Верность истории

В. С. Нечаева, Журнал М. М. и Ф. М. Достоевских «Время». 1861 – 1863, «Наука», М. 1972, 317 стр.

Так случилось, что в огромной литературе о Достоевском до сих пор не было специальных исследований о журналах «Время» и «Эпоха», которые писатель издавал вместе с братом Михаилом Михайловичем на протяжении четырех с половиной лет (1861 – 1865). Нередко из книги в книгу, из статьи в статью переходили стереотипные характеристики «почвеннических» журналов, их основных сотрудников (как правило, одних и тех же), а направление журналов определялось в духе тех резких оценок, которые появлялись на страницах революционно-демократической печати в моменты наиболее острой идейной полемики. Лишь в недавнее время положение изменилось. Например, в книге В. Кирпотина «Достоевский в шестидесятые годы» материалы журналов привлекаются для рассмотрения идей и творческого пути писателя, но главный интерес здесь, естественно, сосредоточен на самом Достоевском.

Монография В. Нечаевой о журнале «Время» – результат многолетнего изучения творчества Достоевского. В каждой главе Достоевский занимает значительное место, и все же книга посвящена не Достоевскому, а журналу «Время», его месту в общественной борьбе эпохи, его политической и эстетической программе, анализу многогранного содержания всех двадцати восьми номеров журнала, досконально изученных автором, а также истории издания, характеристике его сотрудников и т. д.

С первых же страниц книга привлекает новизной проблем и богатством неизвестного материала, свободным, непредвзятым подходом к нему. Возникновение журнала «Время» рассматривается на фоне общественного подъема в России на рубеже 50 – 60-х годов, который был ознаменован стремительным ростом периодических изданий. Чтобы определить место «Времени» в потоке журнальной литературы тех лет, выяснить позицию редакции, В. Нечаева строит книгу по главам, соответствующим основным проблемам, обсуждавшимся тогда в печати: крестьянская реформа, капиталистическое развитие страны, реформа суда, народное образование и демократизация культуры, отношение к историческому прошлому России и роли народных масс и т. д. Большое место отводится художественным произведениям и литературной критике во «Времени». Анализируя этот огромный материал, автор устанавливает, что, несмотря на туманность, эклектизм и противоречивость «почвеннической» идеологии, общее направление журнала было неуклонно демократическим.

Хотя редакция «Времени», в отличие от «Современника», приветствовала царский манифест 19 февраля 1861 года и воспринимала крестьянскую реформу как великий освободительный акт, все ее симпатии принадлежали народу. В статьях раздела «Внутренние новости» она постоянно вела борьбу с крепостничеством и сословными привилегиями. Резкую отповедь на страницах «Времени» получили не только выступления «Русского вестника» Каткова, но и славянофильской газеты «День», идеализировавшей отношение помещиков к крестьянам. Вопросу о судьбах дворянства «Время» посвятило большую статью под названием «Дворянство и земство» (1862, N 3), Решительно возражая Б. Чичерину, который отстаивал руководящую роль дворянского сословия, поскольку оно «привыкло к власти», автор, несомненно выражавший точку зрения редакции (статья не подписана), защищал земство и отмечал его важную роль в истории России. Самоуправление народа противопоставлялось рабству личности, деспотизму сильных над слабыми.

Демократическая направленность «Времени» с большой силой выразилась в энергичной пропаганде всеобщей грамотности, среднего и высшего образования. Прологом к этой теме стало «Введение», открывавшее «Ряд статей о русской литературе» Достоевского.

В. Нечаева впервые доказывает, что вторая главка статьи «Вопрос об университетах», которая входит в тот же цикл, написана Достоевским. Ее аргументы настолько убедительны, что, надо думать, это произведение войдет в новое полное собрание сочинений писателя.

Во «Времени» печатались обзоры А. Порецкого о положении народных школ и училищ, программные статьи Достоевского «Книжность и грамотность», выступления И. Долгомостьева, А. Разина, М. Родевича. По мнению исследователя, статьи трех последних авторов существенно отличались от либеральных обзоров А. Порецкого. Летом 1862 года, после петербургских пожаров и появления прокламации «Молодая Россия», правительство, стремившееся обвинить студентов, начало поход против учащейся молодежи. «Время» встало на ее защиту. И. Долгомостьев (Игдеев) в статье «Некоторые педагогические и научные тенденции» недвусмысленно разъяснял причины закрытия воскресных школ: «Но тут-то и пришло добрым людям на мысль, что не обо всем-де следует знать простонародью, да и учителя-то еще бог знает чего нарасскажут, коммунизм и социализм станут проповедовать…» (стр. 135). А. Разин резко возражал против проекта о «благонадежности» школьных преподавателей: «Только общественный надзор может решить, кому можно, а кому нельзя доверять детей» (там же).

Твердое противостояние журнала правительственным репрессиям по отношению к молодежи и студентам особенно ярко проявилось в двух редакционных статьях о пожарах, которые были запрещены и повлекли «надлежащее наблюдение» за «Временем» со стороны цензуры и III отделения. Нельзя не согласиться с мнением В. Нечаевой: «Быстрота, с какою был закрыт журнал в апреле-мае следующего года за неправильно понятую статью Страхова, несомненно объяснялась уже предшествующей историей и установившимся взглядом правительства на журнал Достоевских» (стр. 303). В книге впервые опубликован интересный документ (письмо сотрудника журнала М. Владиславлева), который дополнительно освещает отношение редакции «Времени» к слухам о виновниках пожаров: «Поджоги все сваливают на студентов, будто бы напечатавших «Молодую Россию». Разумеется, это ложь» (там же).

Статьи и материалы на исторические темы, помещенные во «Времени», преследовали вполне современную задачу – понять психологию народа, его роль в судьбе страны, воскресить в памяти читателя имена подвижников русского освободительного движения. Здесь наблюдения В. Нечаевой очень значительны. Они показывают, что хотя почвенники всегда оставались сторонниками реформ и противниками революционных взрывов, статьи их первого журнала весьма далеки от проповеди пассивности и смирения. Кроме известных исследований А. Щапова и статьи Н. Аристова о расколе, в котором оба, так же как и Достоевский, видели демократическую оппозицию правительству Петра I, борьбу «народных героев» против «угнетения и неправды», В. Нечаева рассматривает рецензию М. Родевича, где тот идет дальше И. Прыжова, полемизируя с его книгой «Нищие на святой Руси». Отвергая идеализацию нищенства, типичный шестидесятник М. Родевич с жаром заявлял: «Бедность – это грех общества… Там, где человек еще чуть рождается, а ему отводится уже известная часть земли, не должно быть ни бедных, ни нищих». В другой статье – «Некоторые черты из истории послепетровского времени» – тот же автор, описывая кровавую борьбу за русский престол, подчеркивал, что все это происходило на фоне «совершенного безмолвия народа». Важен и вывод публициста: «Правда, народ, безмолвно насмотревшись всего, что перед ним совершалось, выставил, наконец, из среды себя Пугачева».

Так же как и «Современник», поместивший статью Чернышевского «Прадедовские нравы», «Время» откликнулось на только что вышедшие «Записки» Г. Державина статьей Д. Маслова «Державин-гражданин». Противопоставляя Державину гражданское мужество Радищева и Новикова, Д. Маслов называет Радищева человеком, «в лице которого восходила заря будущего России».

На отношении к этой статье отчетливо сказались внутриредакционные разногласия. Ап. Григорьев с возмущением писал Н. Страхову, что он сам, будучи сотрудником «Русского слова» и «Русского вестника», дважды возвращал статью Д. Маслову и упрекал братьев Достоевских за их сочувствие «буйству Масловых». В. Нечаева справедливо видит большую общественную заслугу редакторов «Времени» в том, что они «не задумались напечатать у себя дважды отринутую статью и дать место одному из первых в печати панегириков делу Радищева и Новикова» (стр. 206).

Важное место в книге занимают характеристики сотрудников «Времени». В. Нечаева выделяет среди авторов журнала большую группу молодежи, близкую «Современнику»: П. Ткачев, А. Разин, Н. Благовещенский, П. Бибиков, Д. Щеглов, М. Родевич, А. Левитов, Н. Помяловский, М. Воронов. Ярко очерчена фигура талантливого публициста, политического обозревателя «Времени» А. Разина, о котором высоко отзывался Н. Добролюбов. Ап. Григорьев, находившийся, по мнению В. Нечаевой, так же как и Н. Страхов, на другом полюсе редакции, называл Алексея Разина Стенькой Разиным и иронически советовал братьям Достоевским «переманить Чернышевского». «Жизнь редакции «Времени» проходила во внутренней борьбе, в которой выковывалось не только направление журнала, но и мировоззрение Ф. М. Достоевского», – таков убедительный вывод исследователя (стр. 69). Специальная глава посвящена редактору журнала М. Достоевскому. Это литературный портрет старшего брата и соратника Ф. Достоевского, человека, самого близкого ему духовно за всю жизнь. Анализируя оригинальное творчество М. Достоевского (о нем обычно писали как о переводчике), В. Нечаева использует и рукопись романа «Деньги», переданную ей в 1920-х годах дочерью писателя (хранится в Отделе рукописей Библиотеки СССР имени В. И. Ленина). Исследователь полемизирует с теми, кто недооценивал заслуги М. Достоевского в создании и редактировании «Времени», несмотря на то, что давно известна программа журнала, составленная им в 1858 году без всякого участия Федора Михайловича, находившегося тогда в Сибири. Самостоятельную идейную позицию М. Достоевского, убежденного почвенника, В. Нечаева справедливо усматривает в его статье о «Грозе» Островского («Светоч», 1860, N 3). Привлекая неизданную переписку М. Достоевского с сотрудниками журнала, В. Нечаева показывает, как значительна была его редакторская работа. И все же остается одно сомнение. В письме своему другу А. Врангелю 31 марта 1865 года Ф. Достоевский заявлял: «…Время я начал, а не брат, я его направлял и я редактировал» (Ф. М. Достоевский, Письма, т. I, М.-Л. 1928, стр. 401). Как же расценивать это признание, если в начале того же письма сказано нечто противоположное: «Вы знаете, вероятно, что брат затеял четыре года назад журнал. Я ему сотрудничал»? В. Нечаева считает, что программа 1858 года «очень мало чем, кроме сроков выпуска и размеров издания, отличалась от программы «Времени» 1861 – 1863 гг.», то есть написанной уже совместно с Федором Михайловичем (стр. 32). К сожалению, обе программы сформулированы слишком кратко, и трудно судить об их содержании: там перечислены лишь основные разделы. Но в 1858 году предполагалось издавать еженедельник размером от трех до четырех листов, а через два года – ежемесячный журнал объемом от двадцати пяти до тридцати листов. Это литературное предприятие совсем иного рода, которое не могло не повлиять на характер издания в целом, и весьма вероятно, что оно было предложено именно Федором Михайловичем. Иначе не подчеркивал бы он столь уверенно: «…Время я начал, а не брат…» В книге В. Нечаевой отмечается внутренняя связь между сочинениями Достоевского и другими публикациями «Времени». Автор сравнивает, например, статьи О. Филиппова «Выдержки из русского законодательства» и Н. Лескова «Вопрос о народном здоровье и интересе врачебного сословия в России» с, отдельными темами «Записок из Мертвого дома», а также «Зимние заметки о летних впечатлениях» со статьями А. Разина, П. Бибикова, В. Фукса, В. Ососова (стр. 171 – 174). Так вырисовывается единое направление журнала.

Интересен анализ рассказа «Скверный анекдот» на фоне статей о «бедном чиновнике». В. Нечаева находит в рассказе как бы перевернутую ситуацию «Двойника». В данном случае непрошеным гостем на званый вечер является не мелкий чиновник Голядкин, а преуспевающий генерал Пралинский, который затем терпит фиаско, а Пселдонимов, хотя и соблюдает необходимый этикет, в душе ненавидит своего начальника. Все это точно отражает новые отношения в чиновничьей среде. Но, согласившись с первой частью анализа, хочется возразить автору в дальнейшем. Трудно признать, что Пселдонимов показан «с явной симпатией, без всякой иронии»

(стр. 124). Напротив, он изображен, хотя и с горечью, но остросатирически, так же как и гости на свадьбе, не исключая сотрудника «Головешки» («Искры»), который напечатал несколько статеек и сделался «оттого прогрессистом». Вспомним, что рассказ появился в ноябре 1862 года, то есть в то время, когда в направлении журнала и творчестве самого Достоевского наметился поворот, который В. Нечаева определяет как переход «от полускрытой полемики к открытой и острой борьбе и вражде» с революционными демократами (стр. 316). Эти тенденции в художественном творчестве самого Достоевского впервые выявились именно в «Скверном анекдоте», который вполне отражает общую линию «Времени» на новом этапе.

Полемика между «Временем» и «Современником» была прервана закрытием журнала Достоевских в апреле 1863 года и возобновилась в следующем году. Но здесь начинается уже история «Эпохи» – тема нового исследования В. Нечаевой.

Книга о журнале «Время» – заметное явление в нашем литературоведении; ее концепция, построенная на прочной документальной основе, убедительна и плодотворна.