XXVI съезд КПСС и задачи литературоведческих и критических журналов (встреча главных редакторов).

(ВСТРЕЧА ГЛАВНЫХ РЕДАКТОРОВ)

М. КОЗЬМИН

В. ТИМОФЕЕВА

И. ДЗЕВЕРИН

А. ОВЧАРЕНКО

Б. ЯКОВЛЕВ

Г. МЕРКВИЛАДЗЕ

Е. ТРУЩЕНКО

П. НИКОЛАЕВ

С. ЧИБОТАРУ

Ал. МИХАЙЛОВ

О. ЙЫГИ

Г. СТЕПАНОВ

М. КОЗЬМИН

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БУДУЩЕГО,

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

Открывая наше совещание я хотел бы отметить, что это первая встреча главных редакторов литературно-критических и филологических журналов. За нашим «круглым столом» встречались главные редакторы журналов, представляющих различные общественные науки и разные виды искусства. Но то были встречи друзей-коллег, работающих в смежных областях изучения общественной жизни, общественной мысли и искусства. Сегодняшнее же совещание – это встреча родственников, у которых один корень – искусство слова и одна забота – осмысление литературы, ее истории, теории и современного состояния.

Нам о многом было бы важно сегодня поговорить: о вашей работе, о стоящих перед всеми нами задачах и проблемах и о тех специфических методах и способах, которыми каждый журнал думает эти задачи решать, о различных профилях наших журналов и о координации их деятельности. Ведь на совещании представлено двенадцать журналов. Это московские журналы «Литературное обозрение», «Литературная учеба», «Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка», «Филологические науки», а также наш журнал и реферативные журналы, посвященные советскому и зарубежному литературоведению. Это ленинградский журнал «Русская литература», украинский журнал «Радянське літературознавство», молдавский «Лимба ши литература молдовеняска» («Молдавский язык и литература»), эстонский журнал «Кеэль я кирьяндус» («Язык и литература»), грузинский альманах «Критика». Издания весьма различные по своему профилю. Одни объединяют на своих страницах литературоведение и критику, другие – литературоведение и языкознание, третьи посвящены реферативной информации. Одни обращены к более широким кругам читателей, другие – к более узким, третьи – к литературной молодежи. У каждого журнала есть свое лицо, свои задачи, но работать мы должны сообща, выступая в решении важнейших проблем единым фронтом. Необходима большая осведомленность в делах друг друга и координация работы.

Все это не может не явиться предметом нашего обсуждения. Но прежде всего хотелось бы обменяться мыслями о тех проблемах, которые стоят перед нами, перед всей критикой и литературоведением в свете исторических решений XXVI съезда КПСС.

Все богатство идей, которые нашли развитие в работе съезда, сейчас трудно охватить. Я хочу выделить некоторые положения доклада Л. И. Брежнева и других документов съезда, которые ориентируют нас в сущности общественно-политических процессов, происходящих сегодня в нашей стране и во всем мире и имеющих непосредственное отношение к советской литературе и искусству и к деятельности нашей как литературоведов и критиков.

При первом же знакомстве с материалами съезда обращает на себя внимание сам подход к анализу социально-экономических проблем развития советского общества. Они постоянно рассматриваются и оцениваются с точки зрения человека и с точки зрения будущего. «Именно человек – мера всех вещей в общественной среде, а не вещи – мера человека, его качеств, его ценности, его достоинства… – говорится в посвященной XXVI съезду КПСС передовой журнала «Коммунист». – Такова ныне отчетливая грань, разделяющая коммунистическое и буржуазно-индивидуалистическое восприятие социальной действительности. Эту позицию XXVI съезд выразил не один раз». Такова же позиция и советской литературы, развитие которой сегодня характеризуется все усиливающимся пафосом человечности, получающей в условиях зрелого социализма все большее реальное наполнение. И одна из важнейших задач нашей критики состоит в том, чтобы всемерно раскрыть этот пафос и в то же время дать ему четкое социальное обоснование.

Устремленность в будущее, взгляд на настоящее с точки зрения того, как осуществляется и должно осуществляться в нем то, к чему мы стремимся, – эта характерная особенность литературы социалистического реализма получает новую опору в нашей действительности, в том партийном подходе к решению социально-экономических вопросов, который нашел предельно четкое и точное определение в следующих словах Л. И. Брежнева: «идти от конечной цели к тому, что должно обеспечить ее достижение». Что означает такой подход к действительности в области литературы, каково его значение для критики? Коротко говоря, на этот вопрос можно было бы ответить так: сверяясь с жизнью, выделять те черты человеческих отношений и человеческого характера, которые связаны с формированием нового человека, с движением к коммунизму.

Вера в человека, вера в будущее, вера, основанная на марксистском понимании истории, на научном анализе ее движения, является одним из важнейших факторов нашего мировоззрения. Она лежит в основе того исторического оптимизма, которым проникнуто советское искусство. Противостоя буржуазному скепсису и пессимистическим настроениям, этот оптимизм не имеет ничего общего с бездумным бодрячеством, с игнорированием драматизма борьбы за утверждение нового строя. «Нелегко рождается новая жизнь, – говорил Л. И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. – Труден, иногда мучителен путь социального прогресса, но тем значительнее, тем рельефнее достижения социалистического общества, тем величественнее подвиги его строителей и защитников». Слова эти могут служить хорошим ориентиром и для тех, кто пишет картины жизни советского общества, и для тех, кто эти картины оценивает.

Исторический оптимизм сочетается у советских людей с осознанием величайшей личной ответственности за судьбы всей земли, всего человечества. XXVI съезд КПСС с новой силой подчеркнул, что борьба за мир является самой важной задачей, которая стоит перед всеми народами нашей планеты. Сохранение мира, как очень точно сказано в докладе Л. И. Брежнева, – это «обеспечение первейшего права каждого человека – права на жизнь». Если взять нашу литературу, то борьба за мир является не только одной из основных ее тем, но и ее пафосом, ее тревогой и надеждой – высшим проявлением ее гуманистического содержания.

Сохранение и упрочение мира, а также необходимость решения ряда глобальных проблем (энергетических, экологических, космических и др.) настоятельно требуют мирного сотрудничества всех народов, всего человечества. Л. И. Брежнев указал, что «это сотрудничество – не беспочвенная утопия», что «зачатки его – пусть пока еще скромные – есть и теперь, в наши дни» и «их надо видеть, ценить и развивать». Однако нельзя закрывать глаза и на то, что тенденция к международному мирному сотрудничеству встречает ожесточенное сопротивление со стороны противников разрядки, что фактом является и заметное обострение идеологической борьбы, в которой империалисты и их пособники пускают в ход целую систему средств, рассчитанных на подрыв социалистического мира, его разрыхление. Таково острейшее противоречие времени. Оно находит отражение в нашей литературе, проникая в духовную жизнь ее героев и диктуя исполненные драматизма конфликты. Оно выдвигает перед нашей философской и эстетической мыслью, перед нашей критикой задачу диалектического рассмотрения соотношения общечеловеческих и классовых начал в реальной жизни и в искусстве.

Проблему классового и общечеловеческого выдвигают перед нашей литературой и критикой и те социальные процессы, которые происходят в нашем обществе и которые получили глубокое освещение в докладе Л. И. Брежнева. Это все большее сближение рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции, основанное на постепенном преодолении существенных различий между городом и деревней и на все более тесном переплетении физического и умственного труда. Сближение всех классов и социальных групп советского общества, естественно, находит отражение и в литературе. С одной стороны, она раздвигает привычные рамки так называемой рабочей темы или крестьянской темы, рисуя широкие картины общенародной жизни, где действуют представители разных слоев нашего общества и само действие переносится то в город, то в деревню. С другой стороны, литература стремится ставить проблемы общенародного и общечеловеческого значения, локализуя действие в пространстве и во времени и сосредоточивая внимание на судьбе отдельной личности так, чтобы в человеке раскрывался целый мир, а один день длился бы более века.

Оценивая опыт развития нашего общества за последние десятилетия, Л. И. Брежнев выдвинул чрезвычайно важное теоретическое положение: «становление бесклассовой структуры общества в главном и основном произойдет в исторических рамках зрелого социализма». Прогноз этот ориентирует нашу литературу на то, чтобы в психологии советских людей, в их взаимоотношениях и делах она улавливала бы признаки и тенденции формирования бесклассового строя. А критика призвана сосредоточивать внимание писателей на этих тенденциях, анализировать их отражение в творчестве.

В ходе сближения классы и социальные группы взаимообогащают друг друга, раскрывая свои лучшие общественные качества и традиции. Но ведущую и определяющую роль в этом процессе играет рабочий класс. «Его революционная идеология и мораль, коллективистская психология, его интересы и идеалы, – указывал Л. И. Брежнев, – становятся ныне достоянием всех слоев советского общества». Обращаясь к советской литературе, можно сказать, что рабочий класс не, только выдвигает перед ней героя нашего времени, но и дает ей наивысшую гуманистическую позицию, ибо именно его идеология указывает путь к торжеству общечеловеческих идеалов и классовый подход к их осуществлению. Такова диалектика классового и общечеловеческого в жизни и в литературе.

Отчетный доклад ЦК КПСС вооружает нас и диалектикой национального и интернационального. Выступая против тенденций, направленных на искусственное стирание национальных особенностей и на их искусственное раздувание, Л. И. Брежнев подчеркнул, что именно благодаря расцвету каждой национальной культуры и их взаимообогащению происходит, формирование культуры единого советского народа. Данное им при этом определение советского народа как «новой социальной и интернациональной общности» имеет большое значение для дальнейшей разработки понятия «народность». Оно указывает на то, что в советском обществе в условиях зрелого социализма народность приобретает интернациональный характер, воплощая в себе лучшие общественно значимые черты социалистических наций, составляющих советский народ. И вот еще на что следует обратить внимание: говоря, о тех качествах, которыми долг жен обладать, советский, художник, Л. И. Брежнев указывает на неразрывную связь подлинной народности и партийности. «Жить интересами народа, делить с, ним радость и горе, утверждать правду жизни, наши гуманистические идеалы, быть активным, участником коммунистического строительства, – говорит он, – это и есть подлинная народность, подлинная партийность искусства». Думается, что это положение должно дать новый импульс для теоретического осмысления народности» и партийности советской литературы в их связи друг с другом, а также в соотношении народного и общечеловеческого начала.

В докладе Л. И. Брежнева большое внимание уделено непосредственно советской литературе и искусству, их роли в духовной жизни нашего общества. Его слова о том, что во всех видах советского искусства, «поднимается новая приливная волна», не только вдохновляют писателей, но и ставят, перед литературной критикой неотложную задачу: вынести, как сказано в докладе, свои профессиональные суждения о новом подъеме в литературе, показать, в каких произведениях он проявился наиболее отчетливо и ярко, определить важнейшие тенденции современного литературного процесса. Думается, что здесь следовало бы обратить внимание на такие характерные черты литературы последнего времени, как глобальность проблем, к которым писатели обращаются, обогащение гуманистического начала, углубление философского содержания и новое качество историзма. Все эти черты взаимосвязаны, ибо в них отразилось время и его запросы и выразился гражданский пафос литературы, ее все возрастающее вмешательство в решение проблем, которыми живет наше общество.

Стремление современной литературы к глобальности все чаще проявляется в том, что действие тех или иных произведений вырывается за рубежи нашей страны – в Западную Европу, в Америку, в Африку и даже в космические дали. Но и в тех произведениях, в которых действие происходит в одном месте, будь это какое-нибудь село, районный городок, завод, научный институт, проблемы, которые волнуют автора и его героев, имеют общечеловеческое значение. И в любом случае стремление к глобальности сочетается с усилением внимания к отдельной человеческой личности, ее делам и переживаниям, ее судьбе.

В усилении внимания к отдельной человеческой личности находит выражение процесс демократизации нашего общества, все более полное выявление его гуманистического потенциала. Современная наша литература обогащает понятие человечности, наполняя его все более сложным и весомым содержанием. Важно, чтобы это понятие не расплывалось в гуманистических абстракциях, чтобы оно органически сочеталось с четким классовым подходом к оценке людей и событий.

Углубление философского содержания. Об этом все чаще говорят и сами писатели и критики. Что такое человек в его отношениях с обществом, с природой, со всем миром, со своим временем и историей? В чем смысл жизни? Что такое счастье? Как решать вечные и каждый раз по-новому встающие проблемы веры и разума, смерти и бессмертия, добра и зла? Такие и им подобные вопросы все настоятельнее звучат и в спорах героев произведений, и в их размышлениях, и в прямых высказываниях авторов. Мне уже довелось говорить за «круглым столом», посвященным современной критике («Вопросы литературы», 1979, N 12), о том, что философская насыщенность всегда была присуща большой, и прежде всего реалистической, литературе. Особое значение усиление философского начала приобретает в обществе зрелого социализма, где человек с небывалой доселе ясностью осознает себя как Человека и, стремясь осмыслить свое бытие и логику движения истории, обращается не только к философским трудам, но и к художественной литературе. И хотя философское содержание не является достоянием лишь специальных жанров, оно все же требует особого писательского подхода к человеку и особых форм выражения. Раскрывать и оценивать философский смысл современных произведений, учитывая, что философское начало в литературе неотрывно от начала социального и что оно не может сводиться к голой философичности, а должно воплощаться в живых человеческих характерах и судьбах, во всей образной системе в художественной ткани произведения, – такова, на мой взгляд, одна из существенных задач нашей критики.

Стремление к глобальности и углубление философского содержания обогащают и принцип историзма в нашей литературе, изображающей сегодняшний день как звено в великой цепи прошлого и будущего. Поэтому так характерно для движения сюжета в произведениях, посвященных современности, возвращение в прошлое, будь это Отечественная война, 30-е и 20-е годы «ли годы Октябрьской революции и гражданской войны. Возвращение в прошлое рождает ощущение, что за современностью стоит громада истории, исполненной величия и драматизма, стоит и передает нам эстафету борьбы за победу и торжество разума, справедливости, добра. «Велик тот народ, – говорил на открытии мемориального комплекса в Киеве Л. И. Брежнев, – который постоянно ощущает живую связь со своей историей, может брать все лучшее из своих исторических традиций и делать это достоянием сегодняшнего дня. Советскому народу это замечательное качество присуще в полной мере».

Историзм нашей литературы и критики основан на марксистском понимании исторической закономерности. Он не допускает отхода от четкой классовой оценки отдельных исторических событий и лиц. И критики, указывает Л. И. Брежнев, должны уметь поправлять даже даровитых писателей, когда их заносит в ту или иную сторону, ибо партия не была и не может быть безразлична к идейной направленности нашего искусства.

И еще на одну ответственную задачу критики указывается в Отчетном докладе ЦК КПСС – на борьбу против серости в литературе, на недопустимость того, что иной раз актуальностью темы прикрываются убогие в художественном отношении вещи. Здесь, пожалуй, бывает порой мало одного художественного чутья и строгой принципиальности критика. Нужны научные критерии для определения идейно-художественных достоинств, нужна теоретическая разработка проблемы ценности в литературе, которая противопоставила бы марксистский конкретно-исторический подход релятивизму буржуазной аксиологии и вульгарно-социологическому детерминизму.

Необозримо богата жизнь, раскрывающаяся перед нашими писателями. «Человеческие отношения на производстве и в быту, сложный внутренний мир личности, ее место на нашей неспокойной планете – все это, – говорил Л. И. Брежнев на XXVI съезде КПСС, – неисчерпаемая область художественных поисков». И советская критика должна уметь направлять эти поиски в русло народности, партийности и исторической правдивости, присущих искусству социалистического реализма. Она должна не только изучать современный литературный процесс, но и умело влиять на него.

Я думаю, что нет смысла подробно характеризовать ту работу, которую ведет наш журнал. Она, в общем, на виду. Подчеркну лишь, что мы ставим своей задачей регулярно, из номера в номер освещать литературные процессы, происходящие в нашей стране, в странах социалистического содружества, и раскрывать тенденции развития мировой литературы. В сфере нашего внимания была и остается проблема освоения классического наследия, нового подхода к нему. В число важнейших задач нашего журнала входит разработка теоретических проблем. Но то, что делается здесь нами (да и литературной критикой в целом), не может нас удовлетворить. Несмотря на ряд интересных и принципиально важных выступлений, теоретическая мысль уходит порою от решения назревших проблем, топчется на месте. Если одно время разработка теоретических концепций слабо опиралась на живой литературный опыт, не учитывала того нового, что несет в себе движение современной литературы, то теперь можно наблюдать обратное явление: разговор о новых явлениях нашей литературы, о ее тенденциях зачастую ведется в отрыве от важнейших теоретических проблем, от теории социалистического реализма. Многообразие и сложность современной литературы, ее стремительное развитие настоятельно требуют теоретического осмысления. Пути к этому указывают документы XXVI съезда КПСС, его решения. Эти пути нам помогает определить и Седьмой съезд писателей СССР.

Вот в кратком виде те мысли, которыми я хотел поделиться, открывая совещание главных редакторов литературоведческих и критических журналов. Надеюсь, что коллективными усилиями мы выработаем общее понимание стоящих перед нами задач, которое ляжет в основу дальнейшей работы, и определим формы более тесного контакта между нашими журналами.

В. ТИМОФЕЕВА,

главный редактор журнала «Русская Литература»

С ПОЗИЦИЙ ИСТОРИЗМА

Итога XXVI съезда КПСС обсуждает сейчас весь наш народ, все советские люди; эти итоги привлекают внимание честных людей всего мира, партий и правительств многих стран, международных организаций, активно борющихся за мир на земле.

Понятен и объясним столь широкий резонанс этого выдающегося события современности: на партийном съезде, посвященном итогам десятой пятилетки и ближайшим перспективам развития нашей страны, по существу обсуждались вопросы глобального значения, связанные с судьбами всего человечества.

И в Отчетном докладе ЦК КПСС, и в решениях съезда твердо обозначен курс на борьбу за сохранение мира, за упрочение разрядки международных отношений – курс, отвечающий чаяниям всех народов земного шара. Конкретные задачи дальнейшего развития социалистического общества, его движение к коммунизму неотъединимы от последовательной борьбы за мир, которую неустанно ведет наша партия и Советское правительство, борьбы, которую единодушно поддерживают все советские люди, и, конечно, деятели нашей науки и культуры, ибо мирная жизнь полнее раскрывает перед каждым одаренным человеком пути свободного творческого развития; только в условиях мира возможны столь существенные для нашей эпохи широкие творческие контакты и взаимодействия.

Доклад Л. И. Брежнева, материалы съезда требуют пристального и внимательного изучения, ибо в них определены основные направления всего развития нашего общества, они касаются различных аспектов социальной, экономической и культурной жизни страны. И вместе с тем каждый находит в этих материалах не только важные для всех нас общие задачи и перспективы, но и конкретные вопросы, непосредственно затрагивающие сферу его трудовой деятельности, побуждающие снова и снова обдумывать ближайшие и более отдаленные перспективы своей работы.

Как и другим участникам этого совещания, мне особенно близок второй раздел Отчетного доклада ЦК КПСС, где речь идет об укреплении материальных и духовных основ социалистического образа жизни, формировании нового человека. В этом разделе, подробно раскрывающем многогранную заботу партии об улучшения материальных условий жизни советских людей, об укреплении нового отношения к труду, о здоровье, образовании и воспитании, отчетливо определены роль и значение литературы и искусства в обогащении духовной жизни советского общества, в формировании личности нового типа.

Очень существенны высказанные в докладе замечания о достижениях в области искусства и литературы, о «новой приливной волне», которая характерна для их современного развития.

Отмечая уважение и любовь нашего народа к искусству, внимательное и бережное отношение партии к художественной интеллигенции, Л. И. Брежнев вместе с тем подчеркнул «великую ответственность художника перед своим народом», необходимость решительных, принципиальных выступлений против произведений, порочащих советскую действительность.

«Партия не была и не может быть безразлична к идейной направленности нашего искусства» – этот тезис доклада подтвержден всей политикой партии в области культуры и искусства. Совершенно справедливо заметил Л. И. Брежнев, что «проявления безыдейности, мировоззренческая неразборчивость, отход от четкой классовой оценки отдельных исторических событий и фигур способны нанести ущерб творчеству даже даровитых людей», и призвал «поправлять тех, кого заносит в ту или иную сторону».

Высказанные в Отчетном докладе ЦК КПСС суждения о литературе и искусстве имеют прямое отношение не только к современности, к нашей литературной критике, но и к теории, к науке о литературе.

Попытаюсь кратко и предварительно обозначить вытекающие из материалов XXVI съезда некоторые направления исследовательских поисков в той области, которая ближе всего журналу «Русская литература», издаваемому Пушкинским домом и рассчитанному не столько на широкий круг читателей, сколько на специалистов – литературоведов, преподавателей вузов, студентов-филологов.

Национальные истоки и традиции отечественной литературы, ее художественное своеобразие, связь с историей русского общества, с народной жизнью, наконец, ее контакты и взаимодействия с литературами других народов постоянно находят отражение в статьях, публикуемых на страницах нашего журнала. Большое значение придаем мы исследованию взаимосвязей литературы и фольклора, творческому освоению традиций народно-поэтической культуры, всегда игравших важную роль в развитии русской литературы, но, пожалуй, наиболее широко и многогранно проявившихся в XX столетии, в пору формирования и закрепления основных принципов искусства социалистического реализма.

Материалы XXVI съезда партии заставляют нас, развивая эти направления исследовательской мысли, особенно подчеркнуть значение и роль литературы в духовном развитии общества. Такой акцент позволяет отчетливее представить не только обусловленность литературного развития назревшими потребностями общественной жизни, но и воздействие самой литературы на формирование этих новых потребностей, на самый процесс развития общественного самосознания.

Пожалуй, особенно это существенно для изучения советской литературы.

Достижения современной литературы в изображении прошлого и настоящего нашей страны, набирающая силу «новая приливная волна», рождающая яркие художественные произведения и образы, которые «волнуют людей, вызывают споры, заставляют задумываться о настоящем и будущем», – все это тесно связано с жизнью народа, с историей советского общества, подготовлено предшествующим художественным опытом. Столь характерное для современности углубление и развитие гуманистических идей представляет собой закономерное проявление сложного процесса социалистического развития общества, который получил отражение и в истории советской литературы на всех ее этапах, объединенных глубиной и разносторонней преемственностью идейно-эстетических устремлений.

У нас немало сделано для изучения истории советской литературы, для осмысления этой преемственности, прочно соединяющей ее первые завоевания с художественными достижениями последних десятилетий. Однако следует признать, что в иных критических работах 60-х, да и 70-х годов на первый план выступает пафос противопоставления, некоторые периоды литературного развития представляются весьма односторонне, а суждения о современных художественных поисках и завоеваниях далеко не всегда соотносятся с предшествующим опытом – и не только положительным, приносившим плодотворные творческие результаты, но и с теми издержками, бесплодными экспериментами, которые имели место в истории литературы и были в конечном счете отвергнуты всем процессом художественного развития.

Теоретическое обобщение истории советской литературы в ее неразрывной связи с историей народа, с развитием общественного сознания – одна из первоочередных задач современной науки.

Чрезвычайно важен столь активно обсуждаемый в нашей печати вопрос о методе социалистического реализма на современном этапе художественного развития. Далеко не всегда суждения о творческом методе опираются на внимательный, широкий и объективный анализ современной художественной практики; теоретические споры об «открытой» художественной системе, о синтезе разнородных направлений и течений художественной мысли опять-таки редко учитывают реальную опасность воздействия чуждых искусству социалистического реализма влияний и увлечений. Безобидные на первый взгляд попытки перенести в советскую литературу приемы поэтики модернистского искусства в ряде случаев оказываются связаны с ослаблением и даже утратой реалистической основы творческого метода. Все эти явления должны войти в сферу теоретических размышлений и обобщений, ибо размытость, неясность исходных теоретических положений и принципов ослабляет силу и убедительность критических выступлений, отнюдь не способствует плодотворным художественным поискам.

Высказанные в Отчетном докладе ЦК КПСС суждения о растущем внимании нашего общества к вопросам морали, к человеческим отношениям на производстве и в быту, к сложному внутреннему миру личности, суждения, столь существенные для понимания и оценки явлений современной литературы, не меньшее значение имеют для рассмотрения вопроса о художественных традициях, о современном восприятии и творческом преломлении завоеваний нашей классической литературы. Последние десятилетия характеризуются резко возросшим интересом к художественному наследию и, главное, стремлением осмыслить его по-новому, с позиций современности. Об этом свидетельствуют не только литературоведческие исследования, но и широкое обращение театра, кино к произведениям отечественной классики, а также постоянно возникающие (хотя и не всегда плодотворные) дискуссии на эту тему на страницах «Литературной газеты», наших литературных и художественных журналов.

Причины этого явления, суть его, значение для современного литературного процесса и – шире – для развития общественного сознания требуют пристального и внимательного изучения, объединенных усилий наших теоретиков, критиков и историков литературы. Но некоторые предварительные соображения можно высказать и сейчас, – они подготовлены развитием науки, суждениями писателей и критиков, выступавших на эту тему. В этом направлении стимулируют исследовательский поиск и материалы съезда, доклад Л. И. Брежнева, в котором подчеркнута мысль о сложности и многогранности задач, связанных с формированием нового человека.

В современных обращениях к литературному наследию, к замечательным произведениям и образам прошлого отчетливо выступает на первый план интерес к проблемам нравственным, к глубинным ценностям человеческих характеров, к духовному миру личности, рожденной иными общественными условиями, но вместе с тем какими-то своими исконными чертами, свойствами близкой восприятию, гуманистическим представлениям современного человека.

Это не означает, что в тени остается столь важное для нашей науки, в частности для историко-литературного исследования, стремление раскрыть запечатленный в художественных произведениях мир общественных отношений, их влияние на человеческие судьбы и характеры (хотя, заметим попутно, в иных работах оказываются весьма ослаблены, если не совсем размыты, социально-классовые критерии; особенно это заметно в некоторых режиссерских «прочтениях» классики). Но в целом, несмотря на отдельные издержки, этот новый аспект в самом восприятии художественных созданий прошлого отнюдь не случаен, ибо порожден свойственным современному нашему мышлению, современному общественному сознанию расширением и углублением гуманизма.

И он плодотворен для творческих поисков писателей, для развития нашей литературы, в которой все более отчетливо сказывается интерес к проблеме «человек и история», преемственность высоких нравственных ценностей, выработанных человечеством.

Новые акценты в восприятии художественного наследия во многом определяют и наше отношение к писателям прошлого – и крупнейшим мастерам, чьи творения по праву входят в современность, и тем литераторам, кто оставил более скромный след в отечественной словесности. Современная наука давно преодолела односторонне социологические их трактовки; заметно усилился интерес к конкретному, разностороннему исследованию жизни и творчества, к фактам и событиям писательской биографии. Однако есть еще немало художественных явлений, требующих обстоятельного изучения, нового осмысления в свете широкой перспективы развития общественного сознания данной исторической эпохи, уточнения привычных, но порою малообоснованных оценок.

Это ни в коей мере не означает ослабления внимания к социальной позиции писателя, его мировоззрению, политической ориентации – словом, к тем категориям, которые определяли его место в общественно-литературной борьбе. Речь идет о том, чтобы на основании завоеваний современной науки, с позиций историзма верно их объяснить и оценить, выделить в художественном наследии непреходящие ценности, наконец, глубже проникнуть в духовный мир писателя, полнее представить неповторимое своеобразие его личности, в которой по-своему отразились черты национального характера и создавшей его исторической эпохи.

Именно острый интерес к личности художника, пожалуй, наиболее характерен для современных историко-литературных исследований; своеобразным отражением этого в нашей литературе являются довольно широко распространенные попытки художественного воссоздания образов мастеров отечественной культуры.

Остановлюсь еще на одном вопросе нашей работы, непосредственно связанном с итогами XXVI съезда КПСС. В острой идеологической борьбе на мировой арене литература и искусство играют немалую роль. Растет интерес к русской литературе во многих странах мира. Растет и число литературоведческих работ по русистике. Среди них есть немало интересных исследований (особенно в славянских странах, да и в других социалистических государствах – в ГДР, Венгрии, Румынии). На Западе нередки работы, написанные на чуждой нам методологической основе либо откровенно тенденциозные, пронизанные духом антисоветизма. Рассчитаны они прежде всего на студенческую аудиторию и, безусловно, играют свою роль в воспитании научной молодежи.

Наши журналы не часто откликаются на зарубежные работы по русистике; пожалуй, только «Русская литература» систематически публикует обзоры и рецензии на наиболее значительные книги зарубежных русистов (причем по ряду причин более обстоятельно мы можем освещать работы, выходящие на славянских и немецком языках, реже рецензируем труды русистов англоязычных стран). Эти выступления имеют довольно широкий научный резонанс. Они играют немалую роль в расширении и укреплении творческих контактов ученых различных стран, помогают развитию прогрессивных тенденций в науке и, с другой стороны, обнажают научную несостоятельность спекулятивного подхода к изучению русской литературы и нередких в работах буржуазных научных центров попыток превратного истолкования фактов.

Конечно, наш журнал не в состоянии давать исчерпывающее освещение всех трудов зарубежных русистов, – эта задача не под силу одному, сравнительно скромному по своим возможностям, изданию, но уже тот факт, что «Русскую литературу» выписывают более чем в тридцати странах мира, свидетельствует о широком интересе к истории нашей литературы и обязывает нас всемерно расширять внимание к зарубежной русистике.

В своем выступлении я могла затронуть лишь некоторые аспекты творческого преломления итогов XXVI съезда КПСС в деятельности журнала. В будущем году «Русская литература» отметит 25-летие своего существования. Подготовку к этой дате мы будем вести в свете решений партийного съезда, в свете тех задач, которые он поставил перед нашей наукой и культурой.

г. Ленинград

И. ДЗЕВЕРИН,

главный редактор журнала «Радянське літературознавство»

ИДТИ ВПЕРЕД

Бесспорно, за последние годы наша литературная критика добилась значительных успехов. Претворяя в жизнь требования, сформулированные в постановлении ЦК КПСС «О литературно-художественной критике», она настойчиво стремилась укреплять свою связь с практикой коммунистического строительства, активнее влиять на формирование общественной и эстетической мысли. И стремление это дало положительные результаты, что можно было бы проиллюстрировать множеством весьма ярких и убедительных примеров. Думается, что тот подъем «новой приливной волны» в советской литературе и искусстве, о котором говорилось на XXVI съезде партии, не был бы возможен без целенаправленного воздействия на их развитие нашей «движущейся эстетики».

Активизировал свою работу на этом участке литературного фронта и представляемый здесь мною журнал «Радянське літературознавство» – орган Института литературы имени Т. Г. Шевченко АН УССР и Союза писателей Украины. Отнюдь не отказываясь от освещения историко-литературных и других чисто литературоведческих проблем, он вместе с тем заметно приблизился к литературному процессу наших дней. Нет возможности анализировать те или иные появившиеся на страницах «Радянського літературознавства» статьи литературно-критического характера. Да и простое их перечисление заняло бы немало времени. Однако одну достаточно показательную цифру позволю себе привести: только в 1980 году в разделах журнала, названия которых говорят сами за себя – «Навстречу XXVI съезду КПСС», «Литература и современность», «Социалистический образ жизни и литература» и другие, – было напечатано свыше сорока материалов. И, судя по читательским отзывам, большинство из них заслуживает положительной оценки. При всем том, конечно же, надо идти «вперед и выше». Редколлегия «Радянського літературознавства» прекрасно понимает, как много у журнала еще не решенных задач, и в первую голову, пожалуй, именно задач, связанных с осмыслением литературного движения современности.

Впрочем, в деятельности каждого из периодических изданий подобного типа находит отражение общее состояние дел, характеризующее сегодня жизнь советской критики, проявляются ее достижения и ее недостатки, потери… Положения и выводы, содержащиеся в докладе Л. И. Брежнева и других документах XXVI съезда партии, эффективнейшим образом помогут нам бороться за повышение КПД литературно-критической работы.

Кратко остановлюсь в этой связи лишь на некоторых вопросах.

Прежде всего о необходимости дальнейшего укрепления методологической базы нашего литературоведения и критики, а стало быть, более глубокой разработки ими актуальных проблем теории социалистического реализма. Бросается в глаза, что после недавнего оживления ныне в данной области научных исследований наметился известный спад. Во всяком случае, в новых трудах о творческом методе нашей литературы и искусства редко находишь новые мысли, которые бы обогащали существующие представления о природе социалистического реализма, о его основополагающих принципах – партийности, народности, историзме. На мое взгляд, это объясняется большей или меньшей оторванностью литературной теории от художественной практики, точнее, от сегодняшнего живого опыта советской литературы (и литератур других социалистических стран). Как тут не вспомнить слова Л. И. Брежнева на съезде партии, сказанные о наших философах, но в полной мере относящиеся и к нам, критикам и литературоведам: «Не преодолена еще склонность к схоластическому теоретизированию… философы частенько предпочитают доказывать доказанное, вместо того, чтобы осмысливать новые явления жизни».

«Осмысливал» новые явления жизни»… Применительно к литературной критике это означает ее умение, не замыкаясь в рамках собственно художественного творчества, видеть за образами произведения живую действительность в ее типических проявлениях и использовать факты, предоставленные литературой, для глубокого исследования современности и для активного вторжения в современность, для того чтобы в союзе с литературой формировать мировоззрение нашего современника. Представление о социально-публицистическом характере деятельности критика прочно утвердилось в нашей литературной науке. Налицо здесь безусловные приобретения и в критической практике.

Как много и своевременного, и весомого сказала критика о бытии советского общества, к примеру, при обсуждении романов и повестей, посвященных теме рабочего класса! Нельзя не приветствовать такое пристальное внимание критики к данной сфере интересов нашей литературы. Ведь в период зрелого социализма роль рабочего класса как ведущей социально-политической и экономической силы общества укрепляется, о чем со всей ясностью было сказано на XXVI съезде партии. Равным образом в контексте эпохи – изображенное последовательно соотносится с исторической жизнью – проанализирована в лучших критических выступлениях так называемая деревенская проза. Стоило бы лишь продолжить разговор о том, что иные авторы склонны идеализировать патриархальные деревенские устои, оставляя вне поля зрения новое, растущее в колхозной деревне. Опять-таки приходят на ум прозвучавшие на XXVI съезде слова о глубоких переменах, которые происходят в жизни колхозного крестьянства.

Необходимость социологического подхода к явлениям искусства продиктована ясно осознанным стремлением нашей литературно-художественной критики быть по-настоящему партийной, давать правильную социально-классовую, подлинно историческую оценку этим явлениям.

Само собой разумеется, такая оценка нужна не только при анализе произведений о современности. Наша критика продемонстрировала свою методологическую зрелость, бескомпромиссно выступив, например, против не столь уж давно имевших место в литературе тенденций идеализации прошлого, вольного или невольного игнорирования того факта, что в нашей истории были не только светлые страницы. С этими тенденциями связаны и отголоски идей национальной обособленности, которые порой звучали в художественных произведениях и критических выступлениях.

Правда, и сегодня порой печатаются литературно-критические работы, в которых отчетливо дает о себе знать внесоциальный взгляд на историю литературы. Чего стоят, например, попытки кое-кого из исследователей доказать, будто революционно-демократическая критика только то и делала, что допускала «тактические просчеты», «стратегические просчеты» и т. д.? А с другой стороны, без малейших на то оснований порой обеляются явно реакционные исторические фигуры. Перед нами как раз тот случай, когда творческих работников, по выражению Л. И. Брежнева, «заносит в ту или иную сторону».

Словом, критика не может не быть хорошо оснащенной мировоззренчески.

В теоретических исследованиях последнего времени нередко проводится мысль о желательности использования при изучении искусства, литературы данных, скажем, психологии и физиологии, математики и кибернетики. Не ставя под сомнение правомерность подобного рода пожеланий, следует тем не менее сделать акцент на том, что решающим фактором, обусловливающим успешное выполнение литературной критикой ее общественной функции, является ее социально-политическая и философская вооруженность.

И конечно, столь же необходима для искусствоведа, литературоведа, критика эстетическая культура. Важно, заметил Л. И. Брежнев, «добиваться того, чтобы актуальностью темы не прикрывались серые, убогие в художественном отношении вещи». Очень серьезное предостережение! И между прочим, комплиментарностъ в критике, которая, чего греха таить, никак не хочет сдавать свои позиции, проистекает во многом из неумения анализировать произведение в единстве его содержания и формы…

На XXVI съезде партии еще раз подчеркивалось первостепенное значение верной идейной направленности художественного произведения. Это указание партии является для каждого советского критика поистине программным.

г. Киев

А. ОВЧАРЕНКО,

главный редактор реферативного журнала «Общественные науки в СССР. Литературоведение»

ВИДЕТЬ ВЕСЬ ФРОНТ РАБОТ

Мне кажется, нам предложен предыдущими выступающими достаточно высокий уровень обсуждения насущных проблем развития литературного процесса, теоретического и литературно-критического осмысления его в свете решений XXVI съезда КПСС. Полностью разделяю прозвучавшую в их выступлениях тревогу в связи с положением, создавшимся в области теории социалистического реализма. Очень уместно И. Дзеверин привел слова Л. И. Брежнева о философах, повторяющих позавчерашние истины, распространив это и на некоторых литературоведов, критиков. У нас вырабатывается уже своеобразный тип литератора, умеющего говорить о литературе солидно, выразительно, гладко, говорить часами, не идя дальше избитых истин. Слушаешь такого оратора – все так ладно, а потом пытаешься вспомнить, о чем он говорил, и обнаруживаешь, что в обилии слов не содержалось даже микроскопической мысли.

Разделяю и беспокойство в связи со все еще существующей недооценкой многих теоретических и практических завоеваний наших великих предшественников, М. Горького прежде всего.

В. Тимофеева: Александр Иванович, как вы относитесь к тому, что сегодня Горький не занимает того места, какое он должен бы занимать во всех наших художественных размышлениях и художественных исканиях?

А. Овчаренко: Спокойно.

Отвечаю так потому, что знал и худшие времена… И все-таки существующее положение нельзя считать нормальным. Не будем вспоминать здесь о таких «пустяках», как совсем недавняя попытка отказаться от введенного Горьким понятия «критический реализм». Но как понять позицию критики, которая молчит о том, что нами издается Полное академическое собрание сочинений М. Горького? О нем, кажется, упомянула всего один раз «Литературная газета» в связи с фактической ошибкой, допущенной в комментариях И. Вайнбергом. Больше не писалось ни строчки.

Следующая весьма серьезная проблема – творческое взаимодействие литератур народов СССР. К сожалению, и здесь мы нередко топчемся на месте, повторяя всем нам дорогую мысль, что наши литературы обогащают друг друга, повторяя, но никак не конкретизируя ее. Есть интереснейшие свидетельства самих писателей. Как ощутимо сумел передать Ю. Бондарев, чем дорог для него В. Быков! С. Залыгин четко обозначил то специфически поучительное, что берет вся современная, в частности русская, литература у Ч. Айтматова. К сожалению, столь же содержательных страниц в критике и литературоведении я не встречал.

Наконец, нельзя не согласиться с утверждением И. Дзеверина, что главные эстетические категории – партийность, народность и, добавлю, реализм – разрабатываются нашей наукой совершенно недостаточно.

«…Социалистический пролетариат, – говорил В. И. Ленин, – должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме» ¹. Как видим, слово «развить» стоит между словами «выдвинуть» и «провести». Я внимательно слежу за всем, что пишется у нас о партийности, и могу с уверенностью утверждать, что самое слабое звено здесь – среднее, связанное с проблемой развития принципа партийности. Мы все признаем, что принцип партийности непрерывно развивается, но как именно он развивается, как обогащается на разных этапах становления социалистического общества, сказать конкретно не умеем.

Можно было бы говорить и о других проблемах, но сегодня меня пригласили сюда, на эту встречу, не как литературоведа или критика, а как главного редактора журнала «Общественные науки в СССР. Литературоведение», издаваемого Институтом научной информации по общественным наукам АН СССР. Поэтому дальше я остановлюсь на том, что связано с работой и задачами этого журнала в свете документов партийного съезда.

XXVI съезд КПСС призвал народ сделать все наше хозяйство образцовым, привести его в порядок. Внести планомерность и в наше – литературное – дело не только возможно, но и необходимо. Литературная наука, критика, библиография и все другие звенья изучения литературы требуют хозяйского к себе отношения.

Наш реферативный журнал вслед за «Книжным обозрением» и библиографическими отделами толстых журналов, которые печатают списки выходящих книг, призван заглянуть, в сами книги, посвященные литературе, и сигнализировать общественности, что в них интересно с точки зрения современной науки. А книг издается сегодня столько, что даже самый завзятый книгочий не успевает не то что прочитать, но даже бегло перелистать их. Например, за десять лет своего существования издательство «Современник» выпустило более двухсот книг, написанных литературоведами и критиками, а также сборники выступлений по вопросам литературы писателей – М. Шолохова, Л. Леонова, Г. Маркова, Ю. Бондарева, С. Наровчатова, М. Алексеева, К. Кулиева и других мастеров слова. Говоря о книгах писателей, я имею в виду целую библиотеку – «О времени и о себе». Насколько она может быть интересной, издательство еще раз продемонстрировало, выпустив в 1979 году острую, обильную глубокими мыслями и меткими наблюдениями книгу В. Астафьева «Посох памяти». Право же, книга эта читается с не меньшим интересом, чем его художественные произведения. Не сомневаюсь, что она будет замечена читателем и без моей рекомендации, как сразу же была замечена, скажем, выпущенная тем же издательством фундаментальная работа Д. Лихачева «Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси» (1975) и острое теоретическое исследование А. Бушмина «Наука о литературе. Проблемы. Суждения. Споры» (1980).

Задача нашего журнала в этом случае – продемонстрировать читателю богатейшие россыпи мыслей и наблюдений Д. Лихачева, например связанные с доказательством того, что «Моление» Даниила Заточника возникло «на началах народного творчества», что «Слово о полку Игореве» первично по отношению к «Задонщине», или выводы ученого о высоком сознании человеческой личности в «Повести о Горе-Злочастии». Применительно к книге А. Бушмина – реферативная статья должна передать страстный протест исследователя против двух тенденций, которые угрожают ликвидацией «литературоведения как самостоятельной науки: одна (беллетризация) – как вообще науки, другая (математизация) – как гуманитарной науки».

1. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 100.[↩]