Вечнозеленое путешествие

Я не буду восторгаться Болгарией. Это стало в некотором роде банальностью. Каждый, кто побывал хоть раз в этой стране – на Солнечном берегу или на Золотых песках, – повторяет с однообразным восторгом: «Ах, Тырново! Ах, болгарское дружелюбие! Ах, эти маленькие греческие города! Ах, монастыри!»

Все это и на самом деле прекрасно, живописно, полно очарования. Но – не буду. Родными людьми не восторгаются. Пускай их хвалят другие. Мне кажется, Болгария стала для меня родным человеком. Там было много тепла, друзей, счастья, печали.

Говорят, что друзья познаются в беде. У меня был товарищ, писатель Леонид Малюгин. Страстный путешественник, он объехал почти все страны Европы, был в Америке, в Японии, в Индии, в Африке. Когда я спрашивал, какая страна понравилась больше всех, он отвечал: Болгария. Это было твердое убеждение, не случайное и не минутное, а укреплявшееся годами, хотя все новые страны и впечатления входили в его жизнь. Ведь он путешествовал почти до конца дней, неутомимо. И последним путешествием была печальная поездка в Болгарию, которая манила надеждой, обещала помощь: болгарские врачи сделали все, что могли, и продлили его жизнь.

Человек не догадывается о том, что его где-то любят. Вдруг открывает эту неожиданность, изумляется. Болгария когда-то была такой страной неожиданного открытия для России, для простых людей русских, едва знавших о ее существовании. Когда русские войска около ста лет назад вступили в Болгарию, они были встречены народом так пылко, с такой любовью, что солдаты были ошеломлены – на родине не все их так любили! Ошеломляло и другое – «замечательное благосостояние сельского населения», как сообщал журнал «Вестник Европы» в 1877 году. И далее в статье «Наша печать и болгарские дела» автор, скрывшийся под инициалами А. Н., писал:

«Простодушные корреспонденты, очевидно, никогда не читавшие ни одной книги о Болгарии, ожидали встретить болгар забитыми нищими и изумились, увидев, что «угнетенный» болгарин жил так, что ему очень мог бы позавидовать не только бедный русский крестьянин, но и западный. В селах видели вообще значительное довольство, опрятные дома, прекрасные поля, огороды, виноградники, фруктовые сады, стада и т. д. Мелькала мысль, нуждаются ли болгары в освобождении? Вез сомнения, было прискорбно воспоминание о народных массах самого освобождающего государства, – но усомниться в необходимости освобождения еще раз было примером нашего незнания… Благосостояние болгар было в сущности лишний резон за освобождение. Оно свидетельствует только о трудолюбии народа, которое умело достичь благосостояния, несмотря на все неблагоприятные условия, и о благодатной природе страны, богато вознаграждающей труд».

Когда же русские временно оставляли занятую местность и там вновь водворялись турки, начинались насилия, казни, резня. Месть за любовь.