Из закромов памяти

1920 год. Ранняя весна. Я – курсант оренбургских кавалерийских курсов. Однажды, после выезда в поле на топографические съемки, меня вызвал к себе комиссар. «Вот что, Щипачев: есть сведения, что в запасном батальоне (это километрах в пяти от города) назревает мятеж. Мне приказали послать туда надежного курсанта. Прощупать настроение. Посылаю тебя». Не помню, что я ответил комиссару, но утром на другой день уже снарядился в соответствующее обмундирование. Тут подошел ко мне курсант Селиванов, мой сосед по койке, и напросился пойти со мной. Эпизод этот-рядовой для того времени, но он запомнился мне ив моем литературном хозяйстве как-то пригодился. Пришло больше полувека, и вот – литературная миниатюра «Селиванов».

Курсантскую молодость

нашу нам не забыть

никогда.

СЕЛИВАНОВ

Ноябрь 1919 года. Я иду по вечерней позёмке в старой, легко продуваемой шинели, по безлюдным улицам Оренбурга, недавно освобожденного от белоказаков, ищу кавалерийские курсы красных командиров. Нашел быстро, но у ограды простоял долго. Во дворе шли строевые, занятия. Взвод курсантов отпечатывал твердый шаг. Приближалась вторая годовщина Октябрьской революции, видимо, предполагался парад, и курсанты были в парадной форме: в красных галифе с синим кантом, в новых полушубках, в шапках-ушанках. Я любовался ими не без гордости, знал, что скоро и я буду таким.

Из-за эпидемии тифа потребовалось выдержать чуть ли не недельный карантин в пустой, вымороженной комнате. Этот-то карантин и сдружил меня с Селивановым, ставшим вместе со мной через неделю курсантом второго эскадрона и моим соседом по койке. В карантине он очутился одновременно со мной.