Забытая статья Д. Святополк-Мирского «Шекспир в Англии и у нас»

Наследие Д. Святополк-Мирского изучается давно, но никто не обращался к статье «Шекспир в Англии и у нас». Она появилась 28 февраля 1935 года на третьей полосе газеты «Советское искусство» и была подписана «Я. Мирский». Почерк критика не отличался ясностью, наборщик прочитал его «Д» как «Я». Из-за этой ошибки статья не попала в существующие библиографии критика (см.: [Lavroukine], [Smith 1989], [Коростелев]).

Атрибуция статьи Святополк-Мирскому затрудняется из-за отсутствия рукописи. Но есть другие признаки, позволяющие определить авторство. Прежде всего отметим, что критик, выступавший тогда в Москве под псевдонимом «Д. Мирский», не имел однофамильцев, писавших о Шекспире или шекспировских спектаклях. Библиографы зафиксировали только статьи автора «Д. Мирский» и одну с именем «Я. Мирский» (см.: [Шекспир… 391]).

Как писал Д. Лихачев, при атрибуции важно установить, к какому «кругу лиц» принадлежал автор, а также к какой «профессии», учесть особенности «идейного содержания» произведения, «нюансы мысли, оттенки рассуждений, индивидуальные способы доказательства, излюбленные примеры» [Лихачев: 87, 89, 90]. Статья «Шекспир в Англии и у нас» свидетельствует, что автор был осведомлен в области английской литературы и театра, к тому же знал их не по книгам и журналам, а непосредственно и долгое время. В статье говорится: «Можно годами жить в Лондоне…», «Годом позже я ее видел…». Другого литературного или театрального критика с опытом многолетней жизни в Лондоне в Москве 1930-х годов не было.

Перед возвращением Святополк-Мирского в Россию «Литературная газета» напечатала перевод его статьи из французского издания, в которой он критиковал «английскую буржуазию» и «английскую буржуазную интеллигенцию» [Мирский 1932]. Это был тот «оттенок рассуждений», который станет индивидуальной приметой выступлений критика, излюбленной темой его статей и книги «Интеллиджентсиа» (см.: [Мирский 1934]).

В октябре 1932 года та же газета напечатала его выступление на редакционном собрании писателей с докладом о современной английской литературе, в котором встречаются формулировки о «кризисном состоянии английской культуры» и о разочаровании английской интеллигенции во «всякой общественности, во всякой истории, во всяком прогрессе» [Интеллигенция…]. Эти мотивы прослеживаются и в статье «Шекспир в Англии и у нас». В ней есть также присущий Святополк-Мирскому со времен его лекционной работы (см.: [Казнина: 120-121], [Smith 2000: 94-95]) и написания истории русской литературы прием сравнения русских писателей с английскими или, наоборот, — английских с русскими. В статье «Шекспир в Англии и у нас» отношение к Шекспиру в Англии сравнивается с отношением в «царской школе» к Ломоносову и Державину, а о произведениях Д. Лоренса, автора романа «Любовник леди Чаттерлей», говорится как об «английской санинщине и арцыбашевщине». Подобное нелестное мнение об этом писателе встречается и в книге об английской интеллигенции (см.: [Мирский 1934: 71-74]).

В рассматриваемой статье используется понятие «высокобровые эстеты». Оно тоже связывает статью с упомянутой книгой об интеллигенции (подписана в печать в июле 1934 года). Там есть глава «Высокобровые», в которой разъясняется происхождение этого слова и его смысл: «обозначает преимущественно эстетическую интеллигенцию, «передовую» в своих литературных и художественных вкусах, читающую книги»; «высокобровый» — это «человек, высоко поднимающий брови от чувства собственной важности и презрения к филистерам» [Мирский 1934: 51]. Терминология и рассуждения в книге и статье настолько похожи, что нельзя сомневаться, что у них один автор¹.

Еще один аргумент в пользу авторства Святополк-Мирского — цитирование романа «Дочь полковника» в собственном переводе. В феврале 1935 года русского издания этой книги не было, но критику, скорее всего, было известно, что роман готовится к выходу в свет, потому что он — автор предисловия, которое, возможно, готовил параллельно со статьей о Шекспире. В предисловии мы видим те же элементы «идейного содержания» (порицание английской интеллигенции) и тот же «излюбленный» способ доказательства — сопоставление английского автора с русским (указано на то, что Олдингтон позаимствовал у Чехова прием показа «трагического непонимания человека человеком» [Мирский 1935: 8]). Влияние Чехова на английских писателей подчеркивается и в книге об интеллигенции [Мирский 1934: 67].

Не менее веские доказательства авторства Святополк-Мирского дает рассмотрение статьи в связи с последующими выступлениями критика о произведениях английского классика и в контексте событий 1934-1935 годов.

Как известно, Святополк-Мирский вернулся на родину при содействии Горького и оказался под его политическим влиянием. Официально признанный литературный лидер находился тогда в «постоянной конфронтации с высшим партийным руководством по вопросам литературной политики» [Примочкина: 147]. В этот конфликт был втянут и Святополк-Мирский. Участие в нем приводило к увеличению доли политических оценок в суждениях об искусстве.

В декабре 1934 года Святополк-Мирский напечатал статью «Политика и эстетика», где попытался найти хотя бы в теории компромисс между своим исходным принципом приоритета эстетической оценки и политическим диктатом власти и обстоятельств, когда надо говорить о политике и непременно в русле авторитарных установок. Считаясь с этим, он цитировал Сталина. Но выстраивая цепь рассуждений, делал вполне самостоятельные акценты: «Если «эстетическая критика» значит подход к художественному произведению как к художественному произведению, — критика может быть только эстетической <…> Теперь нужна именно критика, которая не может не быть эстетической». И далее: «Но и там, где перед критикой стоят более непосредственно политические задачи, они неотделимы от эстетических». Признавая «гегемонию политики в нашей жизни», он все же утверждал: «…отказ от эстетической критики означал бы отказ от критики вообще» [Мирский. Политика... 285].

Это выступление косвенно поддержал Горький.

1. При этом автор сделал натяжку, наделив поэтическое «brow» («чело») негативным значением, хотя и с оговоркой «преимущественно». Благодарю И. О. Шайтанова за указание на эту оплошность Святополк-Мирского, увлеченного тогда поиском недостатков английской интеллигенции. [↩]