№4, 1979/Обзоры и рецензии

Традиции и современность

«Литературные связи. Русско-армянские литературные связи. Исследования и материалы». Изд. Ереванского университета, т. I, 1973, 354 стр.; т. II, 1977, 334 стр.

Два тома материалов и исследований под заголовком «Литературные связи», изданные Ереванским университетом, адресованы в первую очередь историкам и теоретикам литературы, в частности тем, кого занимает такое сложное и важ ное явление духовной жизни, как межнациональное художественное общение. Оба тома рецензируемого издания посвящены русско-армянским литературным связям, имеющим долгую историю, хорошо освещенную в ряде трудов1.

Каждый том состоит из трех разделов: «Статьи», «Публикации» и «Библиография». Разделы дополняют друг друга, дают объемную картину. Разумеется, именно статейный материал определяет исследовательский характер томов, хотя и не все в нем равноценно.

В статьях, относящихся к древнему и средневековому периодам, – К. Айвазяна «О дате поселения армян на Руси по данным средневековых армянских и русских авторов», Н. Розова «К изучению русско-армянских культурных связей древнего периода», И. Атаджаняна «Об источнике, мотивах и характере армянского перевода «Сказания о Борисе и Глебе», – содержится немало сопоставлений разных источников и фактов, окончательно установленных или все еще нуждающихся в проверке. Работы эти показывают закономерность возникновения межнациональных литературных связей. Анализируемые авторами исторические факты показывают, что еще задолго до присоединения Восточной Армении к России зародились русско-армянские духовные связи, и здесь общность христианской религии и культуры сыграла немаловажную роль для обоих народов. Эти духовные связи явились важной предпосылкой вхождения Восточной Армении в состав России.

Статьи историко-литературного и теоретического характера также написаны на основе большого фактического материала, некоторая часть которого вводится в научный оборот впервые. Они охватывают более чем вековую историю связей – с 40-х годов прошлого века до 70-х годов нашего столетия. Они показывают, как связи, порожденные конкретно-историческими условиями духовной жизни, становились прочно традиционными. Это можно сказать, например, об армянской пушкиниане (преимущественно в критике и переводческой практике), об устойчиво-пристальном внимании к философии и художественному творчеству Л. Толстого, о чеховском влиянии в армянской драматургии, горьковском – в армянской прозе, критике и эстетической мысли. Этими фактами не исчерпываются традиции, возникшие в русско-армянских литературных и вообще художественных связях; осмысление же традиций в методологическом плане дает богатый материал как для верного понимания исторического процесса, так и для правильного истолкования взаимосвязи традиций и современности. Прогрессивные традиции не отходят всецело в прошлое, они переосмысляются в свете нового времени, – такой методологический подход к предмету исследования лежит в основе наиболее удавшихся статей.

Сама тема обозреваемых книг – литературные связи, творческое общение народов – порою настраивает историка на некую панегирическую волну или же умилительный тон. Нельзя сказать, что в рецензируемых томах вовсе нет статей, авторы которых сумели удержаться от такой слабости. Но хорошо, что не это, а именно деловитость, научность и чувство реального времени определили содержательность и идейную направленность основного состава материалов.

Стоит выделить прежде всего литературоведческие статьи Р. Папаяна «К вопросу о метрической эволюции жанров в армянской и русской поэзии» и «Стиховые новации В. Теряна и Е. Чаренца в их связи с русской стиховой культурой». Обе работы – строго аналитические, опирающиеся на историко-сравнительный метод. Р. Папаяна занимают формообразующие процессы в поэтическом творчестве, выражающиеся особенно явственно в постоянной «жанровой эволюции», совершающейся «на разных уровнях литературного текста». Может быть, точнее было бы сказать, что жанровая эволюция и формирование «литературного текста» есть единый процесс?

Метрическая эволюция жанров в армянской и русской поэзии сближала их не только в узкотехнологической сфере стихотворчества. В этом явлении, несомненно, сказывалась не только определенная общность стиховой культуры двух народов, но и уровни их исторического развития, на которых и могли возникнуть, формироваться и развиваться творческие взаимосвязи. Поэтическое искусство Армении, уже в средние века обнаруживавшее демократические мотивы и социальную остроту, заключало в себе предпосылки также идейные и нравственно-психологические. Они стимулировали поиски и находки новых форм, а с ними и новых метрических размеров. Жаль, что Р. Папаян, сосредоточив свое внимание на формах стихосложения, лишь мимоходом упомянул о связи этого процесса с возникновением «нового содержания». А оно, по крайней мере в творчестве Теряна и Чаренца, в той или иной форме отражало нарастание общероссийского революционного движения.

Это явление хорошо прослеживается в статье Э. Джрбашяна «Горький и Чаренц». Говоря о необходимости «исчерпывающего раскрытия» важной темы, автор ставит такие вопросы: горьковские традиции в революционной поэзии Чаренца; Чаренц как переводчик Горького; Горький в оценке Чаренца Конечно, этими вопросами тема не исчерпывается. Важно, однако, что Джрбашян доказывает естественность возникновения единомыслия у авторов «Песни о Буревестнике» и «Неистовых толп». Такому единству, как доказательно утверждает Э. Джрбашян, способствовали горьковские традиции, еще задолго до Чаренца внедрявшиеся в армянскую литературу прежде всего Ованесом Туманяном и Аветиком Исаакяном и, добавим от себя, усилиями Степана Шаумяна. Интересно, что «Песню о Буревестнике» на армянский язык Исаакян перевел в том же 1901 году, когда она впервые увидела свет. С тех пор это произведение прочно утвердилось в армянской литературе, и Чаренц не только вдохновлялся им, но и прямо обращался к его мотивам и традициям. Чаренц же перевел ряд других горьковских стихотворений и прозаических произведений. Несмотря на то, что в армянской и русской поэзии различные системы стихосложения, Чаренц справился с ролью горьковского переводчика блестяще. Э. Джрбашян приходит к выводу, что чаренцовские переводы и теперь, когда культура перевода поднялась на большую высоту, во многих отношениях представляют собою школу мастерства. Оценивая все то, что сделал Чаренц, чтобы Горький стал «своим» в армянской литературе, автор разбираемой статьи с полным основанием говорит о глубокой поучительности темы «Горький-Чаренц» как живого примера плодотворной взаимосвязи двух литератур, боровшихся за революционное переустройство мира.

Эта взаимосвязь в более широком плане показывается и оценивается в статье Г. Кубатьяна «Тема и вариации», в которой анализируются армянские мотивы в творчестве русских советских поэтов. Это добротный критический обзор усилий большого числа русских поэтов, по-разному трудившихся на переводческом поприще и сделавших немало произведений армянских авторов достоянием русского читателя.

Избрав обзорный принцип, автор сумел быть и критическим, и аналитическим.

Так, точен и тонок анализ перевода двух стихотворений М. Петровых об Армении.

Г. Кубатьян прав, утверждая, что инонациональный мотив в поэзии хорош лишь тогда, когда выражает нечто долго и вдумчиво выношенное, выстраданное, как у М. Петровых, или глубокое философствование о народной судьбе, как у Арсения Тарковского в стихотворении «Комитас». Автор статьи справедливо отмечает, что жанр «подражания» в поэзии бывает порой чисто формальным; но бывает «подражание» творческое, истинно поэтическое, исполненное глубокой мысли и представляющее фактически оригинальное создание, как, например, у Анны Ахматовой. Пафос этой статьи – в отстаивании высоких критериев качества переводов и стихов «по армянским мотивам».

Хочется коротко сказать о группе статей «ретроспективного» порядка. Такова прежде всего статья Е. Алексанян «Становление армянского критического реализма и русская «натуральная школа». Разделяя основные положения этой интересной статьи и ту оценку, которая дается в ней выдающейся роли Микаэла Налбандяна в становлении армянского реализма, необходимо добавить к сказанному автором, что русская «натуральная школа» не оказала бы своего благотворного влияния на армянскую литературу, если бы в самой армянской действительности не было более или менее подготовленной к этому художественной литературы и художественной критики, ратовавшей за реализм.

В этой связи нельзя согласиться с утверждением Е. Алексанян о том, что классицистическая литература мхитаристов и «помпезная романтическая трагедия… до Абовяна по существу тормозили духовный рост наций, отвлекая их от насущных вопросов жизни и борьбы». Конечно, классицистическое искусство мхитаристов было консервативно в своих основных мотивах, но оно вдохновлялось идеями национально – освободительной борьбы, в известной мере будило общественную мысль нового времени, а в лучших своих образцах содействовало развитию словесности, в частности жанра героической трагедии, расширяло плацдарм национальной эстетической мысли. Не случайно, что именно представители армянского классицизма, например Е. Матян, Х. Эрзрумцы, Э. Юрмузян, Г. Инчичян и другие, внесли серьезный вклад в армянскую эстетическую мысль конца XVIII – начала XIX века.

Интересной представляется статья С. Дароняна «К истории списка комедии «Горе от ума» в армянском музее» – еще одно свидетельство в пользу закономерного развития армянского критического реализма.

И любопытно, что именно в архиве М. Налбандяна найден один из таких списков – полный текст комедии, которую ставили и о которой много писали и говорили армянские передовые деятели, лично общавшиеся с Грибоедовым. С большим интересом читается также статья Н. Гончар «Путевая проза Андрея Белого и его очерк «Армения». Образ известного писателя, его жизненные позиции и особенно интерес к судьбам Армении предстают читателю в новом свете. Относительно самостоятельный интерес в этой статье представляет переписка Андрея Белого и Мартироса Сарьяна, фактически организовавшего поездку русского писателя в Армению и помогавшего ему увидеть и понять древнюю страну, ставшую на путь социалистического возрождения. К этой статье примыкает работа В. Купченко «М. Волошин и М. Сарьян» – интересный документ русско-армянских художественных связей.

Эпистолярное наследие в обоих томах занимает значительное место и представляет ценный фактический материал для истории культурных связей. В первом томе дана часть переписки В. Короленко с армянскими общественными деятелями (публикация Н. Нерсесян), переписка Ю. Веселовского с переводчицей И. Гриневской (публикация С. Ахуманяна). Во втором томе даны: «М. Е. Салтыков-Щедрин на страницах газеты «Мшак» (1880-е годы)» (Н. Ханджян), воспоминания А. Эфрон об отношениях М. Цветаевой и Аветика Исаакяна, а также две статьи Гургена Маари о Сергее Есенине. Эти публикации как бы персонализируют русско-армянские литературные связи, в частности показывают огромное значение личных творческих контактов в развитии двустороннего литературного процесса. Вместе с тем они выявляют и оценивают мало известные или до того почти неизвестные факты, дополняющие живыми красками и штрихами картину межнационального художественного общения.

Следует особо отметить раздел «Библиография» с соответствующими весьма ценными вводными пояснениями. В первом томе дан список 1523 произведений фольклора и армянской литературы, переведенных на русский язык с самого начала истории переводов и до 1916 года. Во втором томе «Библиография» содержит сведения о переводах произведений Гоголя и Тургенева на армянский язык, а также об отношении армянской критики к этим писателям. Оба тома снабжены алфавитными указателями писателей-переводчиков, а также армянских периодических изданий, развивавших армяно-русские связи.

Обобщая сказанное, можно утверждать, что «Литературные связи» имеют не только фактографическое, но в известной мере и методологическое значение. Заслуживает одобрения основной принцип построения этого труда – принцип максимально широкого охвата и исторически-конкретной оценки реального содержания художественных связей. Верно отражена в обоих томах общая тенденция таких связей к расширению и углублению. Этот принцип нужно закрепить и развивать в будущих выпусках обозреваемого труда.

  1. Наиболее значительным из них является двухтомник «Дружба. Статьи, очерни, исследования, воспоминания, письма об армяно-русских связях» с обширным вводным очерком его составителя Ашота Арзуманяна (4-е изд., «Айпетрат», Ереван,.1960).[]

Цитировать

Апресян, Г. Традиции и современность / Г. Апресян // Вопросы литературы. - 1979 - №4. - C. 264-269
Копировать