Теория искусства у Лорки
Marie Laifranque, Les idées esthétique de Federico Garcia Loroa, Centre de Recherches Hispaniques, Paris, 1967, 861 p.
Со времени трагической гибели Федерико Гарсиа Лорки прошло более тридцати лет, но и по сей день вокруг его наследия ведется острая политическая борьба и эстетическая полемика. На Западе пишут о Лорке хотя и много, но противоречиво. Часто приходится слышать об аполитичности Лорки, об отсутствии гражданских мотивов в его стихах и пьесах. В работах многих западных критиков о Лорке возникает образ поэта-трубадура вечной людской радости и печали и вновь и вновь повторяется легенда о «чистом» лирике, далеком от общественных проблем эпохи. Творчество Лорки изолируется как от социальной и политической жизни Испании первой трети XX века, так и от испанской и европейской эстетической и научной мысли.
Непредвзятое исследование эстетических и общественных воззрений Лорки – задача актуальная, и поэтому появление монографии французской исследовательницы Мари Лафранк «Эстетические идеи Федерико Гарсиа Лорки» не может не радовать.
Впервые в поле зрения зарубежного исследователя попали доклады, статьи, письма, интервью, а также те поэтические произведения и прологи к пьесам Лорки, в которых он касается вопросов эстетического характера. М. Лафранк стремится доказать, что у Лорки была своя теория искусства, что он размышлял над характером творческого процесса и сознавал ответственность художника перед обществом и народом.
В противоположность метафизической трактовке творчества Лорки, отличающей труды многих испанских исследователей, М. Лафранк сумела обнаружить и прояснить читателям диалектику развития поэта. Для нее творчество Лорки тесно связано с андалусским, испанским, европейским искусством, как и с социальной и политической жизнью Испании первой трети XX века.
Основной темой своего исследования М. Лафранк делает анализ взаимоотношений народного и авангардистского искусства, элементы которых обнаруживаются в творчестве Лорки. Эстетический дуализм, отличавший поэзию Лорки, М. Лафранк связывает с особенностями испанской действительности того времени. Ни в одной европейской стране прошлое не оказывало на современность такого значительного влияния, как в Испании. С одной стороны, оно тормозило общественное развитие страны в XX веке. Однако, с другой стороны, засилье испанской монархии и диктатуры Примо де Риверы побуждали либерально-демократическую интеллигенцию страны обращаться к историческому прошлому, чтобы найти в нем опору своему свободомыслию.
Этим был обусловлен и интерес передовых кругов страны к народному искусству, а также к современной европейской культуре за пределами Испании. В Испании, по мнению М. Лафранк, не было ни политических, ни экономических условий для возникновения модернизма, и он был искусственно привит на древо воскрешенных романтиками народных и классических поэтических традиций. Это вызвало определенную трансформацию модернистской сути разнообразных европейских течений на испанской почве. Для авангардистского искусства в Испании были характерны особый лиризм, приверженность к прошлому, стремление возродить народные поэтические традиции.
Испанские авангардисты увлекались народным творчеством, изучали народную музыку, обращались к театру золотого века и к поэтам далекого и недавнего прошлого. Особенно благоприятную почву нашел в Испании сюрреализм. Свойственное ему стремление в самом обычном объекте, эмоции, слове обнаружить необычное, возвышенное содержание импонировало господствовавшей в Испании вплоть до XX века эстетике романтизма, интересующегося народным испанским искусством с присущим ему культом чудесного. Все это позволяет М. Лафранк сделать вывод, что для испанского искусства первой трети XX века, продолжающего романтические традиции, было характерно стремление сочетать народную эстетику с модернизмом. Эта особенность современной ему испанской культуры отразилась и на эстетике Лорки.
Возникавшую в Испании общность между традициями народного искусства и модернистскими веяниями М. Лафранк видит в выборе предмета изображения. В силу исторических обстоятельств человек и человечество выступали в народном испанском искусстве как вечное и неизменное. Фольклор искал в людях не различия, а сходство. Схожесть обнаруживалась в «вечных» чувствах и состояниях любви, смерти, страдания.
Для сюрреализма также было характерно стремление «позабыть» об индивидуальном своеобразии личности, свести ее к простой сущности, «обнажить человека», очистить человеческое «я» от всех наслоений социального и нравственного характера. Много общего и в поэтике фольклора и сюрреализма: обнажение подсознательного, культ чудесного, апелляция к первосимволам и т. д. Фольклор обнаруживал, а сюрреализм стремился обнаружить всеобщую связь вещей и людей и выразить ее в поэзии.
Неодинаковыми, однако, были источники этой связи. Фольклор находил ее в изначальной, древней реальности, и взаимосвязь людей, вещей и явлений выступала здесь органично. У сюрреалистов особое внимание к подсознательному преследовало цель выявить «истинную реальность». Искусство, таким образом, отрывалось от жизненной реальности, уничтожалась возможность возникновения сопереживания; сюрреализм отказался от принципа коммуникативности, а тем самым и от гуманизации искусства, от его социальности. В этом состояло коренное различие эстетики фольклора и сюрреализма.
Как показывает М. Лафранк, с самого начала в эстетической мысли Лорки сказывались особенности испанского искусства его времени. Поэт стремился решить вопрос о взаимодействии и противоборстве искусства с реальной жизнью. Лорка пытался проникнуть в суть творческого процесса в искусстве прошлого и настоящего, убеждаясь, что и народное искусство, и искусство авангардистское были далеки от натуралистического копирования действительности. Вместе с тем Лорка уже в молодости понимал искусство как действенное средство воспитания, и не удивительно, что в своих эстетических работах он касался таких существенных вопросов, как искусство и реальность, единство всех видов искусств, взаимоотношение художника и публики, нравственное назначение искусства.
В формировании эстетических принципов Лорки особенно важны были первые годы жизни поэта в Мадриде (1919 – 1925). Для Лорки это было время пристального интереса к древнему народному искусству, в частности к народной андалусской песне «Канте хондо». Как пишет М. Лафранк, поэт стремился взять у народа «самую суть его сущности». Однако интерес к фольклору, в частности и к редчайшему образцу первобытно-примитивного пения («Канте хондо»), пробудился у Лорки потому, что уровень современного искусства не мог удовлетворить его. Народное искусство поэт воспринимал как школу творчества. В «Канте хондо» он нашел те художественные особенности (поэтическая строгость, беспристрастность, точность, особая роль метафоры и т. д.), с помощью которых можно было внести радикальные изменения в современную поэзию и которые стали характерными для его собственных произведений.
В народном творчестве поэт видел неиссякаемый источник вдохновения и для современного испанского искусства. В это время Лорка уже познакомился с эстетикой некоторых авангардистских школ, воспринимая ее через сопоставление с народной поэтикой. Незаменимой основой любого искусства является, согласно Лорке, жизненная реальность. Реальность подлинная была для Лорки истоком реальности поэтической, но поэт не отождествлял эти понятия и считал, что между реальностью подлинной и реальностью поэтической существует ров, который может преодолеть только поэтическое воображение. В связи с этим Лорка задумывается над художественными средствами, с помощью которых можно создать поэтическую реальность. Сравнивая художественный арсенал поэтов прошлого – Гонгоры и Рохас (доклад «Поэтический образ у Луиса Гонгоры» и другие работы) – с поэтикой модернистов, он находит, что их роль в создания чистой, абстрактной красоты тождественна. Эту же мысль он развивает в «Оде», посвященной Сальвадору Дали, где также воспевает красоту – чистую, абстрактную, которую чтил Гонгора и которую искал Дали; Лорка призывает здесь превратить жизнь в творческий акт ирреальной красоты.
Однако едва ли права М. Лафранк, делая отсюда вывод, что в этих теоретических произведениях Лорка отстаивает эстетическую программу, которая в основе своей является антиреалистической.
Лорка действительно увлекался в 20-е годы сюрреализмом, и в сюрреализме он хотел видеть не только литературное направление, а возможность абсолютного раскрепощения от буржуазных норм и условностей, раскрывающего тайну первозданного. И все-таки поэта прежде всего привлекала художественная программа сюрреализма, причем и ее он воспринимал не безоговорочно.
Бели сюрреалисты, изобретая необыкновенные образы, создавая новые удивительные метафоры, не заботились об общем эмоциональном строе произведения, так как не принимали читателя во внимание, то для Лорки общий эмоциональный тон произведения имел решающее значение, ибо благодаря ему поэт становился понятен окружающим. Лорка-поэт всегда заботился об аудитории, всегда стремился укрепить с ней самый тесный и непосредственный контакт. Поэтому Лорка, даже увлекаясь поэтикой сюрреализма, провозглашал вместе с тем приоритет народного образного мышления; эстетика Лорки никогда не была антиреалистической.
В народном искусстве, в народных испанских колыбельных песнях Лорка нашел те эстетические ценности, которые стимулировали устремления поэта к социальной значимости искусства и определили тематику и художественные особенности его произведений. Это не может не признать, противореча самой себе, и М. Лафранк.
Наметившееся в молодости стремление Лорки связать свое творчество с решением задач социального характера, приблизить его к действительности, нашло выход в 30-е годы. В это время Лорка уже был убежден в том, что искусство неразрывно связано с жизнью народа, что оно должно активно вмешиваться в жизнь и способствовать совершенствованию общества. Свидетельство тому – созданный Лоркой в Америке сборник «Поэт в Нью-Йорке». По системе художественных средств сборник еще отвечал в основном поэтике авангарда, однако его тематика носит ярко выраженный социальный характер.
В 30-е годы Лорка приходит к новому пониманию искусства как средства общения между людьми.
Шесть лет со времени возвращения в Испанию до своей гибели (1931- 1936) Лорка провел в упорном творческом труде, очень разнообразном и интенсивном. Лорка стремился воплотить свое понимание творчества как могучего инструмента духовного и нравственного воспитания народа.
В завершающей главе своей книги «Мастерство поэта» М. Лафранк подходит к центральной проблеме исследования, к вопросу о синтезе традиции с современными тенденциями в искусстве и к проблеме гуманистического содержания творчества Лорки. В этой связи исследовательница напоминает слова Лорки: «Театр – это поэзия, покидающая книги, чтобы стать достоянием человека».
С каждым годом Лорка все больше чувствовал ответственность перед народом за свое искусство. В это время поэт неоднократно говорил об абсурдности идеи искусства для искусства, подчеркивал гуманистическое назначение своего творчества. «В наше время поэт должен вскрывать свои вены ради людей», – эти слова из письма Лорки к Хорхе Саломеа М. Лафранк справедливо считает ключевыми для понимания эстетики испанского поэта.
Особое значение М. Лафранк придает «Речи о театре» (1934). Эта речь характеризует Лорку как страстного защитника театра социального действия. Здесь, по мнении) исследовательницы, Лорка продолжает традиции народных бродячих театров времен Лоне де Руэды и театра золотого века, которые поддерживали живую непосредственную связь с народом. Лорка отрицает кризис современного театра и считает, что в упадок пришел не театр как вид искусства, а лишь коммерческий театр, порвавший связь с народом и его традициями. Восстановить эту связь должен был руководимый Лоркой передвижной студенческий театр «Ла Баррака».
Лорка прошел очень сложный путь. Однако даже в период увлечения авангардистскими эстетическими концепциями органичная связь поэта с великими традициями народного искусства Испании не прерывалась. Она и помогла Лорке в конечном счете понять, что художник призван решительно и смело вмешиваться в жизнь, поднимать голос протеста против несправедливости и способствовать своим искусством моральному и социальному совершенствованию общества и человека. Итог своим исканиям подвел сам Лорка, сказав: «В драматические времена, переживаемые ныне миром, художник должен рыдать и смеяться вместе со своим народом».
г. Симферополь