№2, 2013/Публикации. Воспоминания. Сообщения

«Жадность стиховеда и стихолюба». Переписка А. П. Квятковского и М. Л. Гаспарова. Публикация Я. Квятковского, вступительная статья, подготовка текста, комментарии И. Роднянской

Заглавная цитата взята из письма Михаила Леоновича Гаспарова Александру Павловичу Квятковскому от 12 но- ября 1965 года. Эта благородная «жадность» объединяла двух столь несхожих между собой корреспондентов — при- надлежавших к разным поколениям (один почти на полве- ка старше другого), придерживавшихся резко различных исследовательских воззрений и тем не менее питавших го- рячий взаимный интерес. Их «стиховедческая невстреча» (Данила Давыдов) не препятствовала встречному обмену идеями, профессиональными находками, стихотворными иллюстрациями.
Общение Квятковского с Гаспаровым началось благода- ря участию обоих в работе стиховедческой группы при Ин- ституте мировой литературы АН СССР, которая, по словам А. П., была организована Л. И. Тимофеевым «в связи с мо- ей статьей в «Литературной газете»» (запись от 4 апреля 1959 года из дневниковых тетрадей Квятковского, храня- щихся в его архиве). Раннее упоминание об их встрече на заседании этой группы: Гаспаров показывает Александру Павловичу один из своих античных переводов (запись от 10 мая 1959 года). Квятковский все внимательнее присмат- ривается к молодому ученому, характеризуя его как «спе- циалиста по античным литературам», а его сообщение о русском гекзаметре награждая одобрительными эпитетами: «обстоятельно», «со знанием дела» (запись от 20 ноября то- го же года). Особенно примечателен отзыв от 22 октября 1960 года о докладе М. Л. на очередном заседании стиховедческой группы: «Дельно, но слишком предан букве филологии — о 3-дольном 3-стопном паузнике. Он сказал, что он — формалист и других путей не знает. Смело! Я сказал, что нужно изучать явление в системе и во взаимосвязях <…> Бобров шефствует над Гаспаровым». Понятно, что Александра Павловича, нешуточно пострадавшего, в том числе и житейски, от давних обвинений в формализме, восхитила смелость молодого коллеги. Между тем в этой реп- лике уже намечаются расхождения между ними, обнаруживающиеся в дальнейшем. («Полупризнает Гаспаров» — такими словами обозначает Квятковский реакцию последнего на свой доклад о тактометрической системе, прочитан- ный 3 марта 1961 года перед той же аудиторией.) С начала 1960-х годов профессиональные контакты перерастают в теплые личные отношения. М. Л. становится нередким гостем у Александра Павловича в Козицком переулке, о чем свидетельствуют дневниковые тетради А. П. Например, от 15 августа 1967 года: «…с утра был М. Гаспаров. Хорошая беседа. Он хорошо меня понимает: «Я понимаю ваш язык, но сам думаю на другом»». М. Л. не только внимательно изучал работы старшего коллеги, но и представлял на его суд собственные1. Впоследствии Гаспа- ров вспоминал такого рода беседы в связи с исследованием тактовика: «Работая над этой темой, мы еще имели возмож- ность пользоваться драгоценными консультациями откры- вателя русского тактовика — А. П. Квятковского (1888— 1968). С нашими теоретическими положениями он не соглашался ни в чем, но все собранные нами тексты он то- же признал тактовиком»2. Настоящая публикация продолжает постепенное освоение архива А. П. Квятковского, на страницах «Во- просов литературы» начатое перепиской Квятковского с академиком А. Н. Колмогоровым3. Непосредственным же образом представленный ниже материал существенно до- полняет знакомство с пространным эпистолярным от- кликом Гаспарова на издание «Поэтического словаря» Квятковского («Вопросы литературы», 2010, № 4).
Два новообнаруженных письма, видимо, написаны Квятковским в последние дни 1966 года. Копии ли это отосланных адресату писем, или те так и не были отправ- лены, не установлено. Первое родилось у Квятковского под острым впечатлением от аналитического и дружеско- го «подвига» его молодого корреспондента, пославшего ему 18 декабря фактически целую брошюру с добросове- стнейшим перечнем многочисленных неточностей, допу- щенных в только что увидевшем свет «Поэтическом сло- варе». В ответном письме звучат и благодарность, и смятение, и попытка оправдать недочеты4.

Датировка второго письма несколько сомнительна. По- скольку пометка («1967, зима») под текстом, записанным, как и в первом случае, карандашом, сделана автором, оче- видно, позднее, чернилами, и не вполне совпадает с началь- ной датой: 25.12.66, — соблазнительно предположить, что в эту дату вкралась описка и что, исходя из содержания, пе- ред нами отклик на октябрьское письмо 1967 года, которым Гаспаров сопровождает отсылку Квятковскому своей ста- тьи о природе тактовика. Однако Михаил Леонович начал интересоваться тактовиками Квятковского значительно раньше. «Пришел М. Л. Гаспаров. Говорили о стихе. Я про- читал ему «Рус[скую] сюиту»5 (тактовики). Он считает, что по оригинальности стиха и стиля мои тактовики беспри- мерны. «Это не то, что у Блока и Маяковского». Ушел Гас- паров в 11 ч. Растормошил меня…» (запись от 7 июля 1965 года, в 12 ночи). Помимо этого косвенного свидетельства, оба текста, судя по почерку и орудию письма, писались, действительно, один за другим. Так что в случае второго письма надежнее довериться дате, стоящей в его начале.
Два столь не связанных между собой и притом почти одно- временных отклика на критический разбор Гаспарова гово- рят о некой растерянности его адресата. Эти письма 1966 года никак не пересекаются с письмами и открытками Гас- парова, относящимися к 1961—1968 годам, а ответы на них в архиве Квятковского не обнаружены; поэтому показалось логичным представить письма Гаспарова в виде единой подборки вслед за письмами Квятковского.
Публикацию завершает полемическая статья Квятков- ского о математических методах в стиховедении. Импуль- сом к работе над ней, видимо, сначала стало разочарование от переписки 1962—1963 годов с Колмогоровым, прекра- тившейся из-за невозможности найти общий язык в трак- товке явлений стихового ритма. Но не в меньшей степени это плод неоднократных устных споров с Гаспаровым, в 1967 году отразившихся в принципиальном июньском письме последнего, самим корреспондентом не без юмора названном «стиховедческим трактатом». Как замечает Квятковский в записи от 24 августа 1967 года, «на меня обидятся все, кого я упоминаю в статье, — Колмогоров, Бобров, Гаспаров, Кондратов и др.». Статья предназнача- лась для 2-го выпуска альманаха «Поэзия» в 1968 году, но не была напечатана, возможно, из-за многочисленных пере- работок и доработок, оборванных смертью автора.
Вступительная статья Ирины РОДНЯНСКОЙ

 

А. П. КВЯТКОВСКИЙ — М. Л. ГАСПАРОВУ
1
Дорогой Михаил Леонович!
Да, я трижды и двадцатижды жалею, что не показал Вам рукопись Словаря до сдачи в редакцию. Избавился бы от многих неприятностей6. Мне нравится Ваша внима- тельность, в которой отлично уживаются щепетильность и дружеская придирчивость. Так и только так надо помо- гать друг другу. В конце концов — алмаз шлифуется алмазом.

Я принимаю почти все Ваши замечания или целиком или с поправками. Это такая область, где никто не знает своего предмета всесторонне и до конца. Я это знал. Но надо идти на ошибки сознательно (вернее, всегда пом- нить, что они неизбежны), иначе наша осторожность об- ратится в трусость и [в] «это не мое дело».
Работа над Словарем — это мука мученическая. Недаром редко кто берется [за] это дело. Изнурительная и малорентабельная работа.
Я не могу отвечать Вам по пунктам. У меня нет тако- го терпения, как у Вас. Да и не нужно это делать. Если будет 2-е издание, то Ваши замечания — сущий клад. Но, думаю, 2-е издание не потребуется, издательство без мое- го ведома увеличило со 100 до 150.000 тираж (мне за это — ни копейки). Я хочу поднять дело.
Я подумал вот о чем. Если б я дал свою рукопись, помимо Вас, Боброву, Бонди, Тимофееву, Никонову [?], Кожинову7 и еще кое-кому и если бы все они сделали хотя бы половину замечаний по сравнению с Вами, то я бы взвыл, проклял бы всякие энциклопедии и попросился бы в дом для сумасшедших. Выдержать все замечания — невозможно! Вы понимаете это, Михаил Леонович!

Вот почему мне, к тому же, омерзительна мысль о коллективном Словаре. Максимум вдвоем — можно работать. Но третий уже будет помехой. Это вроде семейной жизни. Жизнь — парой. Но втроем? Брр! А гарем — это и есть институтский коллектив во главе с евнухом вроде Тимофеева.
Я наверно еще напишу Вам по следам Вашего письма.
Оно потрясло меня. Ведь Вы ухлопали на меня рабочий день. Вы тоже работали в убыток себе. Но я Вам беспре- дельно благодарен. И я еще раз убедился, что Вы — на- стоящий ученый, уходящий в свою работу с головой, шляпой и потолком.
Конечно, я пришлю Вам свои тактовики8. Дам Вам для занятий «Мену всех», «Госплан литературы» и «Биз- нес»9. Это когда Вы освободитесь от овладевшей Вами темы другого исследования.

Напрасно Вы думаете, что незначительная перемен- чивость в интерпретации может показаться недостатком самой теории. Вот Вы говорите, что стало лучше (стихо- творение Полонского)10. Мне другого отзыва и не нужно: понятно, что я совершенствую, улучшаю свою работу.

Можно ли в этом упрекать исследователя?
Интересно Ваше соображение о ритме стихов Кирса- нова (инверс[ия] ритмич[еская]). Мне одно время почу- дился здесь 6-дольник. Но нет: здесь первый трехдольник11.

Спасибо Вам за суровое указание [на] ошибки и мое невежество, спасибо Вам за ласковые слова по поводу моего 4-х[дольного] гекзаметра12, реминисценции13 и др.

Все же не все плохо у меня.
Конечно, я не возражаю, если в «Вопросах языкозна- ния» появится Ваша рецензия9. Вы — серьезный критик, Вы не будете издеваться над моими промахами, как это делали болтуны: крикун В. Никонов и тишайшая раппов- ская шавка Б. Соловьев14. Никто не думает о каторжной работе над книгой подобного типа.

Спасибо.

Ваш А. Квятковский
24.12.66

2
М. Л.!
Я Вам очень благодарен за внимание к моим тактови- кам и другим новациям ритмики15. Да, я жалею, что пре- кратил свои опыты и эксперименты, когда был молодым; теперь уже трудно писать такие стихи. Но я все же кое- что делаю.
В группе конструктивистов лишь Сельвинский ценил мои опыты. Зелинский##Корнелий Люцианович Зелинский (1896—1970) был одним из ор- ганизаторов и ведущим теоретиком группы конструктивистов. Квят- ковский поддерживал с ним отношения (не всегда ровные) и в тече- ние последующих лет. В его архиве хранятся письма Зелинского.

  1. В частности, в архиве Квятковского хранится оттиск статьи Га- спарова «Вольный хорей и вольный ямб Маяковского» («Вопросы языкознания», 1965, № 3) с инскриптом: «Александру Павловичу Квятковскому с любовью и всегдашним уважением. М. Гаспаров. 29.6.65». Подарок не случайный: через всю жизнь Квятковский про- нес безмерное восхищение поэзией и личностью Маяковского. []
  2. Гаспаров М. Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика.

    М.: Наука, 1974. С. 294. В устах Гаспарова признание Квятковского «открывателем» тактовика существенно; при жизни сам А. П. страст- но отстаивал этот свой приоритет, приписывавшийся подчас И. Сельвинскому. []

  3. «В природе ритмических процессов лежит число» / Комм.

    И. Роднянской, В. Губайловского // Вопросы литературы. 2008. № 4.[]

  4. Несогласия с некоторыми замечаниями Гаспарова, отмеченные А. П. на полях этого послания, см. в указанной выше публикации 2010 года. []
  5. Цикл стихов, написанных Квятковским в 1920-х годах. См. о нем ниже, в примечаниях к письмам Квятковского. []
  6. Начальные фразы — непосредственный отклик на слова из по- слания Гаспарова: «До смерти жаль, что Вы не сочли нужным пока- зать Ваш словарь мне еще в рукописи…» («Вопросы литературы», 2010, № 4. С. 202). []
  7. Перечень ученых, так или иначе причастных к теории стиха, на- меренно неоднозначен. С С. П. Бобровым (1889—1971) Квятковский поддерживал давние профессиональные и личные связи; профессио- нальные отношения были у него и с С. М. Бонди (1891—1993); с 1960-х годов завязалось знакомство и начались приязненные встречи с В. В. Кожиновым (1930—2001); В. А. Никонов (1904—1988) был скорее оппонентом Квятковского еще с довоенного времени, а Л. И. Тимофеева (1903—1984) последний числил одним из своих главных недоброжелателей в научных кругах.[]
  8. В вышеупомянутом послании от 18 декабря Гаспаров просит адресата «подарить Ваши четыре тактометрические стихотворения, переписанные Вами по новой системе обозначений». Это четырех- частная «Русская сюита» («Лето в Белоруссии», 1922; «Комнатный кризис», 1925; «Санная луната», 1925; «Выходной день», 1928). Авторскую запись стихотворений см.: Квятковский А. Ритмология.

    СПб.: Инапресс, 2008. С. 682—686.[]

  9. Сборники, изданные Литературным центром конструктивистов: «Мена всех. Конструктивисты-поэты» (1924); «Госплан литературы» (1925); «Бизнес» (1929), где была опубликована дебютная статья Квятковского «Тактометр. (Опыт теории музыкального счета)».[]
  10. Речь идет о разной ритмологической интерпретации строки из стихотворения Я. Полонского «Беглый». В первом случае:

    Были | деньги — не за|шил ^ кар- ^|ман. ^

    Во втором:

    Были | деньги — не за|шил ^ ка-ар^|ман. ^

    (Решаемся заметить вопреки мнению Гаспарова, что слоговая парцелляция, примененная в первом случае, на наш взгляд, выра- зительнее.)[]

  11. Спор идет об интерпретации ритма стихотворения С. Кирсано- ва «Два сна» в статье «Инверсия ритмическая» из «Поэтического словаря». Разбивка Квятковского на краты — по модели 4-кратного трехдольника 1-го (инверсии выделены курсивом): ОГатспчаегроов| ч, увдериотясятн | ос,т парреиднлааг| амлн еп о^д^е..л. иит ть. дк.аждую из изоритмиче- ских строк стихотворения на два шестисложия. []
  12. О словарной статье «Реминисценция» Гаспаров пишет: «…одна из самых очаровательных подборок примеров в Вашей книге».  Гаспаров похвалил экспериментальное стихотворение Квятков- ского в составе словарной статьи «Гекзаметр»: «В пурпуре, блеске и дымах…». Опубликовано в стихотворном разделе «Ритмологии» (с. 638) под названием «Вечер в Можайске» (1937).[]
  13. Выраженное в письме от 18 декабря намерение Гаспарова написать рецензию на «Поэтический словарь» для журнала «Вопросы языкознания» не осуществилось.[]
  14. Б. И. Соловьев, писатель и критик поэзии, — автор разгромной статьи «Малая энциклопедия формализма» («Литературная газета», 1948, 26 мая) о «Словаре поэтических терминов» Квятковского под ред. С. М. Бонди; статья, вышедшая в разгар очередной идеологической кампании спустя восемь лет после публикации самой книги, имела тяжелые последствия для научной биографии Квятковского.[]
  15. В письме от 18 декабря Гаспаров сообщает, что собрался писать большую статью о принципах тактометрической теории, «но сейчас отвлекся в новый материал — стихи поэтов начала ХХ века, которые Вы трактуете как тактовики…» («Вопросы литературы», 2010, № 4.

    С. 182—183).[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №2, 2013

Цитировать

Роднянская, И.Б. «Жадность стиховеда и стихолюба». Переписка А. П. Квятковского и М. Л. Гаспарова. Публикация Я. Квятковского, вступительная статья, подготовка текста, комментарии И. Роднянской / И.Б. Роднянская // Вопросы литературы. - 2013 - №2. - C. 380-426
Копировать