Внутренняя свобода при немецком тоталитаризме (Из дневников Германа Казака 1930 – 1943 годов). Публикация и комментарий Вольфганга Казака. Перевела с немецкого Мария Зоркая

Герман Казак жив в сознании немецкого читателя в первую очередь благодаря двум своим произведениям: роману «Город за рекой» и рассказу «Механический двойник». Роман, который в 1947 году стал для мира свидетельством того, что и при нацизме в Германии создавалась подлинная литература, в 1992 году был впервые издан на русском языке. Рассказ, вошедший в бесчисленные антологии, тоже был напечатан на русском в 1960-м. Г. Казак, умерший шестидесяти девяти лет в 1966 году, десятилетиями вел дневники. Предлагаем характерные записи из них. Русские читатели, возможно, вспомнят эпоху социализма. Но ситуация в Германии отличалась сознанием вины за то, что ты – немец. Г. Казак никогда не был национал-социалистом, он не уехал из Германии, он стал «внутренним эмигрантом».

Еще до наступления 1933 года Г. Казак видел надвигавшуюся опасность. В 1930 году, 24 сентября, он записал в дневнике:

«Положение повсюду представляется критическим, не на сегодняшний день, но на то время, что придет через несколько месяцев. На другом полюсе – умилительная недооценка нацистов. Я точно предвижу какой-то вид нацистской диктатуры, которая утвердится без большого путча, которая просто однажды наступит, да так, что мы этого почти и не заметим. И сумасшедший дом начнется тогда тоже совсем не сразу».

30 ноября 1930 года, то есть за два года и два месяца до так называемого «захвата власти» Гитлером, Г. Казак доверил своему дневнику размышления о том, каким ему видится грозное будущее. Если бы не было рукописей, можно было бы усомниться в том, что немецкий писатель с такой точностью мог это будущее предсказать. Мой отец принадлежал к числу немецких экспрессионистов, в начале 20-х годов он опубликовал несколько сборников стихов и лирических драм, а деньги зарабатывал в издательстве, потом на радио.

«День, когда так называемые национал-социалисты возьмут власть и будут править в германских землях, день, который теперь уже неотвратим и, кажется, не так далек, – этот день станет началом глубочайшего духовного падения, которое когда-либо знала Германия. Тогда для каждого честного человека это будет означать позор: быть немцем. Возможно, этот день даже станет для Германии началом ее заката. Свободы больше не будет, а будет зато больше идеологии с фразерством и ханжеским геройством, с плетьми, рабами и мертвецами. Для мыслящего человека придет час испытания. Множество мерзости обрушится на нас. Настанет эпоха лжи, подлости, всех отрицательных качеств. <…> Жаль Германию, ее язык, глубину ее мысли. Очень знаменательно, что сейчас самой низкой черни – псевдонациональной и псевдосоциалистической – дозволено нахально вести себя. Ни для кого из подобных им ни один поэт не написал ни строчки, ни один художник не создал своего произведения. Германия только тогда снова станет по-человечески значительной, когда последующее поколение прогонит прочь национал-социалистического фюрера и всех этих негодяев вместе!»

Наша семья родом из Потсдама. Мой отец вынужден был в 1948 году бежать из родного города в Западную Германию, потому что НКВД пытался сделать его своим шпионом. Но не только потеря родины вызывала у него чувство прочной внутренней связи с предками. Вот пример- запись от 19 сентября 1932 года:

«Я размышлял о смешении языков в Потсдаме около двухсот лет назад, об этом «вавилонском столпотворении».

Там были французы (беженцы), русские (казаки) среди солдат Фридриха Второго, так называемого «длинного парня», – и довольно много; швейцарцы, много голландцев, англичан, славянских отпрысков и т. д. <…> Нет, не существует в чистом виде никакой потсдамской и никакой германской расы ни в одном из живущих сегодня людей!

Не гугенотская ли кровь столь многое объясняет во мне? Мое отношение к государству и т. д., ведь предки с материнской стороны, должно быть, появились здесь в конце XVII столетия. С отцовской стороны, хоть кроме фамилии это ничем не доказано, есть во мне, конечно, славянская кровь <…>»

Г. Казак нигде не служил, он был свободным писателем без постоянного дохода. На Берлинском радио до 1933 года он делал регулярные сообщения о текущей немецкой литературе. При нем впервые в Германии художественные произведения начали читаться по радио, он – родоначальник всех литературных редакций на радио. Он принадлежит также к авторам первых в мире радиопьес. Его ранние радиопьесы пользуются успехом и сегодня. «Обмен мячиками» Г. Казака, внутренний монолог во время игры в теннис, входит в число классических произведений радиодраматургии ранней эпохи. – А теперь обратимся к отображению в дневнике того дня, когда Гитлер захватил власть. Я задаю себе вопрос: а кто еще пережил этот день так осознанно, адекватно его историческому масштабу?

«30 января 1933 года.

Только что, днем, известие, что австриец по рождению Гитлер стал немецким рейхсканцлером. <…> Неприятное чувство быть отданным в руки дилетантам власти. Бедная, несчастная Германия. Какой упадок культуры ожидает нас?