В архиве ВОКСа

В годы Великой Отечественной войны при Всесоюзном обществе культурных связей с заграницей (ВОКС) была создана литературная секция. В ее состав входили известные советские писатели, критики, литературоведы. Председателем бюро секций был избран А. Толстой.

Секция знакомила советских писателей с жизнью и творчеством их коллег в странах антигитлеровской коалиции, стремилась способствовать укреплению дружбы и взаимопонимания между народами во имя разгрома гитлеризма. За рубеж посылались материалы о советской литературе, которые могли заинтересовать иностранных писателей, литературоведов, критиков и переводчиков. Широко был распространен обмен письмами между деятелями культуры разных Стран.

В фонде ВОКСа (N 5283), хранящемся в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР привлекает внимание письмо кинорежиссера В. Пудовкина английскому публицисту, кинорежиссеру и сценаристу Айвору Монтегю от 23 июня 1943 года. «Вы уже знаете, – писал Пудовкин, – что я окончил фильм «Русские люди». Надеюсь, что Вы скоро увидите его на экране. Не удивляйтесь тому, что пьеса во многом переделана. Вы сами кинематографист и знаете, что стандартный размер фильма требует сжатости изложения как каждой сцены, так и всей пьесы в целом гораздо в большей степени, чем это может быть в театре. Вместе с Симоновым мы уничтожили ряд персонажей, передавая их функции оставляемым немногим действующим лицам. Так, например, поступили мы с немцами, создавая новую собирательную роль генерала».

Заметим, что роль немецкого генерала в фильме «Русские люди» играл сам Пудовкин. Симонов в своих воспоминаниях о режиссере писал: «Я вновь смотрел этот фильм через двадцать лет, после войны, и мне кажется, что и по сей день никто еще у нас в кино не сыграл с такой силой и значительностью фигуры генерала фашистского вермахта – человека сильной индивидуальности, врага жестокого и опасно крупного» ¹.

Но вернемся к письму Пудовкина. Он пишет, что его чрезвычайно интересует оценка собственной игры в этом фильме. «Ведь со времени «Живого трупа» я впервые решил попробовать свои актерские способности. Бедный «Труп» был немым, и ответственность за ошибки в его жестикуляции в конце концов можно было свалить на режиссера Оцепа. За возможную неудачу генерала отвечаю я и только я. Даже Симонов тут не будет виноват. Вводя в фильм генерала, я хотел отчасти расплатиться с немцами по моему личному счету».

В чем же заключался «личный счет» режиссера? Об этом он рассказывает в своем письме. В первую мировую войну Пудовкин был некоторое время в немецком плену и на всю жизнь запомнил немецкого генерала, приехавшего в лагерь военнопленных в качестве ревизора со специальной, как пишет Пудовкин, задачей «сделать жестокие условия нашей жалкой жизни еще более жестокими. Я очень хорошо помню, как он проходил перед рядом голодных оборванцев, в котором я стоял, и орал на своих офицеров, обвиняя их в мягкосердечии и либерализме.

Старый высокий человек с широкими сутулыми плечами, с висящей на них свободной серой шинелью, украшенной широкими отворотами. Он изредка поворачивал к нам свое мертвое лицо и уставлялся абсолютно ничего не выражающим взглядом на кого-нибудь из нас. Затем взгляд переползал на другого с медлительностью маневрирующего дредноута.

Я запомнил его на всю жизнь. Запомнил с ужасом, что могут существовать люди с психологией и кругозором старой цепной собаки, видящей в мире только ноги хозяина, которые надо лизать, или ноги «чужих», на которые надо кидаться с рычаниями и укусами. Для меня, тогда еще очень молодого человека с естественным почтением к пожилому возрасту, впечатление было поистине отвратительно. И если мне удалось, играя в своей картине, хотя бы приблизительно передать мерзкую душевную пустоту немецкого «патриота», я буду счастлив, заплатив часть своего долга «благородным арийцам». Далее в письме Пудовкина говорится:

«Главное, что нам хотелось сделать в фильме, определяется его названием: «Русские люди». Очень разные люди, с резко отличающимися возрастами и характерами, с разным воспитанием и разным жизненным опытом. Двадцатилетняя наивная и непосредственная Валя, шестидесятилетний умный, опытный и чрезвычайно принципиальный Васин, сорокалетний Сафонов, воля которого, натренированная войной, управляет каждым его словом и поступком, жизнелюбивый Глоба, заботящийся о комфорте в любой обстановке, истерическая, слабовольная жена доктора Харитонова – все они в какой-то момент идут по одному пути, определяемому уже не их индивидуальными характерами, а тем, что принадлежит народу в целом. Тем самым «народным духом», о котором с такой силой сказал Толстой в «Войне и мире» и в окончательную победу которого мы сейчас непоколебимо верим».

Пудовкин писал, что его ближайшая работа связана с той же решающей силой «народного духа». Он вместе с Симоновым собирался поставить фильм о битве за Москву (к сожалению, этот замысел не был осуществлен).

1. Константин Симонов, Сегодня и давно, М., «Советский писатель», 1980, с. 273.[↩]