В глубь эстетической сущности метода

Это в традициях наших: юбилей Октября побуждает – во имя того, чтобы еще эффективнее шла созидательная работа, – окинуть мысленным взором то, что успешно завершено и что остается пока не преодоленным, а также то, что начато нового, открывает перспективу.

Пафосом всестороннего подведения итогов и одновременно творческим поиском, устремленным в завтрашний день, проникнуто постановление ЦК КПСС «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». В нем сказано с законной гордостью, что важнейшим итогом самоотверженного труда советского народа стало построенное в нашей стране общество развитого социализма, которое является сегодня высшим достижением социального прогресса¹. Вместе с тем подчеркнуто, что партия разработала и последовательно осуществляет такую стратегию, которая направлена на достижение долговременных целей², утверждение ленинского, подлинно научного стиля работы, исключающего самодовольство, предполагающего высокую требовательность³.

Новаторский, творческий характер марксистско-ленинской теории и социалистической общественной практики – на основе достигнутого в ходе строительства коммунизма – отчетливо выражен в новой Конституции СССР, начиная со вступительной ее части, первых разделов об основах общественно-политического и экономического строя, о государстве и личности и кончая завершающим разделом о порядке действия и изменения Основного Закона.

Во всем этом нельзя не видеть благотворного воздействия идей и решений XXV съезда КПСС, который отметил, что на нынешнем этапе потребность в дальнейшей творческой разработке теории не уменьшается, а, напротив, становится еще большей и что существенно важным является углубленное исследование вопросов, относящихся к тенденциям развития социалистического общества, включая, как сказано там же, в Отчете ЦК КПСС XXV съезду, «и развитие нашей многогранной культуры» ⁴.

Таким образом, в основополагающих партийных и государственных документах последнего времени чутко уловлена, поддержана и такая характерная тенденция современной нашей жизни, включая развитие общественных наук, как ее все возрастающий поисковый характер, настойчивая устремленность к новым горизонтам знания, социальных преобразований, духовного и материального прогресса.

Вполне естественно, что та же тенденция присуща марксистско-ленинской эстетике, науке о литературе, искусстве, культуре. Это с удовлетворением отмечают – особенно в плане, касающемся изучения основного творческого метода социалистической литературы, искусства, – не только советские ученые, ко и исследователи-марксисты других, в первую очередь братских, стран. ⁵

Представляется полезным наряду с общими оценками новейших научных исканий в области теории социалистического реализма (таких суммарных суждений встречается немало в последних статьях и книгах) заглянуть в саму лабораторию поиска, пристальнее вглядеться в аргументацию, в то, к каким она ведет реальным результатам, что за перспективы открывает, в чем суть и причины возникающих трудностей, каким образом они преодолеваются.

На наш взгляд, особенно» важно уловить движение теории социалистического реализма: в чем оно ныне проявляется? Собственно, по преимуществу к этому приковано внимание редакции и читателей «Вопросов литературы» на протяжении длительного времени⁶. Тем рельефнее выявляется характер теоретических исканий в разные годы.

Чтобы сосредоточиться подробнее на некоторых типических особенностях этого поиска в наши дни, остановим внимание главным образом на проблематике, освещаемой в недавно вышедшей книге «Современные проблемы социалистического реализма. Эстетическая сущность метода» («Мысль», М. 1976). Дело в том, что по своему характеру книга эта – своеобычный дискуссионный клуб, нечто вроде «круглого стола» теоретиков социалистического реализма.

В книге, которую мы избрали как одну из характерных, очевидно единое для всех ее авторов стремление сообща сделать шаг вперед в разработке актуальных проблем теории социалистического реализма, предпринять совместно действенные усилия для преодоления хотя бы некоторых трудностей, все острее ощущаемых исследователями и связанных с неполнотой некогда удовлетворявших подходов, недостаточностью их применительно к динамично обновляющейся картине современного литературно-художественного процесса.

Проблема эстетической сущности творческого метода социалистической литературы и искусства разрабатывается ныне одновременно с разных сторон. Когда широкая «география» поиска представлена в главных чертах под одной обложкой, в рамках коллективной монографии, эффективность каждого из предпринятых усилий подвергается здесь же многозначной проверке, взвешенному сопоставлению с другими усилиями, отчего вполне закономерно обнаруживается не только сходство, но в отдельных моментах и несходство. Последнее рождается, таким образом, из стремления не упростить задачу, объять в его реальной сложности диапазон возможных решений. Отсюда научная корректность этого как бы диалога, проникнутого заинтересованностью в дальнейшем развитии теории социалистического реализма.

Для советского обществоведения в целом характерно все более органичное слияние теории с осмыслением текущей практики во имя совершенствования той и другой, что способствует преодолению нет-нет да проявляющихся тяготений то к абстрактности, то к эмпиризму, характерно также глубокое осознание необходимости в интересах конструктивной разработки назревших проблем и в связи с ними аргументированной критики немарксистских концепций, отпора ложным, несостоятельным воззрениям.

* * *

Основное содержание современных теоретических исканий, о которых идет речь, устремлено к раскрытию качественного своеобразия советской литературы как литературы социалистического реализма и в данной связи к углублению методологии, отработке методики литературоведческого анализа; в свою очередь это затрагивает и понятийный аппарат, нуждающийся в большей адекватности современному состоянию советской литературы, нынешнему уровню марксистско-ленинской науки о культуре и искусстве.

Известно, что попытки выйти из затруднений, вызываемых определенной неудовлетворенностью составом тех или иных понятий, оставаясь в рамках чисто логических и семантических суждений, не удаются. В этом смысле, подчеркивает Л. Якименко в статье, открывающей названную нами коллективную монографию, проблемы теории социалистического реализма не могут рассматриваться как чисто теоретические – ведь сама теория нового творческого метода возникла как естественный и необходимый ответ на вопросы, поставленные развитием искусства, как обобщение накопленного, прежде всего художественной практикой. Едва только утрачивается эта прямая и благородная цель, пишет Л. Якименко, споры о понятиях становятся схоластически-бесплодными. Вот почему, читаем далее, устоявшиеся литературоведческие категории «не гарантированы» от изменений – хотя бы потому, что мы используем некоторые из них применительно к новому опыту и современным потребностям. Исследователь констатирует без обиняков: «Касаемся ли мы при этом проблемы творческого метода или пытаемся воссоздать подвижную систему жанров, стилевых направлений, мы ощущаем нехватку новых понятий, наименований, значений» (стр. 8) ⁷.

Что касается новых понятий, наименований, то они в данной книге, пожалуй, впрямую не предлагаются, как и в большинстве других новых книг и статей этого ряда. Тем не менее движение в указанном направлении явственно ощутимо: значение некоторых понятий, стоящих в ряду отправных, подвергается на страницах рассматриваемого издания порою существенным уточнениям.

Надобно сразу же заметить: эти попытки не завершены и здесь, скорее лишь начаты, – перед нами процесс исканий, заслуживающий пристального внимания. Авторы сознают меру трудностей и поэтому достаточно самокритичны. Они вполне отдают себе отчет (и уведомляют об этом читателей), что пытаются рассмотреть большей частью новые аспекты решения теоретических проблем в тесной связи с художественной практикой, что дискуссионность и нерешенность затронутых в книге вопросов обусловили публикацию в ней работ, в которых представлены различные точки зрения. В предисловии сказано: «Авторский коллектив и редколлегия считают, что развитие науки требует выдвижения новых идей», притом таких, «которые опирались бы не только на опыт литературы развитого социализма, опыт теоретической мысли в области общественных наук, но и на точную характеристику существующих концепций» (стр. 4).

Уже названия некоторых работ (простое перечисление говорит здесь само за себя) показывают, с каких сторон авторы коллективного труда устремляются к избранной теме в общеметодологическом плане: «Социалистический реализм – новый этап в художественных исканиях человечества» (Л. Якименко), «Социалистический реализм: метод и направление» (С. Петров), «Проблемы поэтики социалистического реализма» (Д. Марков), «Актуальные проблемы типологии социалистического реализма» (М. Пархоменко), «К проблеме художественного многообразия в литературе социалистического реализма» (Л. Блажиев), «Некоторые аспекты художественной правды в современной советской прозе» (Е. Сидоров), «Творческая активность художника» (И. Жуков), «Ленинский принцип партийности литературы и его современные фальсификаторы» (А. Обидин), «Партийность литературы и идеологическая борьба (Дискуссия в журнале «Нувель критик»)» (Н. Лагидзе), «Социалистический реализм в трактовке современных американских «советологов» (В. Никаноров) и так далее.

Точкой, куда сходятся эти и другие подходы, выступает эстетическая сущность метода.

В книге говорится, что наиболее плодотворным развитие теории социалистического реализма стало, пожалуй, в последние десять – пятнадцать лет. Вместе с тем, замечает Л. Якименко, в некоторых, даже серьезных, теоретических работах проявляется «тенденция абсолютизации самого понятия «творческий метод» (стр. 10).

Если придерживаться этой тенденции и далее, то «вся история искусства в таком случае должна рассматриваться как история последовательно сменяющихся творческих методов. Значит, для каждой эпохи или по крайней мере для всякого «фундаментального направления искусства» должен существовать единый художественный метод, объемлющий всю совокупность эстетических явлений времени. Как быть тогда с античным искусством, не только в его классических древнегреческих «формах», но и с искусством Древнего Рима, позднеэллинистическим? Искусством средних веков, Возрождения? Как обозначить творческие методы данных эпох? И есть ли в этом необходимость?» (стр. 11).

Для теоретиков консервативного склада такая постановка вопроса не может не показаться сомнительной. Впрочем, не чересчур ли она решительна и с точки зрения исследователей, отнюдь не приверженных неизменности основных постулатов?

Что и говорить, Л. Якименко этими вопросами посягнул на что-то вроде табу, добровольно наложенное нами же на целую область историко-теоретических изысканий и стойко державшееся много лет. Оно объявилось, если угодно, само собой, стихийно – как одно из последствий давней, но некогда острой полемики вокруг однолинейной концепции «реализм – антиреализм». Названная концепция действительно не проецировалась (как ни пытались это сделать ее сторонники) на историю мировой художественной культуры – последняя явно не укладывается в прокрустово ложе взаимоисключающего «или – или». Преодоление предлагавшейся антиномии раскрепостило исследования, В первую очередь реализма, они получили ничем не стесняемый простор. Л. Якименко своими вопросами обнажил тем не менее, что ни в то время, ни позднее не последовало нечто «во вторую очередь», а именно: не была должным образом осмыслена вся история мирового искусства в плане многообразия и подвижности творческих методов. «Географически» мы остались в кругу того, что и прежде знали, – известных направлений, некогда получивших теперь уже устоявшиеся названия (сентиментализм, романтизм, реализм, натурализм, символизм и т. д.), однако не очень-то проанализированных сообразно с представлением о том, что есть творческий метод, одновременно и во имя более емкого понимания последнего. Мало того, данного круга проблем, в сущности, перестали касаться, благо один только реализм задал ученым такую уйму работы, что ее и по сей день не переделать.

Вопрос о других творческих методах, названных и еще не получивших названия, методах, которые можно было бы наверняка и однозначно зафиксировать на тех или иных отрезках пути многовекового развития искусства и литературы, остался в итоге открытым и даже превратился в нечто неприкасаемое, – никто по доброй воле не решается к нему подступиться, и вполне понятно почему: для этого надо иметь удовлетворительно разработанную, универсальную теорию творческого метода как такового, а ее не было и нет до сих пор.

Если не ошибаюсь, Л. Якименко – первый, кто посмотрел на все это иначе. Суть его принципиально новой идеи в том, что универсальной теории творческого метода, по-видимому, не может быть – любая претензия в этом духе скорее всего пришла бы в противоречие с принципом историзма. Логика размышлений Л. Якименко такова: не пора ли подойти к делу, исходя из признания, что далеко не во все эпохи и не во всех литературах наличествовал феномен творческого метода? Быть может, совсем не без причины его во многих случаях не удается отыскать, тем более охарактеризовать сколько-нибудь внятно.

«Мне кажется, – пишет исследователь, – что понятие творческого метода, родившееся в советской эстетике 20-х годов, стоило бы применять к искусству более поздних периодов, эпох с развитым классовым сознанием, эпох, условно говоря, осознанного реалистического воспроизведения действительности» (стр. 11).

Остановимся, чтобы сказать не откладывая: есть статьи, они правомерны, авторы которых и публикующие такие работы печатные органы считают своим долгом тут же вынести окончательное суждение о рассматриваемой проблеме и в состоянии это сделать. Здесь, однако, случай иной, о чем дает понять и Л. Якименко: «Хотел бы оговориться, я не настаиваю именно на таком ограничении сферы действия творческого метода, как эстетической категории. Но постановка по  добного вопроса может привести к плодотворной дискуссии, которая поможет, в частности, и более отчетливо осознать новаторство советской эстетической мысли, опирающейся на опыт нового искусства социалистического реализма» (стр. 11). Иными словами, здесь поставлен вопрос и предложен возможный ответ, но и этот ответ, и другие, как и правомочность самой постановки проблемы, открыты всестороннему обсуждению и требуют основательной разработки.

Важно не упустить из виду и следующее его замечание: «Мы не можем отказаться от понятия «творческий метод», но сама история его развития показывает, что в нем выразились некоторые существенные особенности эстетики социалистического реализма, нового этапа в художественных исканиях человечества» (стр. 11). Сказанное важно, на мой взгляд, еще и потому, что Л. Якименко тесно связывает это с задачей изучения «соотнесенности эстетической системы социалистического реализма с художественным опытом человечества» (стр. 12), ибо «только в больших масштабах истории отчетливо проявляется то новое, что завоевало человечество в художественных исканиях» (стр. 12- 13). К числу новых завоеваний относится, как известно, и социалистический реализм.

В связи с осмыслением последнего Л. Якименко предлагает, в частности, более определенно считаться с тем, что до революции в нашей стране существовали, собственно, «все известные формы художественного мышления или, точнее сказать, уровни художественного освоения действительности» (стр. 14). Имеется в виду весьма обширный диапазон: от, если угодно, предфольклора (слово, которое напрашивается применительно к начаткам устного творчества у некоторых народов Севера, живших тогда в условиях первобытнообщинного строя, не знавших письменности) до развитого устного эпоса, а при наличии письменности – и так называемой феодальной литературы, вплоть до тенденций, тем более прочно укоренившихся традиций критического реализма, зарождения пролетарской литературы, социалистического реализма.

То, что последовало затем за прошедшие после Октября шестьдесят лет, не подтверждает, по мнению Л. Якименко, концепции стадиального развития художественной мысли. Ускоренное развитие – да! Но не обязательно стадиальное, ибо, как показал опыт, не в каждом случае искусство непременно проходит все известные истории стадии на пути достижения того уровня зрелости, который характерен, например, для социалистического реализма. Одно то, что на этом уровне многонациональная советская литература вобрала в себя достижения художественного опыта всех народов СССР» синтез чего дал столь положительные результаты, говорит Л. Якименко, лишний раз подтверждает: социалистический реализм связан отнюдь не с каким-то одним из существовавших прежде течений, а оказался способным вобрать и переработать многие ценные завоевания.

В основе характеризуемого Л. Якименко процесса лежит, как подчеркивает исследователь, диалектическая многозначность, несводимая к взаимоисключающему «или – или» и улавливаемая лишь в парадигме типа «и – и». Ученый солидарен с теми, кто считает: о новом качестве литературы социалистического реализма можно говорить в том смысле, что оно проявляется «и в концепции личности, и в трактовке обстоятельств, и в жанровых и стилевых формах» (стр. 15). Ценность такого подхода – в стремлении не отделять идейно-содержательное начало от художественной формы, в убеждении, что последнюю ни в каком случае нельзя предавать забвению, кстати, и во имя наиболее адекватного схватывания первого. В данной связи вспоминается резюме одной из новейших книг по теории кино: «Материал не является сам по себе формой. Преодоленный материал становится и формой и содержанием». «Мысль становится формой, форма – мыслью» ⁸.

Л. Якименко в русле затронутых им методологических проблем, естественно, приходит к необходимости пересмотра, во всяком случае, уточнения целого ряда теоретических представлений, понятий, таких, например, как литературное направление; исторический оптимизм советской литературы; формы и типы пространственно-временных конструкций, если их понимать как уровни художественного познания причинности и взаимообусловленности явлений; критерии определения стилевых образований не только на основе их бытования в данный момент; обновляющая природа метафоры; системный анализ – соединение в нем диахронного и синхронного принципов рассмотрения предмета и т. д. Не вступая здесь в обсуждение по каждому из перечисленных вопросов, хочу отметить: они побуждают и к дискуссии – при всей определенности, аргументированности своих положений автор, как можно видеть, и сам выступает за то, чтобы не удовлетворяться найденным, продолжать углубление в эстетическую сущность метода социалистического реализма.

В свете кратко охарактеризованной выше работы Л. Якименко, а также статьи Д. Маркова (о ней разговор несколько ниже) особенно интересно, что представляет собой помещенная как раз между работами названных авторов публикация С. Петрова. Такой интерес понятен: известно, что солидная эрудиция С. Петрова под стать его взыскательно-настороженному отношению к новациям в литературоведческой науке.

Рассматриваемую публикацию «Социалистический реализм: метод и направление» я считаю одной из лучших работ С. Петрова. Здесь он пошел не только по пути отрицания того, с чем не согласен.

1. См.: «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». Постановление ЦК КПСС от 31 января 1977 года, Политиздат, М. 1977, стр. 8 – 9.[↩]
2. См.: «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции», стр. 10.[↩]
3. См. там же, стр. 15.[↩]
4. »Материалы XXV съезда КПСС», Политиздат, М. 1976, стр. 72. [↩]
5. См., например, материалы международной встречи критиков в редакции «Вопросов литературы» («И вновь – проблемы метода. Актуальные аспекты социалистического реализма»), 1977, N 7.[↩]
6. См. статьи Д. Маркова, Т. Мотылевой, В. Нойберта под рубрикой «Новые черты социалистического реализма» («Вопросы литературы», 1972, N 1, 5, 9), а также статьи: Р. Кузнецова, Осмысляя коллективный опыт; П. Данчев, Широта и цельность метода (1974, N 3); Б. Сучков, Современные аспекты теории социалистического реализма (1974, N 5); В. Новиков, Движение жизни – развитие искусства (1974, N 7); Д. Марков, Социалистический реализм – новая эстетическая система (1975, N 2); «Социалистический реализм-знамя передового искусства» (1975, N 9; отчет о научной конференции в АОН при ЦК КПСС); Д. Марков, Исторически открытая система правдивого изображения жизни (1977, Ns 1) и др.[↩]
7. Здесь и далее ссылки на сборник «Современные проблемы социалистического реализма. Эстетическая сущность метода» даны в тексте.[↩]
8. С. Фрейлих, Золотое сечение экрана, «Искусство», М. 1976, стр. 300, 299.[↩]