Во имя всех и каждого

Сегодня то и дело возникает все тот же старый вопрос: почему множество «производственных романов» послевоенной поры не пережило своего времени, в чем была их уязвимость, их ахиллесова пята? Говоря об этом, А. Анастасьев даже попытался классифицировать слабости произведений подобного рода: во-первых, стандартность конфликтов, во-вторых, крайняя незначительность самих по себе производственных проблем…

Да, книги типа «Металлистов» или «Горячего часа», при всех добрых намерениях их авторов, действительно выглядели книгами-близнецами, действительно не поднимались выше споров вокруг какого-нибудь нового метода плавки или внедрения в цехе сетевого графика планирования. Давайте только начинать с главного – с того, чем в конечном счете объяснялись и эти, и многие другие слабости произведений тех лет на темы современности. Ведь дело не в том, идет ли речь о цехе или отрасли в целом, о сроках сева в одном колхозе или о развитии сельского хозяйства вообще. Дело в том, выступает ли этот конфликт объективно, реально как конфликт общественный, несет ли в себе данная производственная проблема существенное социальное содержание – или же перед нами чистое столкновение человеческих психологии, борьба новатора по натуре с консерватором от рождения.

Слабость или даже полное отсутствие социального анализа, предельная однозначность конфликта, абстрактно-психологическая мотивировка характеров и поступков, сведение сути проблемы к словесному перевоспитанию человека или к замене плохого руководителя хорошим – вот в чем (а не в производственной тематике самой по себе) заключалась исторически объяснимая беда послевоенного «производственного романа». И этот достаточно общепринятый теперь диагноз дает возможность понять причину удачи пьесы, о которой у нас идет речь.

Ходят по почти пустой сцене люди, поглощенные делами литейного цеха. Лязгают софиты, обозначающие некий обобщенный производственный антураж. Чередуются какие-то там оперативки, планерки, деловые совещания руководителей завода. И все это вдруг оказывается чрезвычайно интересным, потому что этот спектакль – о нашей жизни, о нашем обществе, о нас самих, а не просто об освоении проектной мощности еще одного цеха на еще одном машиностроительном заводе.

И. Дворецкий давно работает для театра. Прежние его пьесы успешно ставились, смотрелись, получали неплохие отзывы, но, конечно, их известность не идет ни в какое сравнение с известностью «Человека со стороны». Здесь, на производственном материале, драматургу посчастливилось затронуть некоторые очень существенные «струны» общественного развития, удалось ближе всего подвести зрителя к большим, важным вопросам нашей сегодняшней действительности.

Кстати, о производственной тематике вообще. Не думаю, что нарисованная А. Яновым перспектива, так сказать, повального возврата нашего искусства к преобладанию производственной темы является реальной. Скорее всего это полемическое преувеличение. Куда больше Оснований предсказывать сохранение и развитие достигнутого советским искусством огромного многообразия тем, сюжетов, конфликтов. Но то, что в рамках этого многообразия производственная проблематика (в широком смысле слова) может и должна занять гораздо большее место, – это мне представляется несомненным. Слишком важные для всего общества процессы идут сегодня в жизни производственных, научных, сельскохозяйственных коллективов, слишком много человеческих эмоций связано с решением, казалось бы, сугубо деловых вопросов, чтобы искусство обходило эти тематические Клондайки стороной. Период «производствобоязни», кажется, остался позади. Очевидный успех «Человека со стороны» не может не стимулировать дальнейшие поиски писателей, драматургов в области так называемой производственной темы.

В центре нашего внимания, естественно, находится Алексей Чешков. Что же означает этот образ руководителя? Какое место занимает он в широчайшей галерее героев советского искусства?

Понимаю всю уязвимость «глобальных» обобщений и все же хочу сказать, что литература, театр, кинематограф 20 – 30-х годов раскрывали, по сути дела, различные грани одного характера, одного типа – руководителя эпохи социалистического строительства. Это человек неуемной энергии, огромной целеустремленности, которого выдвинула, в котором пробудила организаторский талант великая революция.