Человек идет в будущее

Николай Погодин в интересной, полемически заостренной статье «Герой нашего времени» («Известия», 11 декабря 1961 года) высказал верную мысль о том, что главное достоинство настоящей критики состоит в оперативном вмешательстве в литературный процесс, в умении зорко подмечать все лучшее, что создается в литературе. Тогда споры о герое нашего времени станут более живыми и конкретными.

Однако каков он – литературный герой наших дней?

Отвергая такой художественный тип современника, который бы механически соединил в себе лучшие черты живого героя нашего времени, мы все как будто сходимся на том, что литературный герой должен выражать свое время отражать какие-то существенные стороны общественного бытия. Именно поэтому столь велико желание увидеть в образе нашего современника личность незаурядную.

Общество, провозгласившее своей ближайшей практической задачей построение коммунизма, поднимает рядового труженика на огромную высоту. Осуществляя эту гигантскую революционную задачу, «партия опирается на коллективный опыт и коллективную мысль всего народа», призывает «использовать дарования и способности каждого человека во имя строительства коммунизма…» (Н. С. Хрущев).

Это заставляет всех нас серьезно думать о жизни, о настоящем и будущем, творчески решать любые практические задачи коммунистического строительства. С таким отношением к жизни приходит в литературу новый герой.

ГЕРОЙ ДУМАЮЩИЙ, ИЩУЩИЙ

Если возможно столь широкое обобщение, то герой нашего времени – это человек-искатель. И литература ныне чрезвычайно внимательна именно к человеку ищущему, думающему, преобразователю жизни, утверждающему себя в борьбе за коммунистические идеалы. А там, где борьба, там всегда поиски, победы, поражения…

Твое несчастье в том, что ты не знал беды.

Легки твои пути, легки твои труды.

Пусть говорят слепцы: тебе во всем везет, –

Но не хотел бы я шагать с тобой в поход.

 

Я видывал таких. Ты добр, покуда сыт,

Покуда твой кусок легко тобой добыт.

До первой встряски ты и ловок и умел,

До первой рюмки трезв, до первой битвы смел.

 

С товарищем моим пошел бы я в поход,

Хоть в жизни, говорят, ему и не везет.

Победы он знавал, но и хлебнул беды,

Трудны его пути и нелегки труды.

 

Он – не на побегушках у судьбы,

Он падал и вставал, шаги его грубы,

Такой не подведет, он жизнью закален.

Его удача в том, что неудачник он.

Нетрудно заметить, что стихотворение Вадима Шефнера направлено против облегченного подхода к Жизни, против «лакировки» и «праздничности».

В полемике с некоторыми «лакировочными» произведениями родился герой неудачливый, неустроенный, – он увлек ряд талантливых писателей. Но жизнь внесла серьезную поправку, она выдвинула на первый план человека-искателя, а стало быть, борца, который уже по самой сути своей не может быть хроническим неудачником (собственно, и в стихотворении Шефнера герой не таков – «победы он знавал», «он падал и вставал», – последняя строка противоречит созданному им характеру и может быть отнесена на счет полемических излишеств).

Решения XX и XXII съездов КПСС, сама нравственная атмосфера нашей действительности, безусловно, способствуют утверждению героя, сознающего свою ответственность «за все на свете – до конца» (А. Твардовский). Примечательно и то, что этот герой постигает правду жизни через трудности и поиски, внутреннюю борьбу и развитие.

Речь идет не о тех юных героях некоторых произведений последних лет, которые, – по-видимому, вопреки субъективным намерениям авторов, заявили о своем праве на особое положение в обществе. Вооруженные житейским опытом, не выходящим за пределы двора и школьного класса, они тем не менее приобрели замашки этаких бывалых, прошедших огонь и воду парней, которым ничего не стоит подвергать сомнению искренность и веру старшего поколения.

Искренне протестуя против рутины, фальши, всяческой показухи, против набившей оскомину трескучей фразеологии иных недалеких своих воспитателей, они не могут выдвинуть серьезного положительного идеала. Как часто ультрасовременные наряды, жаргонные словечки, «экзотический» (московского издания) ремаркизм» рассчитанный на эпатаж «рядового человека», выдают не сложную драму заблуждающихся, но ищущих свое место в жизни молодых людей, а внутреннюю пустоту, нравственную неразборчивость.

Мне думается, что писателями нащупана не столь уж маловажная, как это считают некоторые критики, проблема, связанная с воспитанием молодого поколения. Но достаточно убедительного художественного решения ее пока не найдено.

Однако критика и так слишком много писала и спорила об этих книгах и их героях, нередко не замечая или не уделяя должного внимания некоторым интересным и своеобразным явлениям литературы. А число их множится. С подкупающе доверительной интонацией рассказывает совсем еще молодой А. Усольцев историю Сани Петрова в повести «Вкус хлеба».

Герой повести, вчерашний десятиклассник, едет поступать в сельскохозяйственный институт. Не потому, что он решил стать агрономом, а потому, что так хотят родители, – сам он еще ничего не решил. Среди абитуриентов Саня встречает ребят, которые идут в институт действительно по призванию. Один из них, Саповей Аль-шимбаев, работал в колхозе, знает цену хлеба и его вкус и хочет стать настоящим специалистом, но к вступительным экзаменам он подготовлен хуже, чем Саня. А Саня, только что окончивший десятилетку, хорошо сдает экзамены и, не имея на то морального права, должен занять место Саповея в институте. Саня напряженно думает, может быть, впервые в жизни со всей ответственностью за свою судьбу и судьбу товарища. Зная, как он огорчит своих родителей, Саня все же уступает голосу совести: забирает свои документы из института, оставаясь честным перед собой и перед товарищами.

Он только начинает свою жизнь, ему еще предстоит испытать немало трудностей и огорчений, но первая нравственная победа, наверное, не пройдет бесследно. Потому она и значительна и незабываема, что она – первая…

В повести «Вкус хлеба» намечена, правда пунктирно, тема сложных отношений «отцов» и «детей». Инерция мышления «отцов» сказывается в данном случае в том, что они представляют высшее образование для «детей» как чуть ли не единственную возможность «выйти в люди».

Но существует ли в нашей литературе вообще проблема поколений? Может быть, главное в том, чтобы найти верный угол зрения на эту «проблему», понять и исследовать ее истоки? Уяснить, носителями каких тенденций «выступают представители разных поколений? Что защищают и от чего отказываются «отцы» и «дети», на каких «плацдармах» сталкиваются они друг с другом, что принимают, чем дорожат, к чему стремятся?

Иной раз конфликт между «отцами» и «детьми» трактуется как столкновение косности и догматического мышления представителей старшего поколения с творческим, аналитическим мышлением тех, кто чувствует себя обязанным искать и находить новое.

Необязательно ли в данной ситуации должны сталкиваться представители разных поколений? Конечно, нет. Основное в этом конфликте не столкновение поколений, а борьба идей, борьба противоборствующих сил, которая далеко не всегда выглядит как борьба «отцов» с «детьми».

На горных тропах Алтая жизнь свела маститого ученого доктора наук Вершинина, немолодого уже, но все еще беспокойного, ищущего и целеустремленного Рязанцева, аспиранта Лопарева, молодого преуспевающего зоолога Реутского. Здесь же, в высокогорной экспедиции, встретились студентки Рита Плонская, невеста Реутского, Онежка Коренькова и сын начальника экспедиции Вершинина Андрей. Если взглянуть на практический результат деятельности экспедиции, о которой рассказал С. Залыгин в романе «Тропы Алтая», то он окажется очень невелик. Но ее участники вынесли из экспедиции то, что не поддается никаким измерениям. Одни укрепились в каких-то своих нравственных или научных принципах, другие, наоборот, расстались с прежними представлениями о жизни и людях. А третьи… Впрочем, они-то и есть «отцы». В данном случае отец Андрея, Вершинин-старший. Но начнем с младшего.

Андрей Вершинин – студент третьего курса университета, ему всего двадцать лет, но его конфликт с отцом уже имеет свою историю, возник он не здесь, на Алтае, а значительно раньше.

Еще в школе и на младших курсах университета Андрюща тяготился своим положением профессорского сына. Жажда самостоятельности толкнула Андрея однажды изменить отцу, который каждое лето брал его с собой, и присоединиться к тунгусской экспедиции «мальчишек и девчонок», пытавшихся на свой страх и риск разгадать тайну знаменитого метеорита.

Вершинин-младший, несмотря на свою молодость, обладал способностью критического мышления. А что же Вершинин-старший?

Отец Андрея – человек в прошлом заслуженный, из тех, кто устанавливал советскую власть, трудом своим крепил ее. Путь его до какого-то рубежа был типичен для человека из народа, которому революция открыла неограниченные возможности роста.

В первой половине 30-х годов молодой ученый Вершинин быстро выдвинулся, однако слишком раннее признание в ученом мире повредило ему. Горячий и нетерпеливый, он уже жаждал необыкновенного успеха, ему нужны были «масштабы», он стремился обобщать, выдвигать проблемы. А жизнь опережала и опровергала его «ведущую» науку. Время от времени Вершинин еще задумывался, его одолевали сомнения, он честно хотел» перестроиться, но сила инерции уже захватила его, и случалось, что свое пошатнувшееся положение он уже укреплял не в честной научной борьбе, а с помощью политической демагогии, которая в то время могла иметь успех.

Так и превратился Вершинин-старший в обывателя от науки. «И география и биология нынче все в поисках главного, и беда не в том, что отец главного не знал, – он его и не искал. Ему без главного было удобнее», – думает об отце Андрей. Он и ему, Андрею, предлагал такую тему научной работы, по которой легко защитить кандидатскую диссертацию. У Андрея же другие принципы. «Но если ты только вступаешь в науку, если у тебя вся жизнь впереди, разве не обидно уже в это время оказаться не на главном, а на каком-то второстепенном направлении?» А главное направление для Андрея то, которое дает непосредственный практический результат, отвечает насущным потребностям времени.

Конфликт между Вершининым-старшим и Вершининым-млад-шим, в который втянуты Рязанцев и Лопарев, в романе не завершен, но он до конца обнажает позиции сторон, и читателю ясно, какая же из них должна одержать верх.

Хотя косность и догматизм мышления персонифицированы в образе Вершинина-старшего, он в романе не олицетворяет собой старшего поколения. Конфликт отражает не борьбу поколений, а столкновение двух форм научного мышления, двух различных взглядов на науку, наконец, двух различных жизненных позиций.

Подобного рода конфликты всегда имеют нравственную основу. Человек, переставший искать, перестает и думать о людях. Не наука для общества, а наука как средство достижения благополучия и заветного звания «члена-корреспондента» привлекает Вершинина-старшего. Вот где источник потребительского отношения к своему делу, равнодушия к людям.

Именно живое, заинтересованное отношение к людям и к делу – нравственный критерий оценки советского человека, настоящего руководителя, как Павел Гаврилович Балуев из повести В. Кожевникова. Он способен увлечь за собою и «отцов» и «детей». Балуев деятелен, все время ищет новые творческие решения практических проблем. Это не кабинетный мыслитель, а практик, умом и опытом постигающий сложную науку руководить людьми. Но, пожалуй, самое ценное в Балуеве то, что он заставляет думать и искать весь коллектив, всех рабочих, воспитывает в них не механических исполнителей готовых инженерных замыслов, а творцов, искателей.