Воплощение замысла

Одно, о чем сожалею глубоко, что—что не кончил свою поэму «Кому на Руси жить хорошо» ¹, – сказал Некрасов незадолго до смерти. Любимое детище поэта, собранное «по словечку» в течение двадцати лет, поэма впитала в себя весь творческий и жизненный опыт Некрасова. Произведение осталось незавершенным, и вот уже пятьдесят лет вокруг него не затихает научный спор. Речь идет о правильном понимании замысла Некрасова, сюжетном и композиционном своеобразии поэмы, порядке расположения ее частей и каноническом тексте. С 1920 года, когда вышло издание Некрасова под редакцией К. Чуковского, в споре приняло участив более тридцати ученых, но окончательное решение проблемы до сих пор не найдено². Более того, в последние годы создалось такое положение, при котором сосуществуют две разные точки зрения на поэму, что сказывается на редакционно-издательской практике.

Перед нами два массовых издания, вышедших почти одновременно: «Н. А. Некрасов. Стихотворения. Кому на Руси жить хорошо» («Детская литература», М. 1970) и «Н. А. Некрасов. Поэмы» («Художественная литература», М. 1970). Оба предназначены для широкого читателя, главным образом для школьников. Между тем в них по-разному дается текст и композиция поэмы. В одном «Пролог» включен в состав первой части произведения, за нею следует «Последыш» с подзаголовком «Из второй части», затем «Крестьянка» (из третьей части) и «Пир – на весь мир» (из второй части). В другом издании «Пролог» печатается как вступление ко всей поэме, за первой частью следует «Крестьянка» с подзаголовком «Из третьей части», затем «Последыш» (из второй части) и «Пир – на весь мир» (из второй части).

Эти издания свидетельствуют о том, что научный спор о композиции и каноническом тексте поэмы «Кому на Руси жить хорошо» не разрешен. Того же мнения придерживается автор последнего исследования о поэме Л. Розанова. Она пишет: «Поскольку полемизирующие стороны оперируют в основном общим кругом источников, поскольку у самого Некрасова в замысле и расположении частей были не только эволюция, но и колебания, а окончательная авторская воля не выражена, абсолютно верное решение спорного вопроса сейчас, до обнаружения новых материалов, вряд ли возможно» ³.

Разумеется, надежда на отыскание новых материалов, решительно подтверждающих ту или иную концепцию, остается и теперь, но она слишком мала. Ведь в течение десятилетий кропотливо и тщательно было обследовано все связанное с историей создания поэмы. Тем не менее у нас нет оснований для пессимистического вывода о неразрешимости проблемы. Детальный анализ всех черновых и беловых рукописей, набросков и материалов к поэме, корректур и ее многочисленных списков дает в руки исследователей огромный материал, позволяющий по-новому осветить многие спорные вопросы. Нет сомнения, что настало время опубликовать научный, тщательно выверенный текст произведения со всеми вариантами. Это положит конец произвольному толкованию фактов, совершаемому подчас в угоду той или иной концепции исследователей. В данной статье мы касаемся лишь одной спорной проблемы, связанной с воплощением замысла Некрасова.

Говоря о замысле поэмы «Кому на Руси жить хорошо», большинство исследователей придерживаются точки зрения, высказанной в свое время В. Евгеньевым-Максимовым. Она заключается в том, что на протяжении долгих лет работы над произведением Некрасов постепенно менял свой замысел, а в 70-х годах совсем отказался от первоначального плана. В. Евгеньев-Максимов пишет: «…Под влиянием того, что происходило в стране, поэт решительно отодвигает на второй план вопрос о счастье «купчины толстопузого», «чиновника», «вельможного боярина – министра государева», наконец, «царя» и всецело посвящает свою поэму вопросу о том, каково живется народу и какие пути ведут к народному счастью» ⁴. Вторая половина этого рассуждения безусловно верна, но на основании первой читатель может сделать ложный вывод о том, будто бы в начале 60-х годов Некрасов намеревался рассказать, как живется на Руси купцу, вельможе, чиновнику и царю, и только в процессе работы обратился к вопросу о счастье народа.

В 1930-х годах такой же точки зрения придерживался К. Чуковский. Он писал: «Под влиянием новых идей, охвативших тогдашнюю разночинно-радикальную молодежь, Некрасов придал своей поэме другое содержание…» ⁵ Отголоски этой концепции слышатся в работах многих исследователей. Так, Т. Беседина уверяет, что «сюжет поэмы строится на встрече крестьян-правдоискателей с попом, помещиком, чиновником и т. д.» ⁶. М. Гин доказывает, что «в отличие от других частей поэмы «Последыш» и «Пир» вообще не имеют непосредственной связи с поисками счастливого» ⁷. Л. Розанова пишет о главе «Пир – на весь мир»: «Первоначальный замысел произведения к этому времени существенно изменился. Он расширился и, осложнившись новыми темами, обрел более острый гражданский характер и художественную цельность» ⁸. Невольно напрашивается вопрос: действительно ли в 1860-х годах замысел Некрасова носил менее острый гражданский характер?

Крайним выражением этой точки зрения на поэму является не так давно вышедшая книга Ф. Журко. Отметив, что в «Прологе» произведения Некрасов не предусмотрел беседы с народом, Ф. Журко пишет: «Дальше идет полное отступление от первоначального плана. Части поэмы «Последыш», «Крестьянка», «Пир – на весь мир» созданы по замыслам, возникшим на более поздних стадиях работы» ⁹. Как мы видим, автор говорит уже не об одном замысле, а о разных замыслах Некрасова, возникших после 1865 года. Ф. Журко подтверждает свой вывод следующими соображениями: как известно, поэма писалась свыше тринадцати лет. «Пролог» был опубликован в N 1 «Современника» за 1866 год. Затем 4 апреля 1866 года раздался выстрел Каракозова в царя, резко изменилась общественно-политическая атмосфера в стране. Таким образом, «Поп» и все последующие главы, напечатанные в «Отечественных записках», отразили изменение жизни и были созданы по другим «замыслам».

Все это рассуждение безосновательно, ибо автор указанной книги игнорирует известные факты из истории создания поэмы. Действительно, между публикацией «Пролога» и главы «Поп» прошло три тяжких года, совершились события, отразившиеся на жизни и творчестве Некрасова. Но выстрел Каракозова, запрещение «Современника», наступление реакции никак не могли повлиять на замысел первой части поэмы по той простой причине, что она уже была полностью написана. В наборной рукописи всей первой части после главы «Помещик» стоит дата «1865» и подпись «Н. Некрасов». Более того, как показывают черновые наброски, замысел «Последыша» и «Крестьянки» возник в том же 1865 году в момент работы Некрасова над главой «Пьяная ночь», а реализован был значительно позже. Все эти части связаны единым комплексом идей, отражающих взгляды Некрасова в 1860-х годах, и лишь «Пир – на весь мир» был задуман в 1873 – 1874 годах, а написан в 1876 – 1877 годах.

Замысел поэмы возник у Некрасова, по-видимому, вскоре после реформы 1861 года, хотя отдельные заготовки и наброски, использованные впоследствии в поэме, могли быть сделаны раньше. До сих пор наиболее вероятной датой начала работы над произведением считается 1863 год. К. Чуковский обосновывает ее двумя соображениями: 1. Поэма не могла быть начата позднее 1863 года, так как Некрасов называет своих крестьян временнообязанными, а после 1863 года это понятие уже не употреблялось. 2. Поэма не могла быть начата раньше 1863 года, так как в первой части есть слова о ссыльных поляках, которые могли появиться уже после подавления польского восстания.

Первое из этих доказательств неубедительно: Некрасов мог использовать в поэме слово, которое уже не употреблялось, когда он писал, но имело широкое распространение в тот период, о котором он писал. Ведь действие в поэме начинается сразу же после реформы 1861 года. Стихи «Семь временно-обязанных» были приписаны Некрасовым на полях наборной рукописи «Пролога». Если предположить, что они созданы не позднее 1863 года, значит, сам «Пролог» написан раньше. К тому же до наборной рукописи у Некрасова существовали более ранние черновые рукописи, которые до нас не дошли. Да и чернила основного текста выцвели гораздо больше, чем чернила этой вставки на полях, – несомненно, более поздней.

Что касается строк о пересыльных поляках, то они, разумеется, были написаны после 1863 года. Нетрудно датировать их точно. Наборная рукопись главы «Помещик», в которой они содержатся, имеет дату, поставленную рукой Некрасова: «1865». Помимо наборной, сохранилась черновая рукопись «Помещика», но как раз в ней нет этих строк, а имеется лишь набросок на полях. Следовательно, строки о поляках были написаны в 1865 году, а это ни в коей мере не объясняет, почему «Пролог» не мог быть начат раньше 1863 года. К 1865 году, когда в основном была готова первая часть произведения, Некрасов проделал колоссальную работу. Кроме наборной рукописи, он создал по два-три варианта всех глав и бесчисленное количество раз переделал отдельные отрывки «Сельской ярмонки» и «Пьяной: ночи». О полном объеме работы мы даже не можем судить, ибо самые ранние черновые наброски «Пролога» до нас не дошли. Установить точную дату начала работы над поэмой невозможно, но ясно, что отправной точкой для возникновения ее замысла послужил 1861 год. Именно пресловутое «освобождение» сверху, воспринятое Некрасовым как обман и издевательство над крестьянами, дало толчок его мысли о подлинном освобождении народа и путях его достижения.

Поэма была созвучна главной идее 1860-х годов, когда народ, как центральное действующее лицо истории, стал предметом обсуждения в самых различных кругах общества. Кто он, вчерашний раб, а сегодняшний свободный, но по-прежнему нищий и бесправный мужик? Как сложится его судьба? Способен ли он сам добиться свободы и что нужно ему для счастья? Совпадает ли народное понимание счастья с теми идеалами, за которые самоотверженно борется революционно-демократическая интеллигенция? Вот тот комплекс вопросов, из которого возник замысел поэмы Некрасова. В черновиках «Пира – на весь мир» мы находим следующий неоконченный набросок:

Как ни кривя – великая

В народе сила виделась.

1. «Литературное наследство», т. 63 – 64, стр. 190.[↩]
2. Перечень основных работ содержится в комментариях К. Чуковского к третьему тому Полного собрания сочинений и писем Н. А. Некрасова в 12-ти томах, Гослитиздат, М. 1949, стр. 640 – 645. (Далее ссылки на это издание даются в тексте.) Позднее в споре приняли участие еще двадцать исследователей.[↩]
3. Л. А. Розанова, Поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Комментарий, «Просвещение», Л. 1970, стр. 205.[↩]
4. В. Е. Евгеньев-Максимов, Творческий путь Н. А. Некрасова, Изд. АН СССР, М. 1953, стр. 243.[↩]
5. См.: Н. А. Некрасов, Полн. собр. стихотворений, ГИЗ. М. -Л. 1930, стр. 484.[↩]
6. «Ученые записки Вологодского государственного пединститута», т. XVIII, 1956, стр. 14.[↩]
7. М. М. Гин, О своеобразии реализма Н. А. Некрасова, Карельское книжное изд-во, Петрозаводск, 1966, стр. 233.[↩]
8. Л. А. Розанова, Поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Комментарий, стр. 232.[↩]
9. Ф. М. Журко, Поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», «Просвещение», 1968, стр. 11.[↩]