 1961, 204 стр.[↩]
12. А. П. Гайдар, Дневник, ЦГАЛИ, ф. 1672, оп. 1, ед. хр. 23, стр. 18.[↩]