№3, 2021/Публикации. Воспоминания. Сообщения

Сюжет о «Ромео и Джульетте» в письмах А. Смирнова Т. Щепкиной-Куперник

В основе настоящей публикации — письма А. Смирнова (1883–1962) к Т. Щепкиной-Куперник (1874–1952) конца 1930-х — начала 1940-х годов из архива РГАЛИ [Письма… 1916–1947]. В обширной переписке, продолжавшейся тридцать один год, можно выделить много разных литературоведческих сюжетов, связанных прежде всего с издательской деятельностью А. Смирнова. Все они так или иначе касаются вопросов перевода, поиска нового метода, который позволил бы иначе взглянуть на русского Шекспира. «Я решил быть в моей борьбе за качество русского перевода Шекспира прямым и откровенным до конца, и этой проблеме качества я подчиняю все остальное», — пишет Смирнов Г. Шпету 19 октября 1933 года [Густав… 2013: 71].

Один из важных вопросов, волновавших шекспироведа, — подготовка шекспировских изданий как для взрослых, так и для детей (в частности, четырехтомника для детского читателя, в котором был впервые опубликован перевод Щепкиной-Куперник «Ромео и Джульетты»). Именно этот сюжет конца 1930-х годов и выбран для публикации как основной, поскольку об истории работы Щепкиной-Куперник над «Ромео и Джульеттой» и о первой публикации пьесы в ее переводе в отечественном литературоведении сказано крайне мало. Кроме того, письма Смирнова позволяют воссоздать во всех красках издательский контекст конца 1930-х годов, важный для понимания культурной атмосферы «на шекспировском фронте». К сожалению, ответные письма Щепкиной-Куперник не сохранились, однако мы можем получить о них представление, опираясь на письма Смирнова, который не только рассказывает о своей жизни, но и часто откликается на то, что интересует его дорогую коллегу.

Щепкина-Куперник высоко ценила Смирнова-шекспироведа и дорожила их дружбой. Смирнов отвечал ей тем же. «Всей душою стремлюсь к Вам и постоянно мысленно с Вами беседую», — писал он Щепкиной-Куперник в апреле 1940-го. Более того, все послания к переводчице он неизменно заканчивал одной и той же куртуазной фразой: «Целую Ваши руки».

В письмах к Щепкиной-Куперник в полной мере проявляется характер Смирнова, его куртуазные манеры и старомодная светскость. Некогда известный causeur, он навсегда сохранил склонность к городской сплетне. Безусловно, так легко и доверительно Смирнов говорил далеко не со всеми. К примеру, его переписку со Шпетом отличает гораздо большая строгость высказывания.

В письмах Смирнова очень важно не только то, какие страшные события служат фоном этой светской беседы, но и то, как, на первый взгляд, удивительно легко в нее вплетается шекспировский сюжет.

«В раскрытые окна врывается грохот московских улиц; запах <…> молодой зелени доносится с бульвара <…> заполняя все уголки комнаты, где жила Ермолова, а теперь живет Щепкина-Куперник»; «нарциссы и ландыши мирно уживаются рядом с портативной пишущей машинкой на старомодном, маленьком, типично дамском письменном столике», — так в 1945 году описывает квартиру на Тверском бульваре корреспондент «Огонька» [Кулаковская 1945: 11]. В послевоенной Москве Татьяну Львовну Щепкину-Куперник знают многие, ее день расписан по часам, она получает письма со всех концов страны, ей предлагают сотрудничество лучшие театры и издательства, а переводы получили высокую оценку известных тогда шекспироведов М. Морозова (всегда «легки и блестящи») и А. Смирнова. О широкой известности Т. Щепкиной-Куперник свидетельствуют и многочисленные статьи и заметки в таких изданиях, как «Вечерняя Москва», «Литература и искусство», «Советское искусство», «Огонек» и др. Как дополнение к статьям часто печатают и ее портрет — один из них упоминает и Смирнов в письме от 3 марта 1940-го: «В предновогоднем № «Совет<cкого> искусства» мы с Олей увидели Ваш портрет и растрогались — такая Вы на нем милая, чудная! Захотелось крепко обнять Вас, а за невозможностью этого — хоть послать привет».

Переводами из Шекспира Щепкина-Куперник заинтересовалась еще в начале 1900-х годов. В 1904 году в пятом томе издания Брокгауза — Ефрона увидел свет ее перевод «Жалобы возлюбленной» и нескольких сонетов, а в 1916-м — «Сна в летнюю ночь» [Шекспир 1916], который она впоследствии переработала [Шекспир 1934]. «Вся моя жизнь была связана с Шекспиром, переводить его было для меня даже более волнующе и серьезно, чем писать свое личное <…> И многими счастливыми минутами я обязана ему, постоянно находя в нем поддержку и отраду», — писала Щепкина-Куперник в эссе «Шекспир» [Щепкина-Куперник 1959: 419].

Безусловно, самый плодотворный этап работы Щепкиной-Куперник над Шекспиром связан с сотрудничеством со Смирновым. Надо признать, ее ранние тексты Смирнов оценивал весьма сдержанно, и в его личном к ней отношении сквозило явное недоверие. Так, 26 октября 1933-го в письме Шпету Смирнов упоминает о редактуре перевода «Сна в летнюю ночь», в котором он отметил «наиболее явные промахи: прирост стихов, рифмы в тех местах, где их нет в подлиннике и т. п.» [Густав… 2013: 74]. Щепкина-Куперник была готова исправить текст по его замечаниям, но Смирнов «просил ее ничего не менять в рукописи», так как хотел, чтобы Шпет оценил перевод без внесенной правки [Густав… 2013: 74]. Однако по мере знакомства с новыми переводами Щепкиной-Куперник и развития дружеских отношений Смирнов изменил свою точку зрения: «Вчера ко мне заходила Щепкина-Куперник <…> Она, право, очень славная и «удобная» в работе: во всем идет навстречу, без упрямства и ложного самолюбия» (цит. по: [Каганович 2011: 720]). Об этих встречах и совместной работе Смирнов ностальгически вспоминал в 1940-м: «А все же как приятно было бы — засесть с Вами вдвоем и, состязаясь в выдумках, все это сделать в 2–3 вечера! Помните, как бывало раньше! А теперь жестокое расстояние легло между нами… Что поделаешь!» (из письма от 4 мая 1940-го).

В 1930–1950-е годы именно Александр Александрович Смирнов определяет редакторскую и переводческую политику шекспировских изданий. 1934 годом датирована совместная статья Смирнова и Алексеева о принципах художественного перевода [Cмирнов, Алексеев 1934], в которой авторы обозначают важную лакуну: отсутствие четко сформулированной теории перевода художественных текстов. В другой статье о русских переводах Шекспира А. Смирнов отмечает, что дореволюционные переводчики Шекспира в основном пересказывали содержание пьес, а не переводили их. Вольный подход к переводу неизбежно приводил к сильному расширению оригинала.

Вопрос о методах перевода возникает для Смирнова прежде всего в связи с шекспировскими изданиями. Впервые — в 1929–1930-м, когда в Ленгизе планировали издать пьесы Шекспира, использовав дореволюционные переводы, тщательно отредактированные, а все великие трагедии перевести заново, заказав перевод М. Лозинскому, А. Радловой, Т. Щепкиной-Куперник, М. Кузмину и др. Однако двухтомное издание в «скверных, слегка подновленных старых переводах» (цит. по: [Каганович 2018: 123]) полностью так и не состоялось, был выпущен только один том [Шекспир 1930].

В письмах к Щепкиной-Куперник второй половины 1930-х Смирнов неоднократно упоминает важнейшие шекспи-
ровские издания, над которыми он работает. Прежде всего это Полное собрание сочинений [Шекспир 1936–1950] и четырехтомник для детей. Среди других проектов Смирнова тех лет — подготовка четырехтомного издания Мольера [Мольер 1937–1939], переводы Петрарки на русский язык и проч.

В 1935 году на совещании по изданию Полного собрания сочинений Шекспира было решено, что ПСС в «Academia» выйдет под общей редакцией С. Динамова, а редактирование всех переводов возьмет на себя А. Смирнов. Однако только четыре тома вышли в издательстве «Academia». Первым был опубликован том 5 (1936 год). Затем, в 1937-м, — тома 1–3 (комедии и первая половина хроник). Тома 4, 6, 7, 8 появились в Гослит­издате — уже после разгрома «Academia».

Структура и первоначальные принципы издания были разработаны А. Смирновым и Г. Шпетом, однако уже в марте 1935-го Шпет был арестован, а затем объявлен «врагом народа», и уже 17 апреля 1935-го в Протоколе совещания по изданию ПСС имя Шпета не упоминается [Густав… 2013: 227].

Работа осложнялась и тем, что Смирнов не особенно хотел сотрудничать с Динамовым, считая его тексты не чем иным, как «критическими статейками о современной литературе», и презрительно отзывался о нем в письмах к Щепкиной-Куперник («Значит, опять будет звон и пустословие. Только бы он не попортил текст последних томов!» — из письма от 22 февраля 1938 года). Б. Каганович отмечает, что «в редколлегию издания Шекспира Динамов был введен в качестве политического комиссара» [Каганович 2018: 137], правда, как известно, ненадолго — в сентябре 1938-го Динамов был арестован и через год расстрелян.

Основное требование к переводчикам — точность перевода, его эквилинеарность. К переводу «Ромео и Джульетты» для ПСС Смирнов предлагал привлечь Василия Васильевича Гиппиуса. «Что касается Ромео, я очень рекомендовал бы для него В. В. Гиппиуса, который, я знаю, охотно взялся бы за него», — писал Смирнов Шпету 20 июня 1933 года [Густав… 2013: 24]. Однако по причинам, нам не известным, в издание вошел другой перевод — Анны Радловой, к тому времени уже готовый к печати; экземпляр этого перевода Смирнов планировал одолжить для работы у Аксенова «чрез посредство Шервинского» [Густав… 2013: 26].

В 1933 году Смирнов писал Шпету, что переводы Радловой «сделаны из первосортного материала и легко поддаются чинке» (цит. по: [Каганович 2018: 127]), однако позднее изменил свою точку зрения. В письмах к Щепкиной-Куперник он замечает, что не хотел бы дальнейшего сотрудничества с Анной Радловой, так как ее тексты требуют большой редактуры.

Безусловно, Смирнов был в курсе скандала вокруг переводов Радловой; он подробно рассказывает Щепкиной-Куперник о ее конфликте с К. Чуковским. Несмотря на то, что Чуковский — его давний оппонент, в письме от 19 апреля 1940 года он замечает: «Сейчас прочел в «Театре» № 2 статью К. Чуковского <…> Кое-что преувеличено, но в общем, конечно, справедливо <…> Воображаю ярость Анны Дмитриевны…» Однако именно в этой статье Чуковский высказывается против принципа эквилинеарности, которая вредит стилистике, — перевод задыхается «в приступе астмы». Надо сказать, Щепкина-Куперник считала эту статью «блестящей» — на нее переводчица ссылается в эссе «Шекспир»; разделяя точку зрения Чуковского, Щепкина-Куперник полагала, что «важнее донести мысль Шекспира, пусть сказанную лишним количеством слогов, слов и даже строк, чем механическую форму фразы» [Щепкина-Куперник 1959: 410].

В письме от 26 декабря 1939-го Смирнов в деталях описывает войну «на шекспировском фронте»: c его слов, «Радлова пустилась на самые крайние меры» (это вполне «в ее стиле»), добившись того, что в литературно-критическом журнале «Красная новь» была снята публикация Чуковского по поводу ее переводов из Шекспира. Смирнов очень хотел бы самоустраниться, не желая принимать участие в этой баталии и опасаясь, что в Союзе писателей пройдет обсуждение перевода Радловой, где ему придется выступать.

Сдержанная позиция Смирнова стоила ему отношений с Радловой, которая, как он пишет, «проклинает его», так как он якобы «перешел на сторону Чуковского», что на самом деле не совсем так. В письме от 27 апреля 1940 года шекспировед дипломатично просит Щепкину-Куперник при редактуре перевода «Ромео и Джульетты» «учесть нынешние критические установки (Чуковский и т. п.)».

Письма Смирнова отражают и его осведомленность в вопросах театра; безусловно, он хорошо знал театральную жизнь Ленинграда, будучи в курсе всех важных и самых свежих театральных новостей тех лет. C большим воодушевлением пересказывает он Щепкиной-Куперник последние театральные сплетни: «У нас сенсация: Уланова вышла замуж за Ю. Завадского! <…> Недавно мы ее видели в «Жизели» — замечательно! Мокульский сейчас директор здешнего театрального вуза вместо Сушкевича…» — пишет он Щепкиной-Куперник 13 ноября 1940-го. В письме от 20 октября 1939 года упоминается Сергей Сергеевич Данилов («театровед, мой старый знакомый»), заведующий литературной частью БДТ, поспособствовавший сотрудничеству Смирнова с театром. «Я дал себя уговорить и продал себя за 1000 руб<лей>, даже договор заключили», — с явным удовлетворением отмечает Смирнов, имея в виду репетиции «Виндзорских кумушек» в БДТ, где роль мистрис Пейдж должна была сыграть известная актриса того времени Елена Грановская, а сам Смирнов — выступать в роли шекспироведа-консультанта.

Смирнов неустанно хлопотал о том, чтобы пьесы Шекспира шли в театрах в переводах Щепкиной-Куперник. Так, в письме от 19 апреля 1940-го он не без гордости сообщает о том, что «подсунул <…> «Бурю» Акимову (в театр «Комедия»)» и «пытается его соблазнить ею»; в более раннем письме от 3 марта того же года упоминает о Студии при втором ТЮЗе, артисты которой «выпросили у него» экземпляр «Ромео и Джульетты», ибо мечтают поставить эту пьесу («я решился дать его, не испросив у Вас разрешения — ничего это? Но предупредил, что будут потом поправки»). Известно также, что в ноябре 1940-го Смирнов смотрел постановку «Сна в летнюю ночь» в Новом ТЮЗе. «Очень хороши сцены с феями, неплохи ремесленники, а Тезей и афин<ские> юноши много хуже», — так он отрекомендовал переводчице этот спектакль (письмо от 22 ноября 1940-го).

В отличие от театральных сплетен, высказывания Смирнова подчеркнуто аккуратны во всем, что касается происходящего на литературном фронте и в издательском мире, в частности в Гослитиздате, с которым он сотрудничает. «Наконец, почти нет и редакторов — сильно поредели ряды. В частности, уже нет Гачева. Все зависит от Луппола…» — пишет он Щепкиной-Куперник. Дмитрий Иванович Гачев не просто покинул свой пост — в феврале 1938 года он был репрессирован, а затем отбывал срок в лагере [Гачева 2017]. Вскоре трагически оборвется и жизнь Ивана Капитоновича Луппола, тогдашнего главного редактора Гослитиздата: его арестуют в 1940-м, но расстрел будет заменен пожизненным заключением; в камере смертников, тюремном подвале, Луппол пробудет около года вместе с Н. Вавиловым — без права выходить на прогулку и даже посещать баню; затем его переведут в общую камеру, а оттуда — в Мордовские лагеря, где и закончится его земной путь [Корсаков 2013].

В письмах 1938 года Смирнов сетует на то, что с приходом в Гослитиздат Соломона Абрамовича Лозовского (в июне 1937-го) положение дел сильно ухудшилось, это коснулось и новых изданий Шекспира, в которых было решено отказаться от обстоятельного комментария и вступительных статей. «Новый зав. Моск<овского> Литиздата Лозовский решил показать свою власть во всю и устроил Ленинграду форменный разгром. Все планы перековерканы, все мои предложения провалены», — сетует Смирнов в письме от 1 сентября 1938 года. Позднее, на допросах, Лозовский признавался, что за два года работы на посту директора Гослитиздата у него было «много конфликтов с писателями» [Шамберг 2012: 447], а также с Лупполом. Судя по всему, Лозовский стремился издавать книги в максимально сжатые сроки, об этом сохранились воспоминания Веры Кетлинской: благодаря Лозовскому ее роман был издан всего за 9 дней [Шамберг 2012: 448]. Безусловно, печатать Шекспира такими темпами не представлялось возможным, и подобный подход вряд ли удовлетворял Смирнова.

Несмотря на страшные события конца 1930-х, Смирнов пишет Щепкиной-Куперник, что за городом живется ему «чудесно. Воздух — прямо бальзам» (письмо от 20 октября 1939 года). В письме от 3 октября того же года читаем фразу, приписанную к письму после основного текста: «…мы переживаем великий и волнующий момент истории. Я и Оля испытываем искренний душевный подъем!» Искренни эти слова или сказаны нарочно — теперь уже не известно.

По письмам Смирнова легко восстанавливается и ход работы над четырехтомным изданием Шекспира для детей. Перевод «Ромео и Джульетты» был заказан в 1937-м, и Щепкина-Куперник обещала закончить работу к середине осени того же года.

Очевиднее всего, Щепкина-Куперник приступила к переводу в июне 1937 года: «Помню, как, начиная ее, я написала на первой странице тетради: «В последний день моего любимого лучезарного июня, в соснах, начинаю «Ромео и Джульетту». Что-то будет? В добрый час!»» [Щепкина-Куперник 1959: 418]. 6 октября 1937-го Смирнов написал Щепкиной-
Куперник письмо, в котором высказывает надежду на скорое прочтение пьесы, не сомневаясь в качестве перевода, однако уклончиво предупреждая, что «настроения» в Детгизе «плохие» и «он туда не заглядывает». Тут же он замечает: «Чувствую себя в смысле здоровья и нервов отлично». Смирнов, однако, осторожничает не случайно. После убийства Кирова в 1934 году в Ленинграде поднялась гигантская волна репрессий, предварившая Большой террор по всей стране. Среди тех, кто подвергся разгрому, был и ленинградский Детгиз.

В ноябре 1937 года арестован первый руководитель издательства Николай Иванович Смирнов «за потерю партийной бдительности» [Никитин 2018: 78] и связь с врагом народа О. Грамсом. В декабре 1937 года арестован «за участие в контр­революционной террористической организации» [Никитин 2018: 78] и расстрелян Григорий Евгеньевич Цыпин, возглавивший Детгиз после Н. Смирнова. В письме от 3 октября 1938 года к Щепкиной-Куперник А. Смирнов упоминает, что «в Детиздате <…> сменился директор — вместо Комолкина теперь Колесень <…> но Чевычелов остался». И Николай Иванович Комолкин, и Дмитрий Иванович Чевычелов, по замечанию Л. Чуковской, — «палачествующие бюрократы». Не удивительны поэтому слова Смирнова: «При таких условиях непонятно, когда и что хорошее удастся осуществить».

15 октября 1937 года Смирнов получил от Щепкиной-Куперник полный текст пьесы на русском языке; несмотря на больше количество дел, он сразу же прочитал его, признав, что это большой шаг вперед по сравнению с предыдущими переводами «Ромео и Джульетты». Одобрив перевод в целом, Смирнов впоследствии выскажет ряд мелких замечаний, прежде всего по поводу формата издания — для детей. К сожалению, рукопись с редакторскими пометами Смирнова, о которой упоминается в письмах, не сохранилась. По крайней мере, в архиве РГАЛИ ее найти не получилось. Сравнивая перевод Радловой с новым переводом Щепкиной-Куперник, Смирнов отмечает — переводчице удалось мастерски передать все рифмованные фрагменты пьесы (см. письма Смирнова от 6 и от 15 октября 1937 года).

Изначально Смирнов планировал издать детского Шекспира в пяти томах, о чем сообщил Щепкиной-Куперник в марте 1938-го, полностью расписав план предполагаемого пятитомника с соответствии с просьбой издательства — помещать по три пьесы в одном томе. К марту 1938-го были сверстаны первые два тома, в каждом — по три пьесы (Смирнов подробно говорит о них в письме от 22 марта 1938 года). Впоследствии было решено издать только четыре тома по четыре пьесы в каждом, поэтому из первоначального плана Смирнова выпали две пьесы — «Антоний и Клеопатра» и «Много шума из ничего». В 1938-м сам Смирнов активно работает над предисловием к четырехтомнику, о чем и сообщает Щепкиной-Куперник.

В письмах 1939 года фигурирует также гослитиздатовский Шекспир под редакцией Смирнова [Шекспир 1939], в котором помимо других пьес планировалось опубликовать и «Ромео и Джульетту». Недовольный переводом Радловой и явно отдавая предпочтение переводу Щепкиной-Куперник, Смирнов «сталкивает» оба перевода, предлагая Гослитиздату выбрать, в каком из переводов публиковать «Ромео и Джульетту»; шекспировед не сомневается в справедливом решении издательства, хотя и отмечает попутно, что «в отделе переводы А. Д. вообще очень ценят».

3 октября 1939 года Смирнов сообщает, что договор на «Ромео и Джульетту» все еще не заключен, хотя четвертый том стоит в плане изданий 1940 года. Как явствует из переписки Смирнова, издательская работа над четвертым томом была начата только в 1940-м отчасти и потому, что Смирнов был очень занят. Гранки тома появились только зимой 1940 года, и Смирнов очень ждал корректуру.

В четвертый том детского Шекспира [Шекспир 1941] вошли четыре шекспировские пьесы, три из них в переводе Щепкиной-Куперник — «Ромео и Джульетта», «Венецианский купец», «Буря»; «Два веронца» даны в старом дореволюционном переводе русского фольклориста, этнографа и археолога Всеволода Федоровича Миллера (1848–1913). Книга содержит и сопроводительный раздел — Объяснения, Мифологический словарь, Список иллюстраций. Несмотря на то, что издание предназначено для детей, пьеса Шекспира напечатана целиком, без сокращений — реплики низовых персонажей (в особенности Кормилицы и Меркуцио) сохранены полностью, как в оригинале, тогда как в детгизовском Шекспире под редакцией Морозова в переводе Пастернака сокращены и вычищены все скабрезности (см.: [Луценко 2016]).

Вероятно, Смирнов не стал купировать текст Щепкиной-Куперник, потому что в ее интерпретации шекспировские сальные шутки, рассчитанные на публику стоячего партера, завуалированы, переведены максимально обобщенно и аккуратно, в отличие от перевода Пастернака. Такова, например, шуточка Кормилицы из третьей сцены I акта. Размышляя о Парисе, синьора Капулетти говорит: «Все разделив, что есть в его судьбе, / Не станешь меньше, взяв его себе». На что Кормилица отвечает: «Нет, толще станет — так уж ведется» (перевод Т. Щепкиной-Куперник). Взрослый читатель понимает, что Кормилица говорит о продолжении рода, однако аккуратность русской фразы сглаживает грубоватый низовой контекст. Или же скабрезность Меркуцио из четвертой сцены II акта: «Дело идет к вечеру: шаловливая стрелка часов уже указывает на полдень»; здесь грубая шутка эротического характера настолько прикрыта, что практически не считывается.

Щепкина-Куперник получила авторский экземпляр перевода в конце лета — начале осени 1942 года; тогда же издательство заплатило ей и гонорар. Второй раз ее перевод увидит свет в собрании сочинений Шекспира под редакцией Смирнова и Аникста много позднее, в 1958 году [Шекспир 1957–1960].

После публикации детского Шекспира сотрудничество Смирнова и Щепкиной счастливо продолжится до 1947 года. Но это — уже совсем другая история.

Письма А. Смирнова Т. Щепкиной-Куперник

6.X 37

Дорогая Татьяна Львовна,

Сердечно благодарю за память и спешу откликнуться на Ваше письмо. Но имейте в виду, что это — первое, полученное мною от Вас из Одессы! Очевидно, предыдущее пропало. Какая досада!

Радуюсь, что Вы лечитесь. Приезжайте свежей и доброй, какою мы привыкли и хотим Вас видеть всегда! Терпеливо жду Вашего приезда как большой радости.

Поджидаю с огромным интересом «Ромео и Джульетту». Уверен, что перевод чудесный и что его можно будет напечатать в Детиздате. Но о тамошних делах почти ничего не знаю. Настроения там плохие: почти никого из работников, с кот<орыми> я имел дело, не осталось (в том числе и быв<шими> редакторами Ш<експира>), и я пока туда не заглядываю [показывался].

Чувствую себя в смысле здоровья и нервов отлично. Но уже отчаянно запрягся — нужно делать 1000 вещей, запущенных раньше из-за Шекспира.

Новостей особенных мало. Главные: 1) вышел т. I Шекспира с Вашими переводами1. Ваши 3 экз<емпляра> лежат пока в здешнем отд<елении> изд<ательст>ва, 2) Динамов уже больше не соредактор мой по Шекспиру, и его имя в невыпущенных еще томах не будет значиться, 3) вышел (в «Искусстве») «Гамлет» А. Д. Радловой. Издан недурно.

Ограничиваюсь этим, чтобы скорее отослать письмо. Целую руки. Привет Вашим. Ольга Геор<гиевна>2 крепко Вас обнимает.

Ваш душою А. Смирнов

15/X 37

Дорогая, милая Татьяна Львовна,

Получил Ваше письмо, на которое отвечаю немедленно. Надеюсь, что это письмо еще застанет Вас в Одессе.

«Ром<ео> и Дж<ульетту>» я получил (вскоре после 1-го моего письма к Вам) дней 8–10 тому назад. Простите, что не сообщил об этом сразу. Но боже, если бы Вы знали, как я занят!! И все же Ваш перевод я прочел. Он превосходен. Это огромный шаг вперед по сравнению со всеми прежними переводами этой вещи. Как чудно Вы справились со всеми рифмованными строками, явившимися камнем преткновения для А. Д. Р. <Анны Дмитриевны Радловой>. Есть мелочи (стилистические), к кот<орым> я собираюсь придраться, но их очень мало, и это — ничто в сравнении с огромными достоинствами и общим художественным качеством.

Конечно, это должно пойти в Детиздате, когда атмосфера там прояснится. А почему бы не напечатать и в другом месте. Можно вполне!

Сейчас не пишу больше, ибо с ума схожу от работ и хлопот. Целую Ваши руки. Нежный привет от Оли и от меня Вам и Вашим близким. Так счастлив буду снова Вас увидеть!

Ваш А. Смирнов

29/I 38

Милая, дорогая Татьяна Львовна,

Благодарю сердечно за экземпляр «Виндзорских», кот<орый> сейчас получил. Успел посмотреть только бегло, но сразу видно, что издано очень культурно3. И комментарии, кажется, очень грамотные. Словом, очень, очень приятно. Странно только отсутствие примечаний, хотя бы <к> латинским словам, особенно необходимых в таком пропагандистском издании. В остальном все превосходно.

Кстати, вчера я узнал, что где-то здесь уже появилась «Двенадцатая ночь» в изд<ательстве> «Искусство». Я страшно взволновался и послал милой Таисии4 патетическое письмо с категорическим требованием 12–15 экземпляров, а заодно по одному экземпляру «Лира» (я его имею от Вас, но требую у них из принципа; если получу, с радостью передам Вам — он Вам пригодится!), «Виндзорских» (такое уж положение) и «Лекаря поневоле» (если он вышел). Если увидите Таисию, нажмите, пожалуйста, тоже в этом направлении.

Я наконец (о счастье!) окончил предисловие к Ш<експиру> для Детиздата. Получилось 4 листа (92 стр<аницы> на машинке) — целая книжечка, которою я при всей строгости к себе остался доволен. Боюсь, что потребуют сильного сокращения. Но все равно, дело сделано, и это теперь очень ускорит выход в свет I тома. А со II они все тянут, хотя я почти каждый день напоминаю Ременниковой5.

Насчет однотомника в Литиздате: все твердо уже решено. Из Ваших пьес подойдет: 1) Лир, 2) Венец<ианский> купец, 3) Сон в летнюю ночь, 4) Виндзорские, 5) Буря. Жаль, что «Как вам это понравится» никак не влезает. <нрзб.> идет 13 пьес. А кроме того, я дал «Ромео и Джул<ьетту>» в двух переводах — Вашем и Анны Дмитр<иевны>, чтобы они сами решили, какой предпочесть. Там, в отделе, переводы А. Д. вообще очень ценят, так что объективность будет соблюдена. Но, помня Вашу позицию, [что Вы] я предупредил, что от [Вашего] Вас еще нет полного согласия на предоставление им Вашего перевода.

Мне ужасно стыдно и обидно (моя вечная бездарность в этих делах!), что я не поздравил Ваc 25-го6! Примите, дорогая, хоть с запозданием наши сердечные поздравления — от Оли и от меня.

Ужасно грустно, что заболел Николай Борисович7. От всей души желаю ему скорейшего выздоровления. Оля сейчас ничего себе, хотя еще кашляет. Хорошо бы ей поехать за город на неcк<олько> дней, но трудно это устроить.

Целую Ваши руки. Сердечный привет Маргарите Николаевне8 и Н. Б-чу.

Всей душою Ваш А. Смирнов.

P. S. Не помню, сообщал ли Вам: узнал, что из Театра Юн<ого> Зрителя действительно брали экз<емпляр> «Сна в летнюю ночь» и переписали его для себя. Что было дальше, не знаю. А. С.

4.II 38

Дорогая Татьяна Львовна,

Ваше желание насчет «Ромео» я уже исполнил. [В] Я, конечно, понимаю Вас, и помимо прочего есть одно обстоятельство, которого я не учел. Но Вы можете быть вполне спокойны. Я принял все меры к тому, чтобы было твердо установлено, что инициатива в этом деле была исключительно моя и никак не Ваша.

Все же меня выводит из себя то, что <нрзб., зачеркнуто> наряду с переводом А. Д., по-видимому, появится в свет и перевод «Ромео» Бируковой9! Ах, как досадно, что не Ваш!

Дело в том, что в своем последнем письме ко мне Ковбас глухо упоминает о готовящемся в Мослитиздате трехтомнике Шекспира. Догадываюсь, что это переводы, подготовленные М. Н. Розановым10 и теперь «радикализируемые» Шенгели. Для них, я знаю, Бирукова и перевела «Ромео». Одно утешение мне — то, что в таком случае появится и Ваш «Цимбелин».

Мне думается, что Вам все же следует нанести визит в Лит­издат. Прежде всего, м. б. <нрзб., зачеркнуто> личный приход явится для них толчком к тому, чтобы предложить Вам что-нибудь интересное. Заодно Вы узнаете и о «Цимбелине». Для меня лично вопрос о их «трехтомнике» важен вот еще почему. Если мои предположения правильны, — значит, там пойдет и «Антоний и Клеопатра» Анны Дмитриевны. Тогда я его сразу же исключил бы из здешнего <нрзб.> томника, ибо 1) мне страшно не хочется еще раз редактировать какой-ниб<удь> перевод А. Д. 2) тематически эта вещь к моему плану не подходит (я подумывал о ней только из объективной заботы о том, чтобы перевод не [пропадал] лежал под спудом).

Если действительно соберетесь туда, дорогая, непременно спросите, не подумывают ли они об Ариосто!! Узнайте также, работает ли там М. А. Лифшиц.

Эвентова сулит мне целых 5 экз<емляров> Вашего «Лира». Я ответил, что приму с благодарностью. [А получил их] Пусть у меня лежат в запасе для целей пропаганды в каком-ниб<удь> театре. Или же могу прямо передать их Вам для того же.

Сердечный привет от Оли и меня — М. Н. и Н. Б. Целую Ваши руки. Любящий Вас А. Смирнов.

22/II 38

Дорогая, милая Татьяна Львовна,

Благодарю от души за весточку. Пишу Вам торопливо, пот<ому> что занят безумно.

  1. Вероятнее всего, имеется в виду том Полного собрания сочинений [Шекспир 1936–1950], опубликованный в 1936 году (том 5, издан первым). В него вошли следующие пьесы: «Бесплодные усилия любви», «Сон в Иванову ночь», «Как вам это понравится», «Двенадцатая ночь, или Что угодно», «Веселые виндзорские кумушки», «Все хорошо, что хорошо кончается».[]
  2. Ольга Георгиевна Смирнова — жена А. Смирнова.[]
  3. Вероятнее всего, имеется в виду следующее издание в «Искусстве»: [Шекспир 1937]. Второе издание — также в «Искусстве» (1940).[]
  4. Вероятнее всего, имеется в виду редактор Таисия Соломоновна Эвентова.[]
  5. Скорее всего, речь идет о Юлии Сергеевне Ременниковой (1914–1942), переводчице английской литературы, в том числе и Шекспира, и редакторе Детиздата.[]
  6. Вероятно, имеется в виду день рождения Т. Щепкиной-Куперник, которая родилась 24 января 1874 года.[]
  7. Николай Борисович Полынов (1873–1939) — адвокат, юрисконсульт, муж Т. Щепкиной-Куперник с 1904 года. Квартиру Щепкиной-Куперник и Полынова в Петербурге называли «салоном Щепкиной-Куперник». В этом доме собирались многие представители тогдашней интеллигенции, в середине 1920-х здесь бывал М. Бахтин. Об этом см.: [Беседы… 1996].[]
  8. Маргарита Николаевна Зеленина (1877–1965) — переводчица, дочь актрисы Марии Ермоловой, хранительница дома-музея М. Ермоловой, близкая подруга Т. Щепкиной-Куперник, автор воспоминаний о ней [Зеленина].[]
  9. Евгения Николаевна Бирукова (1899–1987) — переводчица с английского и французского языков, известная своими переводами из Шекспира. В годы Великой Отечественной войны была осуждена на пять лет лагерей за высказывания о церкви, отбывала срок в Башкортостане.[]
  10. Матвей Никанорович Розанов (1858–1936) — литературовед, ученик шекспироведа Н. Стороженко, пушкинист, руководитель редакционного отдела издательства «Academia».[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №3, 2021

Литература

Алексеев М. П., Жирмунский В. М., Мокульский С. С., Смирнов А. А. История западноевропейской литературы. Раннее Средневековье и Возрождение / Под общ. ред. В. М. Жирмунского. М.: Учпедгиз, 1947.

Беседы В. Д. Дувакина с М. М. Бахтиным / Вступ. ст. С. Г. Бочарова
и В. В. Радзишевского. М.: Прогресс, 1996.

Болотин М. На ложном пути // Советское искусство. 1938. № 20. С. 4.

Боровой Л. Двадцать четвертый Гамлет // Литературная газета. 1940. 26 апреля. С. 3.

Воропанова М. И. Профессор А. А. Смирнов. Вклад в отечественную шекспириану // Anglistica. 2002. Вып. 9. С. 106–116.

Гачева А. Г. Гачев Д. И. // Русские литературоведы XX века. Биобиблиографический словарь в 3 тт. / Под ред. О. А. Клинга и А. А. Холикова.
Т. 1. М., СПб.: Нестор-История, 2017. С. 224–225.

Густав Шпет и шекспировский круг. Письма, документы, переводы / Сост., вступ. ст. и коммент. Т. Г. Щедриной. М., СПб.: Петроглиф, 2013.

Зеленина М. Н. Воспоминания о Т. Л. Щепкиной-Куперник // РГАЛИ.
Ф. 571. Оп. 1. Ед. хр. 1292.

Избранные переводы Т. Л. Щепкиной-Куперник. В 2 тт. / Сост. и вступ. ст. С. Мокульского. М.: Гослитздат, 1957–1958.

История французской литературы. В 4 тт. / Под ред. И. И. Анисимова, С. С. Мокульского, А. А. Смирнова. М., Л.: АН СССР, 1946.

Каганович Б. С. А. А. Смирнов и русские переводы Шекспира 1930-х гг. // LAUREA LORAE: Сборник памяти Л. Г. Степановой / Отв. ред. Ст. Гардзонио, Н. Н. Казанский, Г. А. Левинтон. СПб.: Нестор-История, 2011. C. 704–727.

Каганович Б. С. А. А. Смирнов и пастернаковские переводы Шекспира // Вопросы литературы. 2013. № 2. C. 20–71.

Каганович Б. С. Александр Александрович Смирнов (1883–1962). СПб.: Европейский Дом, 2018.

Камоэнс Л. де. Лузиады / Перевод с португ. М. И. Травчетова. М.: Центр книги Рудомино, 2014.

Корсаков С. Н. Иван Капитонович Луппол: ренессансный человек в тисках сталинского режима // Философский журнал. 2013. № 1. С. 135–163.

Кулаковская Т. У Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник // Огонек. 1945. № 26. С. 11.

Луценко Е. М. «…под руку с Морозовым». Разночтения ранних редакций «Ромео и Джульетты» в переводе Б. Пастернака // Вопросы литературы. 2016. № 2. C. 131–156.

Мольер. Собр. соч. в 4 тт. / Под ред. С. С. Мокульского и А. А. Смирнова. Т. 1–3. М.: Academia, 1937–1939. Т. 4 — Гослитиздат, 1939.

Морозов М. М. Читайте его снова и снова // Театр. 1940. № 8. С. 121–130.

Никитин Е. Н. Детгиз: начало биографии // Библиография и книговедение: научный журнал по библиографии и книговедению. 2018. № 6. С. 73–79.

Письма А. А. Смирнова к Т. Л. Щепкиной-Куперник (1916–1947) // РГАЛИ. Ф. 571. Оп. 1. Ед. хр. 1022. Л. 35–61 об.; ед. хр. 1023. Л. 4–49 об.

Смирнов А. А., Алексеев М. П. Перевод // Литературная энциклопедия. В 11 тт. Т. 8 / Под ред. А. В. Луначарского. М.: Советская энциклопедия, 1934. С. 527.

Чуковская Л. Прочерк. М.: Время, 2009. URL: https://www.chukfamily.ru/lidia/prosa-lidia/books/procherk/procherk (дата обращения: 12.12.2020).

Чуковский К. Астма у Дездемоны // Театр. 1940. № 2. С. 98–109.

Чуковский К. И. Высокое искусство. М.: Гослитиздат, 1941.

Шамберг В. М. Лозовский. М.: Тончу, 2012.

Шекспир (1564–1939): Сборник статей / Отв. ред. К. Н. Державин. Л., М.: Искусство, 1939.

Шекспир В. Сон летней ночи / Перевод с англ. Т. Щепкиной-Куперник. М.: Тип. С. Ф. Рассохина, 1916.

Шекспир У. Собр. соч. в 2 тт. / Под общей ред. А. А. Смирнова, А. Г. Горн­фельда и А. Н. Горлина. Т. 2. М., Л.: Госиздат, 1930.

Шекспир В. Избранные драмы в новых переводах / Ред., статьи и коммент. М. Н. Розанова. М.–Л.: ГИХЛ, 1934.

Шекспир У. Полн. собр. соч. / Под ред. С. С. Динамова и А. А. Смирнова.
В 8 тт. М., Л.: Academia, 1936–1950.

Шекспир В. Веселые виндзорские кумушки. Комедия в пяти действиях / Перевод с англ. Т. Л. Щепкиной-Куперник. М.–Л.: Искусство, 1937.

Шекспир У. Избранные произведения / Ред. текста, вступ. ст. и коммент. А. А. Смирнова. Л.: Гослитиздат, 1939.

Шекспир В. Избранные сочинения. В 4 тт. Т. 4 / Ред., вступ. ст. и объяснения А. А. Смирнова. М., Л.: Детиздат ЦK ВЛКСМ, 1941.

Шекспир У. Полн. собр. соч. В 8 тт. / Под общ. ред. А. Смирнова и А. Аникста. Вступ. ст. А. Смирнова. Послесловие А. Аникста и А. Смирнова, примеч. А. Смирнова. М.: Искусство, 1957–1960.

Щепкина-Куперник Т. Л. Шекспир // Щепкина-Куперник Т. Л. Из воспоминаний / Ред.-сост. А. О. Богуславский. М.: ВТО, 1959. С. 406–420.

Цитировать

Луценко, Е.М. Сюжет о «Ромео и Джульетте» в письмах А. Смирнова Т. Щепкиной-Куперник / Е.М. Луценко // Вопросы литературы. - 2021 - №3. - C. 210-252
Копировать