Встречи с Чеховым

«А. П. Чехов в воспоминаниях современников», М., «Художественная литература», 1986, 735 с.

Читатели, почитатели, исследователи Чехова получили наконец-то, что ждали около тридцати лет, – новое издание книги со знакомым названием: «А. П. Чехов в воспоминаниях современников».

Начало собиранию мемуаров о Чехове положил тотчас после его смерти М. Горький. В третьем Сборнике товарищества «Знание» за 1904 год, посвященном «памяти Антона Павловича Чехова», приняли участие виднейшие писатели начала XX века – А. Куприн, И. Бунин, М. Горький, Л. Андреев, Скиталец (М. Петров).

И в последующие десятилетия было сделано немало попыток объединить в одной книге разбросанные в газетах, журналах воспоминания о писателе: «На памятник Чехову» (1906), «О Чехове» (1910), «Затерянные произведения, неизданные письма, воспоминания» (1925), «Из мемуарных материалов» (1928). Явилась необходимость и в сводной библиографии: А. М. Фридиес, «Описание мемуаров о Чехове» (1930).

Таким образом, из большого количества материала можно было отобрать наиболее содержательные, интересные, достоверные мемуары близких Чехову людей. Это и было сделано в сборнике «А. П. Чехов в воспоминаниях современников», выдержавшем в течение тринадцати лет четыре издания (1947, 1952, 1954, 1960).

Затем наступил неоправданно долгий, двадцатишестилетний перерыв.

И вот вышло новое издание этой книги (автор вступительной статьи – А. Турков; составитель, комментатор – Н. Гитович).

В течение сорока лет, с 194? по 1987 год, состав книги не был стабильным, он претерпевал изменения по разным причинам, далеко не всегда имевшим в основе своей существо дела. Порою соображения носили чисто «конъюнктурный» характер (в издание 1947 года не вошли, например, воспоминания Бунина) или действовали аргументы практического порядка – требование не превышать установленного объема книги, а это приводило в последующих изданиях сборника к исчезновению некоторых мемуаров (например, художника-декоратора В. Симова, артиста П. Орленева, врача М. Членова, писателя В. Гиляровского, архитектора, строителя ялтинского дома Чехова Л. Шаповалова).

Не избежала некоторых потерь и рецензируемая книга. Естественное стремление составителя ввести новый материал сталкивалось с обязательством оставаться в рамках определенного объема. Так, пришлось расстаться с «семейными» материалами – воспоминаниями братьев Чехова и его сестры. Правда, мемуары этих лиц неоднократно появлялись в печати не только в сборниках воспоминаний, но и в книгах Михаила Павловича и Марии Павловны Чеховых. И все же ущерб налицо: «выпал» там самым начальный период жизни Антона Павловича – его детство и отрочество, что нарушило полноту осуществления хронологическо-биографического принципа построения книги.

Во имя чего же освобождалось это пространство? Прежде всего для введения новых или малоизвестных воспоминаний, обнаруженных в последние десятилетия в архивах, в русской и зарубежной печати. Заметна тенденция расширить круг мемуаристов. Оставив неприкосновенным созвездие талантов – писателей, художников, режиссеров, артистов, известных ученых (В. Короленко, М. Горький, А. Куприн, И. Бунин, И. Репин, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, М. Ковалевский, Г. Россолимо и др.), присоединив к ним художника К. Коровина, составитель дает место не только «средним» талантам (художникам Н. Ульянову, А. Хотяинцевой, артистке М. Читау), но и людям «прозаических» профессий: учителю М. Плотову, инженеру-экономисту В. Тройнову, юристу Б. Лазаревскому и др. Впрочем, для некоторых (например, врача М. Членова) все же места не нашлось; не хватило его и для ряда других авторов, чьи воспоминания остались «за бортом».

Между тем вовсе не случаен сам факт большого количества мемуаров о Чехове, написанных людьми разных общественных кругов,. разных культурных уровней и профессий¹. Это само по себе говорит о притягательной силе, доступности, душевной щедрости, то есть органичности чеховского демократизма. Недаром близко знавшие Чехова люди, писавшие о его развитом чувстве человеческого достоинства, тут же добавляли об уважении им достоинства других. «Собирались у него люди самых разных рангов; со всеми он был одинаков» (И. Бунин; стр. 491).

В мемуарах, вновь включенных в рецензируемое издание, идёт речь о созидательной любви Чехова к природе, бережном отношении к животным (А. Хотяинцева) и – более всего – о действенной любви к людям, которая выражалась не в громких словах, а в поступках, делах. То он хлопочет о материальной помощи больному студенту-медику, отправляющемуся (по его рекомендации) лечиться в Крым, то раздобывает сельскому учителю – страстному охотнику – хорошее ружье и охотничью собаку (М. Плотов), то заботится о начинающих писателях и их литературных детищах, то настоятельно предлагает в подарок художнику Коровину для мастерской свой участок в Гурзуфе на берегу моря (К. Коровин).

О некоторых и ранее известных событиях в жизни Чехова мы узнаем новые подробности: в воспоминаниях М. Читау – о подготовке «Чайки» в Александрийском театре, в воспоминаниях В. Поссе и Б. Лазаревского – о разрыве с «Новым временем», в воспоминаниях В. Тройнова – о взгляде Чехова на динамичное состояние современной общественной жизни: «Кругом еще много темноты, скуки и всякой пошлости. Но люди уже не те. Своими страданиями и трудом они открывают дорогу чему-то новому, какой-то другой, возрождающейся в муках, но радостной жизни» (стр. 606).

К портрету Чехова, человека, писателя, гражданина, созданному мастерами слова, прибавляются, может быть, скромные, но самостоятельные штрихи, наблюдения, обогащающие сложившееся представление о Чехове.

Существенно и то, что сборник пополнился большими и малыми отрывками текста мемуаров тех авторов, которые неизменно присутствуют во всех пяти изданиях сборника или в некоторых из них. Так, печатаются остававшиеся до 1960 года в рукописи страницы воспоминаний Лазарева-Грузинского (см. стр. 94 – 96, 99 – 102, 109 – 110, 113 – 118); публикуется в комментариях вариант значительного по содержанию отрывка из мемуаров М. Ковалевского, относящегося к полемике Чехова с Сувориным в связи с делом Дрейфуса (стр. 671).

В комментариях же излагается содержание ставших недавно известными страниц воспоминаний Л. Авиловой (из ее книги «Рассказы. Воспоминания», М, 1984, с. 258 – 259) о постановке «Иванова» в Александрийском театре в 1889 году (см. стр. 648). Восстанавливается по публикации в «Ежегоднике Московского художественного театра» текст третьего, дополнительного отрывка воспоминаний В. Качалова – о чествовании Чехова в 1904 году (стр. 422 – 424).

Принятый в книге хронологический принцип расположения материала представляется бесспорным – он помогает проследить жизненный и творческий путь писателя. Но тем более некоторые (впрочем, немногие) нарушения хронологической последовательности кажутся неоправданными. Думается, например, что воспоминания Г. Россолимо, в центре которых – Чехов-студент, врач, влияние на его творчество медицинского образования было бы уместнее поместить вслед за воспоминаниями К. Коровина, которые, кстати говоря, не были бы столь одиноки в освещении студенческих лет Чехова.

Мемуары Н. Телешова, начинающиеся первой встречей с Чеховым в 1887 году, о которой он не раз вспоминает и позднее, логичнее было бы перенести поближе к мемуарам И. Леонтьева-Щеглова и А. Лазарева-Грузинского. А воспоминания К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, первые встречи которых с Чеховым относятся к концу 80-х годов, должны бы предшествовать воспоминаниям Л. Авиловой, В. Ладыженского, как мемуары М. Горького мемуарам В. Качалова.

Особо следует сказать о комментариях и о вступительной статье к книге. Имя составителя и комментатора Н. Гитович известно читателям не только по всем предшествовавшим четырем сборникам «А. П. Чехов в воспоминаниях современников», но и по многочисленным статьям о Чехове, комментариям к собраниям его сочинений и давно ставшей для изучающих этого писателя настольной книге «Летопись жизни и творчества Чехова» (М., 1955).

В комментариях к рецензируемому сборнику, кроме уже названных выше новых материалов, даются, как принято в работах этого жанра, тщательно выверенные сведения о мемуаристах, обстоятельствах создания ими воспоминаний, приводятся необходимые дополнения из переписки, записных книжек, мемуаров, не вошедших в это издание, А. Амфитеатрова, М. Первухина, Е. Карпова и др. Оспариваются недостоверные положения, корректируются традиционно-упрощенные взгляды (например, на отношения Чехова и Суворина, которые оказываются не столь однозначными).

Осторожно, тактично касается Н. Гитович высказанных мемуаристами предположений о прототипах, о реальных обстоятельствах, преобразованных в художественных творениях Чехова, об импульсах замыслов его произведений (например, рассказ «Архиерей», стр. 638); мотив их создания (пьеса «Иванов», стр. 639) уточняет долю участия Чехова в работе над водевилем Щеглова «Сила гипнотизма» (стр. 640 – 641) или меру справедливости той или иной версии: уничтожил ли Суворин письма Чехова (стр. 697), почему Авилова не опубликовала в свое время двух писем к Чехову (стр. 651)?

В.. реальном комментарии, наряду с обычным документированием цитат, уточнением дат, названий, псевдонимов, есть блестки нового, возникшие в результате настойчивых поисков увлеченного исследователя.

Так, В. Гитович установила (о чем впервые сказано ею в «Литературной России» 25 января 1980 года), что появившиеся семьдесят лет назад в «Русских ведомостях» (2 июля 1909 года) воспоминания «У Чехова в Мелихове», подписанные буквой А., принадлежат историку, профессору Московского университета, члену-корреспонденту Академии наук, другу семьи Ульяновых – А. Яковлеву (стр. 668).

Впервые узнали мы также из ее комментариев, что Л. Толстой посетил больного Чехова в клинике Остроумова не один, а два раза: 28 марта и 5 апреля 1899 года (стр. 642 – 643).

Н. Гитович исправляет в комментариях ошибки мемуаристов – Коровина, Леонтьева-Щеглова, Ладыженского, Ковалевского, Бунина, Россолимо, Потапенко, восстанавливает забытые мемуаристами имена. Не скрывает она от читателей неполноту некоторых сведений, что подтверждает справедливость складывающегося в процессе чтения впечатления о тщательности, точности, честности ее работы.

В заключение – о содержательной вступительной статье, написанной А. Турковым. Она вбирает в себя разносторонний материал жизни и творчества Чехова, создает выразительную картину духовного окружения писателя. Обаяние личности Чехова, о котором пишут многие мемуаристы, справедливо объясняет А. Турков глубоким пониманием сложности, многообразия жизненных явлений, что сообщало его лишенному ригоризма «взгляду на события и людей особую гибкость, тонкость, беспристрастность» (стр. 19).

Мемуаристы представлены автором статьи не однотонно: утверждения одних вызывают его согласие, с другими же он вступает в полемику, впрочем, нередко предлагая читателю самому судить о справедливости той или иной оценки. Не соглашается А. Турков с теми, кто пишет о беззаботно-веселом периоде жизни молодого начинающего писателя; по наблюдениям и резонным выводам автора статьи, то было время напряженною труда и глубоко осознанной ответственности Чехова за семью, главой которой он становился.

В статье, предваряющей сборник мемуаров, хотелось бы видеть классификацию их в разных аспектах (степень достоверности, художественной ценности, индивидуальности почерка) и обоснование принятого порядка их публикации. Это лучше ориентировало бы читателя.

1. В «Библиографии воспоминаний о Чехове», составленной Э. Полоцкой («Литературное наследство», 1960, т. 68), насчитывается более двухсот названий.[↩]