«Творить свободно и радостно…» (В. И. Ленин и некоторые вопросы социалистического искусства)

Праздновалась первая годовщина Октябрьской революции. На вечере московского Пролеткульта в помещении литературно-художественного кружка уже прошла часть концерта, как вдруг объявили, что в зрительном зале присутствует Председатель Совета Народных Комиссаров товарищ Ленин. Встреченный овацией, Ленин поднялся на сцену и, как сообщают дошедшие до нас лаконичные газетные отчеты, выступил с небольшой речью. Вождь первого социалистического государства говорил о задачах «строительства новой культуры», о том, что «могучее организующее орудие – искусство, монополизированное раньше буржуазией, – теперь в руках пролетариата. Лишь теперь пролетариат может творить свободно и радостно» ¹.

Видеть в искусстве великую организующую – именно организующую! – силу и одновременно отстаивать творчество, радостное и свободное, – таково нерасторжимое единство, без которого невозможно понять строгую и цельную систему взглядов, характеризующих ленинское отношение к вопросам культуры, к вопросам теории и практики созидания нового искусства – искусства социалистического.

Какое искусство можно считать действительно последовательно социалистическим? Этот вопрос и сегодня не теряет своей актуальности. Жизнь вновь показывает всю несостоятельность как неразборчиво-расширительного, по сути дела, оппортунистического толкования понятия «социалистическое искусство», так и сектантски-ограничительной, грубо вульгаризаторской трактовки этого понятия. Настоящим марксистам-ленинцам чужды попытки выращивать социалистическую культуру в оранжерейных условиях. Они внимательно присматриваются ко всему, что происходит в духовной жизни разных стран мира, не игнорируют и весьма противоречивых явлений в этой сфере и стараются извлекать все ценное, все, что после критического переосмысления может быть использовано. Но тот не марксист, кто ради абстрактной, внеклассовой «широты взглядов» готов индифферентно, если не угодливо, открыть двери социалистической культуры любым идейным веяниям, не отделяя злаков от плевел, не определяя своей принципиальной коммунистической позиции по отношению к тому или иному явлению духовной жизни. Тот не марксист, кто пытается подкрашивать в красный цвет идеи, противостоящие нашему образу мыслей и действий. Такая «широта» фактически означала бы не что иное, как идейную контрабанду в социалистической упаковке. В нынешних условиях смело-инициативная, наступательная, «непримиримая борьба с вражеской идеологией, решительное разоблачение происков империализма, коммунистическое воспитание членов КПСС и всех трудящихся, усиление всей идеологической деятельности партии приобретает особое значение, является одной из главнейших обязанностей всех партийных организаций» ².

Нет таких «перекрестков» буржуазного и социалистического пути в идеологии, где были бы естественны трогательные рукопожатия. В наш век социальная безответственность, примирительное отношение к буржуазно-мещанским эстетическим взглядам под прикрытием фраз о социалистической культуре не могут не смыкаться с тенденциями, которые на руку прямому антисоциализму.

Но может быть, альтернативой этой мнимой «широте» хотя бы в какой-то мере способен служить тот предельно обуженный взгляд на художественную культуру, который преподносится ныне под видом «великой пролетарской культурной революции»? Знакомство с декларациями и практикой поборников этого взгляда показывает, что за их цветистыми фразами о борьбе с «современным ревизионизмом» кроются как раз глубоко порочные ревизионистские концепции, враждебные самому духу ленинизма.

Борьба против лучших традиций коммунистического движения, в том числе и традиций строительства новой культуры, оголтелый, варварский поход на цивилизацию, бесчеловечные расправы над искусством и его мастерами – все это как нельзя лучше согласуется с яростной антисоветчиной и шовинизмом, освященными культом «великого кормчего».

Оба извращения ленинского подхода к искусству – как подмена действительно свободного и радостного творчества свободой мнимой, уступками буржуазно-индивидуалистическим и анархическим тенденциям, так и подмена могучей организующей роли искусства казарменной муштрой, сковывающей творческие силы народа во имя неблаговидных и опасных политических целей, – глубоко чужды принципам подлинно социалистической художественной культуры.

Каковы же, с точки зрения ленинизма, границы понятия «социалистическое искусство» и что главное в его содержании?

Прежде всего об объеме этого понятия, о круге охватываемых им явлений.

Что называл Ленин «социал-демократической литературой» (когда термин «социал-демократия» еще не был безнадежно скомпрометирован махровым оппортунизмом и шовинизмом партий II Интернационала)? Этот вопрос неотделим от вопроса об исторической роли партии нового типа и прямо или косвенно руководимых ею организаций и печатных органов. Сфера социалистической литературы охватывает, по Ленину, деятельность всех организаций, групп и лиц, чье участие в литературном деле проходит под знаком служения делу партии коммунистов и за чьи действия партия отвечает.

Почти во всех статьях и книгах, посвященных партийности нашей литературы, приводятся слова В. И. Ленина о литературном деле как части «одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса» ³. «Сознательный авангард» рабочего класса – это его политическая партия; Ленин же говорит не только о ней, но о чем-то гораздо более широком, а именно обо всем «великом социал-демократическом механизме», то есть обо всей системе организаций, формально не обязательно партийных, но борющихся под стягом партии. И позднее, в условиях диктатуры пролетариата, в проекте резолюции «О пролетарской культуре», Ленин определяет задачи рабочего класса, выступающего «как в лице своего авангарда, коммунистической партии, так и в лице всей массы всякого рода пролетарских организаций вообще» ⁴. Здесь уже прямо говорится о том, какую роль в культурном строительстве должен играть авангард пролетариата – Коммунистическая партия, – а также другие, формально не партийные, но призванные проводить партийную политику рычаги, включая советские государственные органы.

Уже в дореволюционное время – что важно иметь в виду и при анализе сегодняшнего опыта социалистического искусства в странах капитализма – ленинская партия обладала сравнительно широкой системой руководимых ею организаций, связывавших ее с массами. Эти организации и в то время не всегда прямо входили в партию, они были связаны с ней различным образом – «путем ли вхождения в с. – д. партию или путем примыкания к ней» ⁵. Да и само «вхождение» в партию не было единообразным по своим формам. Недаром в статье «Партийная организация и партийная литература» Ленин говорил о том, что газеты, журналы, издательства должны войти в партийные организации по-разному, «на тех или иных началах» ⁶ (например, фактический центральный орган партии – газета «Новая жизнь» — в силу необходимости официально издавался сначала при номинальном редакторстве беспартийного литератора). В определенных случаях обстоятельства требовали и выступлений ленинцев в непартийной печати; такие выступления, разумеется, тоже относились к социалистической литературе.

В наши дни великий социалистический «механизм» охватывает обширную сеть государственных и общественных организаций и учреждений, в том числе и обеспечивающих развитие художественной культуры, различных издательств, творческих союзов и т. д., он объемлет деятельность многих и многих писателей, художников, как членов партии, так и беспартийных, которые вслед за Маяковским могли бы предпослать своим произведениям слова: «…Коммунистической партии посвящаю».

Таковы очертания, границы понятий «социалистическая литература», «социалистическое искусство». Что же является основным в их содержании?

«Вся социал-демократическая литература должна стать партийной… Только тогда «социал-демократическая» литература станет таковой на самом деле…» ⁷ – говорил Ленин. До революции в бесцензурной печати это требование могло осуществляться со всей полнотой, в печати подцензурной (при жестоком полицейском режиме) – с прикрытиями и недомолвками, но везде партия проводила ленинский принцип в жизнь. И естественно, небывало широкий простор для его осуществления открыла Октябрьская революция.

Смысл понятия «коммунистическая партийность» (пусть в ряде случаев без прямого употребления термина «партийность») раскрывается Лениным во многих его работах. Даже когда эти работы и не посвящены непосредственно литературным вопросам, они многое дают и для понимания проблем литературы и искусства.

Прежде чем перейти к своеобразию проявления партийности в сфере художественного творчества, необходимо подчеркнуть: ленинское учение о коммунистической партийности на разных участках работы, в том числе и в идеологии и культуре, предполагает органическое единство свободы индивидуального творчества и сплоченности вокруг партийных лозунгов.

В статье «Партийная организация и партийная литература» В. И. Ленин говорит о подчинении литературы партийному контролю. В статье «Третий шаг назад» сурово критикуется меньшевистская’ постановка литературного дела, при которой литераторы оказываются «над партией. Никакого контроля, никаких отчетов, никакой материальной зависимости». «Чем ближе революция, – продолжает далее Ленин, – чем ближе возможность открытого выступления в «легальной» печати социал-демократов, тем строже должна блюсти партия пролетариата принцип безусловной ответственности «партийных литераторов» перед партией, зависимости их от партии» ⁸. В ленинском предисловии к брошюре «Рабочие о партийном расколе» вновь ставится эта проблема применительно ко «всей партийной литературе, как местной, так и центральной» ⁹.

Осуществление принципа коммунистической партийности в той или иной сфере деятельности предполагает солидарность как в идеях, так и в действиях. «…Можно ли объединить организационное строительство, – например, спрашивает В. И. Ленин, – если не объединено понимание интересов и задач класса? Подумавши, вы убедитесь, что нельзя» ¹⁰. Характерно, что этот вопрос Ленин связывает именно с проблемой партийности. «Вспомните, – пишет он, – «Коммунистический манифест» Маркса и Энгельса, который говорит о превращении пролетариата в класс по мере роста не только его объединения, но я его сознательности… Долой беспартийность!» ¹¹ Не слепое подчинение, а сплоченность, основанная на идейной убежденности, – вот что цементирует ряды борцов за коммунизм, в том числе и представителей трудовой интеллигенции, созидателей новой культуры. Именно эта идейная убежденность дает им возможность, черпая творческие силы в исторической практике трудового народа, в свою очередь влиять на эту практику, вносить в нее свой вклад, помогать массам и их боевому авангарду постановкой новых насущных вопросов, оказывать, как писал Ленин Горькому, «систематическое, непрерывное воздействие на партию» ¹².

К идеологической работе в значительной степени применимо то, что Ленин говорил о классовой самостоятельности рабочих обществ: «Для социал-демократов действительно самостоятельны только проникнутые социал-демократическим духом рабочие общества, и не только проникнутые «духом», но и связанные с с. – д. тактически, политически…» ¹³ Именно сочетание этих двух моментов – партийного коммунистического «духа» и практической связи с партией – и обеспечивает чистоту и выдержанность политической линии, без которых невозможно единство действий партии и идущих за ней масс. Надо ли доказывать, с какой злободневностью продолжают сегодня звучать слова о солидарности и согласованности действий боевого союза коммунистов: «Политическое действие партии должно быть едино. Никакие «призывы», нарушающие единство определенных действий, недопустимы ни на широких собраниях, ни на партийных собраниях, ни в партийной печати» ¹⁴. Так пишет В. И. Ленин в 1906 году в статье «Свобода критики и единство действий». Позднее в статье «Плохая защита плохого дела» (1913) он развивает ту же мысль, отстаивая в борьбе с ликвидаторами принцип партийности: «Я назвал Чхеидзе околопартийным. Голосову нетрудно бы догадаться, что он опроверг бы меня, если бы доказал партийность Чхеидзе…

Партия – там, где сплотилось большинство рабочих около партийных решений, дающих цельные, систематические, точные ответы на важнейшие вопросы. Партия – там, где единством этих решений и единой волей проводить их добросовестно в жизнь объединено большинство сознательных рабочих.

Защищая «право» Чхеидзе (и семерки) нарушать эти решения, эту волю рабочего класса, Гр. Голосов, как и все ликвидаторы, разрушает марксистскую организацию в пользу беспартийности» ¹⁵.

Итак, коммунистическая партийность связана с единством воли сознательных борцов за дело трудящихся, с единством действий партии и руководимых ею масс.

Речь идет, конечно, лишь о подлинно марксистских партиях, о верности истинно революционному движению. История ведь знает и такие случаи, когда партии или группы, клявшиеся социализмом, перерождались, изменяли самой сути марксизма. Такой оказалась бесславная судьба партий II Интернационала. Надо ли доказывать, что и в наше время ленинская партийность состоит не в том, чтобы сообразовывать свою литературно-художественную или иную деятельность с «линией» отступников, вставших на опасный путь раскольничества и национализма, а наоборот – в преданности идеям научного коммунизма и интернационализма, в отстаивании марксистской партии «в великом историческом смысле», в борьбе с ревизионистами, авантюристами, лжереволюционерами. Что же касается культурной политики действительно передовых отрядов трудящихся, то для нее ленинская идея единства партийной организации и партийной литературы сохраняет сегодня самое актуальное значение.

Все это имеет прямое отношение не только к партийному руководству искусством, но и к самому искусству, к его органической внутренней жизни. Мобилизовать зрителей, слушателей, читателей на активную гуманистическую деятельность по созиданию нового общества и разрушению старого – душевная потребность самих художников. А такая деятельность эффективнее всего тогда, когда она является слаженной, как игра оркестра. Как хороший организатор сам должен быть организованным человеком, так и искусство, ставящее себе целью быть в нашу эпоху «могучим организующим орудием», не может быть политически аморфно, безразлично или только лояльно по отношению к «чудесам пролетарской организованности» ¹⁶, к стройному, планомерному, целенаправленному движению масс и их авангарда. Своим творчеством художник-ленинец, партиец или беспартийный, сам принадлежит к этому авангарду.

Иногда говорят: да, подлинно революционная политика – это знамя социалистической культуры; но ведь дух «последних указаний», по меткому выражению поэта, порой бывал разный – «то ли мертвый, то ль живой».

На это не только можно, но и нужно возразить: а разве коммунистическая партийность, по Ленину, это бездумное исполнение очередных предписаний? Вовсе нет. Опыт истории, генеральный курс партии, великие идеи коммунистического движения – вот что дает деятелям социалистического искусства главные ориентиры, вот что определяет само их мироощущение, их убеждения, пафос их жизни и творческой работы. Подлинно социалистическому искусству отвратительны повторение избитых истин или «апробированных» образов, угодническая конъюнктурщина.

1. «В. И. Левин о литературе и искусстве», изд. 3-е, «Художественная литература», М. 1967, стр. 431.[↩]
2. «Об актуальных проблемах международного положения и борьбе КПСС за сплоченность мирового коммунистического движения». Постановление Пленума ЦК КПСС, принятое 10 апреля 1968 года, «Правда», 11 апреля 1968 года.[↩]
3. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 101.[↩]
4. Там же, т. 41, стр. 336.[↩]
5. Там же, т. 15, стр. 173.[↩]
6. Там же, т. 12, стр. 105.[↩]
7. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 12, стр. 104 – 105.[↩]
8. Там же, т. 10, стр. 321 – 322.[↩]
9. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 11, стр. 163.[↩]
10. Там же, т. 15, стр. 178.[↩]
11. Там же, т. 12, стр. 117 – 118.[↩]
12. Там же, т. 47, стр. 134.[↩]
13. Там же, т, 15, стр. 173.[↩]
14. Там же, т. 13, стр. 129.[↩]
15. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 24, стр. 78 – 80.[↩]
16. Там же, т. 32, стр. 110.[↩]