В интересах современности
Claus Trager, Studien zur Realismustheorie und Methodologie der Literaturwissenschaft, Verlag Philipp Reclamm jun, Leipzig, 1972, 475 S.
Работы немецкого литературоведа и эстетика Клауса Трегера, печатавшиеся в последние годы в журналах ГДР, привлекли к себе внимание и вызвали значительный интерес не только на его родине, но и за ее пределами. Некоторые из этих работ в дополненном и расширенном виде вошли в его новую книгу «Исследования теории реализма и методологии литературоведения», Перед нами, однако, не сборник статей, а монография, посвященная единому кругу проблем, подчиненная единой мысли, продуманно и логично построенная.
Центральное место в книге уделено проблемам реализма и партийности, марксистско-ленинской методологии литературной науки, критике теоретических основ буржуазного литературоведения. Пафос работы характеризуется стремлением не только содействовать углубленному исследованию конкретных историко-литературных вопросов, но и отстаивать идейную чистоту марксистской эстетической мысли, крепить ее позиции в идеологической борьбе с буржуазными и ревизионистскими направлениями в искусствознании и культурологи Многое в рецензируемой монографии представляется интересным и перспективным. В главе, посвященной теории реализма у Маркса и Энгельса, К. Трегер с основанием утверждает, что значение этой теории может быть правильно понято лишь в связи с революционной природой марксизма как единого, всеобъемлющего учения. Сейчас нет необходимости опровергать бытовавшие некогда мнения, будто Маркс и Энгельс оставили нам лишь единичные, частные, разрозненные высказывания по отдельным вопросам литературы и искусства. Сегодня уже нельзя не видеть, что марксистская эстетика – единая, целостная теория. К. Трегер акцентирует другую сторону вопроса – эстетика Маркса и Энгельса должна изучаться не только как целостность, но и как часть всей многогранной системы марксизма.
Изучение марксизма-ленинизма, справедливо напоминает автор, «означает всегда изучение всей системы, означает ее творческое усвоение в единстве ее составных частей и ее комплексное применение с учетом конкретной совокупности реальных (природных, общественных, духовных) движений и явлений» (стр. 370). При этом он решительно возражает против облегченной, поверхностной «комплексности» изучения, которая на поверку ограничивается «одним лишь сложением, специальных и марксистско-ленинских знаний, равно как возможностью «обогащать» специальные знания лишь подходящими «примесями» («Zutaten») из сокровищницы завоеваний марксизма-ленинизма или «актуализировать» их цитатами из партийных документов» (стр. 375).
Сильная сторона монографии К. Трегера в том, что она не только теоретически отстаивает данный метод, но и дает образец его практического применения. Так, в предлагаемом здесь толковании природы реализма автор стремится исходить «не из цитаты, а из всей совокупности теории и практики марксизма» (стр. 58). Подлинный реализм не может быть сведен к простой жизненной достоверности, но предусматривает определенную точку зрения, с которой правда жизни перевоплощается в произведение искусства. «Энгельсовская верность деталей подразумевает в конечном итоге историко-социальную истину. Если бы Энгельс думал иначе, он должен был бы предпочесть Золя Бальзаку, как раз этого он не сделал. Если бы голая, материальная верность деталей была решающей, пришлось бы счесть шедевром реализма Джеймса Джойса или французский Nouveau roman» (стр. 76).
Так мы подходим к пониманию внутреннего, глубинного единства реализма и партийности, которые, как еще раз подтверждает исследование К. Трегера, представляют собой не два разных качества произведения искусства, но две стороны одного качества.
Своеобразна по замыслу, свежа по материалу глава «История предисловия как отражение истории буржуазной идеологии и буржуазных методов». Здесь прослежена история предисловия, послесловия, введения как специфического литературоведческого жанра и на ее материале воссоздана эволюция идей и форм, в которые эти идеи воплощались. Выбор данного жанра объясняется тем, что именно в предисловии, по убеждению К. Трегера, действенность литературоведения как единства истории литературы, литературной теории и критики достигает наибольшей широты. История предисловия не просто «ряд единичных пояснений», но «отражение общественных устремлений и настроений в сменяющие друг друга эпохи» (стр. 186). Обзор, сделанный К. Трегером, охватывает более чем два века – с середины XVIII столетия до наших дней – и представляет значительную ценность, Он позволяет видеть, сколь красноречива и поучительна может быть история литературоведческого жанра, к каким широким выводам она способна подвести исследователя и читателя.
«Исследования теории реализма» – продолжение споров, идущих в современной эстетике и литературоведении. Отсюда – страстная, темпераментная манера, в которой написана книга, полемическая заостренность, а иногда и безапелляционность иных формулировок. Естественно, что она будит встречную мысль и вызывает желание кое в чем спорить и с ее автором.
Книга посвящена как истории литературы, прошлому литературной методологии, так и современной литературе, современной науке. Поэтому одна из коренных проблем, привлекающих внимание автора, – проблема соотношения истории и современности. Позиции, занимаемые по этому вопросу К. Трегером, нашли предельно ясное и недвусмысленное выражение в следующих словах: «История в точном смысле слова не идентична тому, что обычно подразумевается под словами: прошедшее, случившееся, сделанное, отжившее (Abgegoltenes). Недостаточно вкладывать в это понятие лишь то, что, так сказать, готово. Где можно провести черту, которая в нужной мере отделила бы историю от современности? И более того: если изъять современность из понятия истории, то возникает непреодолимый рубеж, отделяющий происходящее от происшедшего. Тогда действительно получится, что каждая эпоха «находится в непосредственном отношении к богу», как «утверждал» 1 Леопольд Ранке более ста лет тому назад…» (стр. 183).
Что и говорить, тезис, согласно которому каждый исторический период имеет собственную «руководящую идею», а история разделяется на замкнутые и не связанные друг с другом эпохи, неприемлем для марксистской науки. Но ведь приведенное К. Трегером высказывание Ранке имеет и другой – верный и глубокий – смысл2. Этими словами Ранке в свойственной ему идеалистической форме выразил убеждение, что каждая эпоха интересна и значительна сама по себе, независимо от ее связей с последующим ходом истории. И действительно, познание прошлого важно не только потому, что оно помогает понять, как образовалось настоящее. Отсутствие точной границы между историей и современностью не должно нивелировать несомненного различия и даже диалектической противоположности этих понятий. Как изымать из понятия прошлого современность, опасно и видеть все происшедшее не иначе, как сквозь призму происходящего. К. Трегеру не везде и не в полной мере удалось избежать этой опасности. В стремлении и умении поставить изучение прошлого на службу познанию настоящего – сила его работы; в порой дающей себя знать недооценке самостоятельного интереса, который представляет собой «прошедшее», «случившееся», «сделанное», – ее слабость.
Вот глава: «Об объективном содержании субъективности художника». Она содержит немало интересного. Но в ней явственно дает себя знать стремление ограничиться лишь одним аспектом разбираемой темы – ее сегодняшней постановкой, местом художника в жизни социалистического общества. А ведь эта тема шире и многограннее. Ее истоки уходят в глубь веков. В разные эпохи объективное содержание творческой субъективности было различным. Не учитывая этого различия, нельзя уяснить, в чем особенность постановки этой проблемы в наши дни, качественная самобытность партийности в сравнении с другими формами объективной детерминированности художественного творчества.
Верно, что «в противоположность утверждениям новейшей буржуазной и модернистской эстетики, которая отстаивает автономию личности художника, великие реалисты мировой культуры были глубоко убеждены в общей диалектической связи между индивидуальностью художника и объективными условиями его существования и творчества» (стр. 141). Но сложность этой связи такова, что и высказывания великих реалистов не раз перетолковывались и брались на вооружение новейшей буржуазной и модернистской эстетикой, которая именно и была склонна выхолащивать их объективный исторический смысл, стирая границы между разными эпохами, между историей и современностью. Недостаточное внимание к динамике, к эволюции проблемы объективного содержания творческой субъективности оборачивается ее искусственным осовремениванием, а посвященная этой проблеме глава – при всем обилии в ней тонких и верных наблюдений и замечаний – уже задачи, сформулированной ее названием.
Нельзя обойти молчанием еще одно обстоятельство. Наряду с аргументацией новых, оригинальных положений, автор порой без достаточных оснований повторяет вещи общеизвестные.
Конечно, иногда повторение уже установленных истин бывает необходимо и полезно: с целью их популяризации, нужной полноты изложения, в процессе полемики и т. п. Читатель книги К. Трегера отметит иное – попытки подбирать добавочные доказательства уже доказанных тезисов. Но если здание покоится на прочном фундаменте, стоит ли рядом с ним возводить еще один фундамент?
Спорность отдельных положений рецензируемой монографии не мешает признать, что она вносит несомненный и существенный вклад в современную науку о литературе. Ей принадлежит заметная роль на литературных и эстетических участках идеологической борьбы. И важно, что участие в этой борьбе К. Трегер не сводит лишь к новому толкованию имеющихся фактов и к полемике с теми или иными воззрениями наших классовых недругов: «Тот, кто ограничивается этим, рискует умалить конструктивное, творческое значение марксизма-ленинизма и – подобно левобуржуазным идеологам – ограничить его лишь критической ролью (которую он, разумеется, играет), то есть, в сущности, деформировать его» (стр. 377). Главная задача – в позитивном решении проблем, поставленных эпохой, которое явится итогом согласованных усилий разных дисциплин, в активном воздействии на развитие и судьбы современной литературы и искусства.