В гуще событий

Номер журнала «Вопросы литературы», посвященный польской литературе, выходит в знаменательный для моей страны месяц созыва VII съезда ПОРП. Съезд – яркое подтверждение того, что политика ускоренного развития по социалистическому пути, сформулированная на предыдущем партийном съезде, отвечает жизненным нуждам страны, народа. Эта политика находит отклик в сердцах людей, – недаром были успешно выполнены задания завершающейся пятилетки.

На пороге новых свершений стоит и наша культура – решения VII съезда, закономерно вытекающие из всей политики партии в области художественной культуры, явятся новым творческим стимулом для мастеров искусств.

История моей страны сложилась, как известно, нелегко. И лишь теперь наступила эпоха стабильного, динамичного развития в области политики, экономики, культуры. Основой этой стабильности служит нерушимая дружба с Советским Союзом.

«Союз с СССР, – отмечается в Тезисах ЦК ПОРП к VII съезду партии, – обеспечил Польше достижение главных национальных целей: обретение свободы в справедливых и выгодных границах, обеспечение безопасности и территориальной неприкосновенности, создал благоприятные условия для социально-экономического преобразования страны. Нерушимая дружба, нерушимый союз и тесное всестороннее сотрудничество с СССР – одна из главнейших гарантий дальнейшего развития социалистической Польши».

Жизнь этой новой Польши в ее истоках, в ее современном движении находит свое отражение и в нашей сегодняшней литературе. Много сделано интересного и ценного, еще больше, я не сомневаюсь, будет сделано. Но, разумеется, нельзя сказать, что в нашей литературной жизни все протекает гладко и бесконфликтно. Есть явления, которые меня беспокоят. Например, в нашей прозе у некоторых молодых, очень талантливых писателей чувствуется известное тяготение к натурализму – эдакий «неонатурализм», который они сами почему-то считают разновидностью реализма. То, что часть молодых писателей обращается к сложным явлениям нашей жизни, понятно, но здесь есть и опасность. Понятно потому, что, скажем, военная тема, очень богато отраженная в нашей литературе, не может уже служить для них источником, – молодежь войны не помнит; молодые писатели сталкиваются с новой жизнью и, естественно, выбирают в ней наиболее драматические детали. А опасность в данном случае заключается в том, что сложные драматические детали могут показаться не исключениями из правил, а проявлением общих закономерностей. Во-вторых, беспокойство вызывает некоторая слабость нашей критики, которая, уделяя большое внимание мастерству, меньше принимает в расчет основные философские устои нашего мировоззрения. И то, и другое явление еще не приняли каких-либо значительных размеров, но надо иметь их в виду, – тогда легче будет преодолеть эти слабости.

Если говорить о моем творчестве, то тематику моих романов определяют политические течения времени. Об этом мне не раз уже приходилось говорить, в частности, недавно на эту тему состоялось интервью с корреспондентом еженедельника «Культура» Г. Кшеменем. Выдержки из него я и хотел бы предложить вниманию читателей «Вопросов литературы».

– Ежи Путрамент, вы – один из немногих польских прозаиков, пишущих на политические темы. Что привело к этому – случайность, предрасположение, обстоятельства?

– Пожалуй, обстоятельства исторического порядка. Я окунулся в политическую жизнь в пору великого кризиса 30-х годов. Это было совсем неподходящее время для занятий чистым искусством. Забавно, что первым человеком, раскритиковавшим мой дебют в прозе, опус с чисто формальными увлечениями, за отсутствие в нем социальных тенденций, оказался Чеслав Милош. Это случилось в 1932 году. Мой рассказ напечатали «Жагары» ¹, но с припиской Милоша такого содержания: мы признаем необходимость формальных поисков, однако важнее социальные проблемы.

Я тогда принял очень близко к сердцу все это. Подобный факт характеризует, впрочем, не столько Милоша, сколько саму эпоху, потому что у Милоша это увлечение социальностью скоро миновало. А моя жизнь сложилась как-то так, что с каждым десятилетием я все больше погружался в политику. И как писатель, и как человек. Вся моя эволюция была отходом от формалистики, от чисто художественных поисков, от лирики раннего периода и слиянием литературной работы с деятельностью узкополитического характера.