Ядовитое прошлое
Franz Schonauer. Deutsche Literatur Int Dritten Reich, Walter – Verlag. Otten und Freiburg im Breisgau, 1961.
Книга западногерманского журналиста и критика Франца Шонауэра «Немецкая литература в Третьей империи» привлекает прежде всего новизною темы. Это первый опыт обзорной, обобщающей характеристики литературы гитлеровской Германии. Автор смело взялся заполнить «белое пятно». О судьбах немецкой литературы в эмиграции писали многие, а о том, что творилось в эти годы в литературной жизни гитлеровского государства, еще нет обобщающих трудов. Идеологическая атмосфера фашистского рейха хорошо знакома Шонауэру – прежде всего по личным воспоминаниям. Как явствует из краткой биографии, помещенной на обложке книги, автор в школьные годы примыкал к гитлеровской организации молодежи; семнадцатилетним юношей он порвал с гитлеровцами и стал принимать участие в нелегальных антифашистских группах; в 1940 году был призван в армию и завершил высшее образование уже по окончании войны.
Жизненный путь Шонауэра наложил отпечаток на самый замысел его книги. Критик полон желания рассчитаться до конца с проклятым фашистским прошлым, которое изуродовало его юность и погубило многих его сверстников. Это желание становится тем сильнее оттого, что автор книги хорошо понимает, насколько живуче это прошлое, насколько опасны его яды и для нынешних немцев. Направленность книги отчетливо выражена в ее эпиграфе, заимствованном из антифашистской пьесы Бертольта Брехта «Вполне удержимый подъем Артуро Уи»: «Еще плодовито чрево, из которого это выползло». Книга Шонауэра носит отнюдь не академический характер: автор не просто исследует, но и напоминает, предостерегает, сигнализирует. Он не претендует на полноту обзора – ему важно выявить основные тенденции, дать другим писателям и критикам стимул к дискуссии и к дальнейшей разработке избранной им темы.
Фашистская литература, как и фашистская идеология в целом, не родилась на голом месте. В главе «Предшественники» Ф. Шонауэр прослеживает, как идеи националистического почвенничества, яростного пангерманизма формировались н провозглашались еще с конца прошлого столетия – в частности, в литературоведческих сочинениях Лангбенай Лагарда, в журналах «Кунстварт», «Хаймат», в романах А. Бартельса, а затем Г. Гримма, Блунка и других литературных оруженосцев немецкой империалистической реакции.
Литература фашистской Германии, как показывает Ф. Шонауэр, развивалась по нескольким основным тематическим направлениям. В качестве «истинно германской» словесности в гитлеровском государстве широко пропагандировались прежде всего книги агрессивно-милитаристского содержания; о них говорится в главе «Прославление войны». Еще до гитлеровского переворота выступили и приобрели известность писатели-националисты, в частности Иост, Двингер, Шаувеккер и ряд других. Их книги, безотносительно к художественному уровню, находили отзвук в сознании обывателей, мечтавших о реванше, одурманенных шовинистическими предрассудками и иллюзиями. Фашиствующие летописцы первой мировой войны подчас действовали очень хитро. После того как миллионы людей прошли через жестокий опыт войны – просто приукрашивать, смягчать ее ужасы становилось не так уж легко. Иные литераторы-националисты не стеснялись прибегать к откровенно лживой, лубочной батальной псевдоромантике. Но такие, например, писатели, как В. Боймельбург – автор известного романа «Группа Боземюллера», поступали иначе: они не замалчивали жестокую реальность войны, приманивали читателя достоверностью деталей и освящали кровавые картины сражений фальшивым ореолом «фронтового товарищества». Для оправдания войны пускались в ход всевозможные уловки – иногда выдвигалась на первый план национальная «миссия» Германии, иногда же, в соответствии с учением Ницше, война трактовалась как непреложный закон бытия, как проявление первозданно-звериных начал, заложенных в Человеке. Грубый батальный натурализм сочетался в таких книгах то с Мещанской слащавостью, то с вымученным лжегероическим пафосом.
В литературе гитлеровского государства процветал и усиленно насаждался историко-мифологический жанр, выходило много романов из эпох языческой древности или раннего средневековья; эти книги были проникнуты безудержной идеализацией седой старины, исконно германских, воинствующе-варварских нравов, обычаев и верований (об этом говорится в главе «Нордический Ренессанс»). Немалое место заняла в фашистской литературе крестьянская тематика, связанная опять-таки с преклонением перед стариной, перед вековечными патриархально-примитивными началами сельского быта (разбор таких книг дан в главе «Миф «крови и почвы» и «народническая» поэзия»).
Особая глава книги Шонауэра посвящена фашистской политической поэзии. Гитлеровцы отнюдь не пренебрегали стихами как средством пропаганды. За один только 1933 год вышло двадцать шесть стихотворных сборников, их перечень дан в примечании; среди авторов этих сборников был и присяжный гитлеровский одописец, бездарнейший Генрих Анаккер, и «сам» руководитель нацистской организации молодежи Бальдур фон Ширах. Говоря о продукции этих виршеплетов с брезгливостью, какой она заслуживает, Ф. Шонауэр считает долгом заметить, что он отнюдь не отрицает ценности политической, публицистической поэзии, связанной с острыми общественными запросами дня. Он вспоминает при этом не только Вальтера фон Фогельвейде и Данте, но и передовых писателей нашей эпохи. Подлинная политическая поэзия «может сохранять на протяжении десятилетий свою живость, блеск, красоту и силу воздействия, как это показывают поэмы Маяковского и Неруды и стихи Брехта» (стр. 107). Что же касается изделий гитлеровских стихотворцев, то они не имели ничего общего с художественной литературой, представляли собою ремесленные поделки, перепевы крикливых лозунгов и стародавних солдатских куплетов, изобиловали вульгаризмами и грубыми штампами.
Небольшая по объему книга Ф. Шонауэра богата материалом и основательно документирована: уродство и ничтожество фашистских писаний подтверждается многочисленными цитатами, которые говорят сами за себя; беспощадность авторских суждений подкреплена солидным знанием материала. Однако, группируя литературу «Третьей империи» по тематическим гнездам, автор допускает существенный пробел – он не говорит о тех книгах, которые специально адресовались читателям-рабочим и демагогически апеллировали к их наболевшим нуждам. В таких, например, романах, как «Штурмовик Тонне» П. Гагена (ШЗЗ) или «Партейгеноссе Шмидеке» А. Карраша (1934), авторы пытались завоевать доверие читателей картинами бедности, лишений, прославляя вместе с тем «фюрера» как благодетеля трудящихся. Подобная тематика пользовалась официальной поддержкой: так, роман Г. Гейзе «Неотесанный сброд», где речь шла о строителях автомобильной дороги, печатался в 1935 году на страницах «Фелькишер беобахтер». Социальная демагогия немецких фашистов – существенная составная часть их политики – находила свое отражение и в беллетристике.
Определенной односторонностью отличается последняя глава книги Шонауэра «Внутренняя эмиграция». В ней идет речь о писателях, которые отсиживались и отмалчивались или уходили в безобидно-вневременные тематические сферы, объективно помогая Гитлеру своей пассивностью и покорностью. Полемический замысел этой главы понятен. Шонауэр сам говорит в предисловии: «Автор считал особенно важным разрушить миф о «внутренней эмиграции», потому что расчет с прошлым возможен лишь тогда, когда ложные представления не заслоняют действительных фактов» (стр. 13). Критику хотелось как можно резче осудить трусость тех своих старших литературных собратьев, которые, уклоняясь от борьбы с фашизмом, занимали cерединно-выжидательную позицию. Однако проблема «внутренней эмиграции» более сложна, чем это выглядит в книге. Ф. Шонауэр ничего не говорит о нелегких судьбах тех действительно крупных писателей, которые в годы гитлеровской диктатуры оставались в стране, – нb о престарелом Гергарте Гауптмане, искупившем свои кратковременные и частичные уступки гитлеровскому режиму тяжелой внутренней драмой, трагически острыми антифашистскими стихами, ни о Бернгарде Келлермане, который остался верен своим гуманистическим идеалам, а впоследствии заклеймил фашистскую диктатуру в реалистическом романе «Пляска смерти». В книге вовсе обойден молчанием трудный путь Ганса Фаллады, который за годы гитлеровской власти опубликовал несколько романов. Подвергаясь сильному нажиму со стороны правящего аппарата, кое в чем подчиняясь этому нажиму, Фаллада все же смог сказать немало правды не только в известном советскому читателю романе «Волк среди волков», но и в более поздней вещи «Железный Густав», где, при всей очевидной фальши казенно-благополучного финала, содержится весьма острая критика старопрусских устоев и нравов.
В гитлеровской Германии были одаренные поэты и прозаики, принимавшие участие в подпольных антифашистских организациях. Среди них и погибшие герои антигитлеровского Сопротивления Адам Кукгоф, Ион Зиг, Альбрехт Гаусгофер, Альфред Шмидт-Засс и ныне здравствующие в ГДР романисты Ганс Лорбеер, Карл Грюнберг, поэт Карл Шног, литературовед Вернер Крауси прогрессивный писатель, живущий в ФРГ, Гюнтер Вайзенборн. Творчество и жизненные пути этих мужественных людей, внесших свой вклад в общее дело борьбы против гитлеризма, заслуживают того, чтобы о них знали современные немецкие читатели. Жаль, что эти светлые страницы недавнего литературного прошлого не заинтересовали Франца Шонауэра.
Если бы он внес в свою книгу тему антифашистской борьбы, она бы еще выиграла не только в смысле полноты общей картины, но и в смысле идейной остроты. Но и в настоящем своем виде работа Ф. Шонауэра актуальна и полезна: недаром ее встретила в штыки реакционная западногерманская печать.