«Я тебя люблю» (Виктор Гомулицкий и его поэтическое обращение к России). Публикация, перевод и примечания В. Кисунько

Статья Ю. Тувима о стихотворении В. Гомулицкого, обращенном к России, относится к последним прижизненным публикациям поэта. Впервые статья напечатана в еженедельнике «Swiat», 1952, N 51 – 52.

Стихотворение было найдено Тувимом во время работы над «Книгой польских стихотворений XIX века». Это издание стало подлинным гражданским подвигом поэта после возвращения его в Народную Польшу (июль 1946) из вынужденной эмиграции военных лет.

Более шести лет отдал я нелегкой работе, пока наконец не отправил в печать двухтомную «Книгу польских стихотворений XIX века» – антологию, посвященную поэтам, как правило, забытым, но заслуживающим того, чтобы о них вспомнили. Более ста сорока имен содержит список авторов, представленных в «Книге», и я не сомневаюсь, что подавляющее большинство читателей признается, что впервые слышит… по крайней мере, о ста из них. Я не побоялся бы даже поднять эту цифру до ста двадцати. Если же говорить о статистике тех, кто знает поэзию не понаслышке, а читает ее (в данном случае речь идет о польской поэзии XIX века), то результаты оказались бы еще грустнее…

Среди поэтов, забвение которых было особенно несправедливым, одно из первых мест принадлежит Виктору Гомулицкому (1848 – 1919). Был он фигурой, для нашей поэзии непривычной, изумляющей уже одним только диапазоном своей писательской деятельности: лирик, романист, новеллист, фельетонист, сатирик, переводчик, историк, первый (до Ор-Ота¹) певец «старой Варшавы», критик, публицист, издатель, библиофил, архивист (его фонд в собрании рукописей Оссолинеума составляет 150 папок), – нет, пожалуй, ни одной области литературы, которой бы не занимался Гомулицкий, и, что всего важнее, в каждой из этих областей он был великолепен. Это не значит, что он оставил одни только шедевры; среди его романов и новелл есть лучшие и худшие, среди стихотворений попадаются и слабые, и исключительно сильные, у него есть вещи незначительные и глубокие, но в каждой из областей, которой посвящал себя Гомулицкий, мы найдем обязательно какое-нибудь замечательное произведение.

Не место набрасывать даже самый беглый «силуэт» Виктора Гомулицкого. Творчество его достойно обширной монографии историка литературы или же – пока такая книга еще не написана – статьи молодого полониста. Как много прекрасных, умных, благородных, напоенных духом гуманизма стихотворений создал этот зоркий и чуткий поэт! Сколь совершенны они по форме, сколь просты, «читабельны», реалистичны его строфы! Очевидно, что поэзия его как целое, как нечто единое не выдерживает испытания великим временем и переменами, участниками которых мы сегодня являемся. Гомулицкий, как всякий поэт, был сыном своего века, так что и мы, сыновья нового века, сыновья целой эпохи, по сути своей переломной, – мы, будь то поэты, будь то читатели поэзии в Польской Народной Республике, останемся безучастными ко многим интонациям и мотивам многострунной лиры Гомулицкого. Что-то будет нам чуждо, где-то послышится фальшиво звучащая нота, но такова судьба подавляющего большинства старых поэтов. Наш долг и обязанность не пропустить в их наследии те элементы, те мелодии, которые гармонически, сами по себе, вплетаются в песнь нашей современности, делают ее звонче.

Этот отшельник, почти что нелюдим, сломленный превратностями судьбы и семейной трагедией, которая подстерегла его на сороковом году жизни (он разве что не подряд похоронил двоих детей и любимую жену), не способный найти место в буржуазно-мещанской, салонно-ресторанной, «тепличной»атмосфере расфранченной «Варшавки» тех времен, сумел в своих произведениях быть таким близким жизни и людям – людям простым, заурядным, обойденным… Я потрясенно вспоминаю его стихотворение «Француженка», которое было одним из «коронных номеров» моего репертуара чтеца-декламатора в детские годы, – стихотворение о старой, бедной учительнице, которой польская земля дала кусок трудового хлеба и вечное пристанище. Среди стихов этого «народника» (но не «эндека»! ²) мы найдем и прекраснейшие, реалистические стихотворения – о еврейской бедноте (знаменитое «El moli rachmim»), о жалких Евах мещанского рая тех времен («На качелях»), о тяжелой доле варшавского пролетария («Накормить голодного»)… Этот поборник «общественной консолидации» (но опять-таки не «эндек»!) сумел, однако, понять и четко охарактеризовать грозный смысл капитализма XIX века.

1. Ор-От – псевдоним Артура Оппмана (1867 – 1931), автора лирических стихотворений, а также произведений на сюжеты из польской национальной истории.[↩]
2. «Эндеки» – от «эндеция» (endecja, ND, – «национальная демократия») – обобщенное наименование буржуазного политического течения, зародившегося в Польше в конце XIX века.[↩]