В. Г. З е б а л ь д. Campo santo / Перевод с нем. Нины Федоровой. М.: Новое издательство, 2020. 242 с.

Посмертный сборник (2003) объединил тексты В. Г. Зебальда (1944–2001), немецкого поэта, прозаика, эссеиста, историка литературы. Его романы «Schwindel. Gefühle» («Головокружение. Чувство», 1990), «Die Ausgewanderten: Vier lange Erzählungen» («Изгнанники. Четыре долгих рассказа», 1992), «Die Ringe des Saturn: Eine englische Wallfahrt» («Кольца Сатурна. Английское паломничество», 1995) и «Аустерлиц» были переведены на русский, английский (крупнейшее американское издательство Random House купило права на все английские переводы его книг), французский, иврит, итальянский, шведский и другие.

На немецком известны два тома его работ по австрийской литературе: «Die Beschreibung des Unglücks: Zur österreichischen Literatur von Stiftler bis Handke» («Описание несчастья», 1985), «Unheimliche Heimat: Essays zur österreichischen Literatur» («Неуютная родина», 1991), более поздние книги: «Logis in einem Landhaus: Über Gottfried Keller, Johann Peter Hebel, Robert Walser und andere» («Житье в сельском доме», 1998), «Luftkrieg und Literatur: Mit einem Essay zu Alfred Andersch» («Воздушная война и литература. С эссе об Альфреде Андерше», 1999; на русском вышла как «Естественная история разрушения» в переводе Нины Федоровой в 2015-м). Н. Федорова и «Новое издательство» продолжили работу и над этой книгой.

Первые четыре текста, посвященные Корсике, включают характерное для Зебальда плотное, завораживающее письмо. В «Campo santo» (1996) описан визит на корсиканское кладбище. Автор удивился, не встретив ни одной надгробной надписи старше 70 лет, а позже узнал, что кладбища на Корсике долго не жаловали — «родственники не хотели или не осмеливались уносить покойного, который называл какой-либо участок земли своим, прочь из его законных владений» (с. 26). «Потому-то всюду, da paese a paese (от деревни к деревне. — Л. Е.), натыкаешься на маленькие морги, мертвецкие и мавзолеи, здесь под каштаном, там в полной игры света и тени оливковой роще, посреди тыквенной грядки, на овсяном поле или на склоне, поросшем ажурным желтовато-зеленым укропом. В таких местах <…> усопшие, так сказать, всегда находились среди своих, не были сосланы на чужбину и могли по-прежнему охранять границы своих владений» (с. 27). К мертвым обращались за советом, старались задобрить их.

После Второй мировой войны корсиканцы все еще верили в «особенных людей, как бы состоящих на службе у смерти» (с. 33), и вместе с тем начались перемены. Теперь, по Зебальду, «они по-прежнему вокруг нас, умершие, но порой мне кажется, что вскоре они, пожалуй, исчезнут <…> Их значимость заметно слабеет. О вечной памяти и почитании предков больше говорить не приходится.