«Я ведь существо всеядное…». Обзор писем К. Чуковского к О. Ломан

Конец 1940-х — начало 1950-х годов — это один из пиков развития некрасоведения: издаются три тома «Литературного наследства», посвященные поэту, монографии В. Евгеньева-Максимова «Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова» и К. Чуковского «Мастерство Некрасова», собрание сочинений Некрасова в двенадцати томах, первый выпуск «Некрасовского сборника». В 1946 году открываются музеи Некрасова в Ленинграде и Карабихе. На фоне этих событий возникает переписка К. Чуковского и О. Ломан, длившаяся с 1950 по 1968 год. Ольга Владимировна Ломан в 1946-1972 годах работала ученым хранителем музея-квартиры Некрасова. Она стояла у истоков создания музея и весьма дорожила вниманием и советами известного писателя, письма которого сберегла, завещав их впоследствии музею Некрасова на Литейном. О. Ломан начала готовить письма к публикации: перепечатала их на машинке, разместив в хронологическом порядке, предварила небольшой вступительной заметкой, некоторые письма снабдила пояснениями. Судя по вступительной заметке, работа эта велась в начале 1980-х годов, — публикация должна была быть приурочена к столетию со дня рождения К. Чуковского, однако по каким-то причинам не была завершена.

Предлагаемый обзор ставит своей целью затронуть наиболее существенные темы, занимавшие писателя, и разные грани его деятельности, очертить его взгляды, касающиеся как проблем музея, так и некрасоведения в целом.

Несомненный интерес представляют суждения Чуковского о музее Некрасова. В письме от 21 января 1950 года он отзывается о нем с восторгом:

Многоуважаемая Ольга Владимировна. Только теперь я очнулся от ленинградских бессонниц и могу выразить Вам свое восхищение, вызванное Вашей работой. Чудесный памятник Некрасову создали Вы! Эта «квартира» одна из святынь Ленинграда¹.

Чуковский пишет сразу же после приезда из Ленинграда, под непосредственным впечатлением и от посещения музея, и от первой Всесоюзной Некрасовской конференции. Спустя несколько месяцев он вновь обращается к теме музея:

О музее можно сказать, что это чудесное средство пропаганды Некрасова, но — экспонаты мешают представить себе квартиру Некрасова, какой она была при его жизни. Нельзя ли хотя бы две комнаты оставить без экспонатов? Чтобы мы увидели эти комнаты в их подлинном виде. И потом меня немного кольнуло: портрет Краевского среди соратников Некрасова! Но, в общем, впечатление огромное. Надеюсь, что доживу до вторичного посещения музея².

Последнее суждение значительно опережает свое время. Ведь в 1950-1960-х годах очень модно было «насыщать» экспозиции литературно-мемориальных музеев предметами на темы «Писатель в изобразительном искусстве», «Переводы произведений писателя за рубежом» и т. п. И вот вопреки этой повальной моде звучит вопрос: «Нельзя ли хотя бы две комнаты оставить без экспонатов?» Ненавязчиво, но вместе с тем вполне определенно этим вопросом подчеркивается ценность самого мемориального пространства, пусть комнаты даже будут пусты — но это те самые комнаты…

На приглашение поучаствовать в очередной Некрасовской конференции Чуковский откликнулся очень заинтересованно и вместе с тем дал краткие характеристики некоторых статей первого выпуска «Некрасовского сборника»:

5 ноября 1951 года

Дорогая О. В. Спасибо за приглашение. Сейчас я был на волосок от смерти: перенес воспаление легких. Но выступить на конференции очень хочу. Могу прочитать на выбор:

1. Ленин о Некрасове

2. Гоголь и Некрасов

3. Мастерство Некрасова

«Мастерство Некрасова» — слишком длинная материя, «Ленин о Некрасове» — слишком короткая. Остается: «Гоголь и Некрасов». Это будет вполне созвучно: канун юбилея. Передайте мою благодарность дирекции Института.

Ваши статьи в «Некрасовском сборнике»## Ломан О. В. Музей Н. А. Некрасова (Краткий обзор последних поступлений) // Некрасовский сборник. Вып.

1. Публикуемые ниже письма или их фрагменты воспроизводятся по подлинникам со сверкой с машинописью О. Ломан (и то, и другое хранится в архиве мемориального музея-квартиры Н. А. Некрасова в Санкт-Петербурге). [↩]
2. К. Чуковский — О. Ломан, 10 апреля 1950 года.[↩]