Страничка о своей работе

Продолжаем публиковать ответы критиков на два вопроса, заданные им редакцией:

1. Над чем Вы сейчас работаете?
2. Какая из работ Ваших коллег (книги, статьи и т. д.) привлекла Ваше внимание и почему?

С. АГАБАБЯН

1. В последние годы я был особенно тесно связан со школой. Написал учебники литературы для десятых классов армянских и русских школ. Эта в высшей степени трудная работа помогла мне взглянуть на явления армянской литературы глазами не только «спеца», но и глазами наиболее благодарного и требовательного читателя-школьника.

Каждодневная работа критика не давала возможности завершить монографический труд о жизни и творчестве Егише Чаренца. К счастью, моя статья «Критика в отступлении» вызвала столь бурную реакцию, это я забросил критику и сумел завершить монографию.

Первая часть монографии находится в производстве, а над второй продолжаю работать. В первой книге исследуются, в частности, судьбы армянского символизма, который я стремился рассмотреть с точки зрения сложных национальных и политических проблем того времени.

Начал писать «Историю армянской советской литературы», в которой широко использую результаты собственных многолетних исследований в этой области.

2. Книг и статей, понравившихся мне, много. Упомяну лишь два исследования армянских литературоведов – «Творческий мир Исаакяна» Г. Ованесяна я «Формирование армянской художественной прозы (V век)» М. Авдалбекян.

Книга Г. Ованесяна привлекает тем, как в ней воссоздан процесс формирования лирической стихии в армянской поэзии, раскрыты глубокие национальные корни художественного мышления XX века. Монография М. Авдалбекян посвящена исследованию совершенно неизученной области. Армянская апокрифическая литература (жития и мартирологи), армянские апокрифы служат тем материалом, который дает широкие возможности для выяснения художественного взгляда на мир в армянской древности. М. Авдалбекян сквозь религиозный и культурный флер» сумела разглядеть художественное начало прозы V века.

г. Ереван

С. АСАДУЛЛАЕВ

1. Недавно закончил и сдал в производство книгу «Формирование социалистического реализма в советской литературе».

Готовлю к печати новую работу, посвященную проблемам азербайджанской литературы (классическому роману, современной прозе и творчеству отдельных прозаиков, литературной критике). Нависал статьи «Становление социалистического реализма в ранней советской литературе» и «Реализм и рабочий класс в азербайджанской советской литературе», а также статью-доклад «Этапы и формы развития социалистического реализма в советской литературе» для конференции в Тбилиси, посвященной 50-летию образования СССР. В настоящее время работаю над статьей «Критика концепции плюрализма художественных методов в современном литературоведении».

2. Радует сам факт, что усилился интерес к проблемам литературной критики. Привлекают внимание критические работы двоякого рода – глубокие, оригинальные, яркие в, как это ни парадоксально, ординарные, поверхностные, эклектичные. Первые радуют, вторые огорчают. Из работ первого ряда назову Коллективный двухтомный труд «Проблемы художественной формы социалистического реализма», книги Ю. Барабаша «О народности», А. Метченко «Кровное, завоеванное», М. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы», Н. Гея «Пафос социалистического реализма», статьи В. Борщукова «Факты. История. Методология» («Вопросы литературы», 1971, N 7) и Мамеда Арифа «Белые гавани и красные пароходы» («Эдебийят ве инджесенет», 17 апреля 1371 года), которые характеризуются новизной проблематики, содержательностью, методологической оснащенностью.

г. Баку

Т. АСКАРОВ

1. Занят проблемами современного литературного процесса, в частности состоянием киргизской литературной критики. В ближайших планах – переиздание дополненного и переработанного варианта книги «Эстетическая природа художественной условности», вышедшей в свет на русском языке в 1966 году. В ней делается попытка раскрыть содержание понятия условности в литературе, которая, как правильно отмечает А. Метченко в своей книге «Кровное, завоеванное», привлекает многих читателей.

2. Сборник «Национальное и интернациональное в советской литературе» дает богатую пищу для размышлений вокруг вопроса о значении взаимодействий литератур. Привлекает внимание основательность теоретических обобщений, выводов ряда статей, четкость идейно-эстетических позиций, с которых они нави-сапы. Хотелось бы отметить среди них работу Ю. Борева «Личность – нация – человечество», где такие понятия, как национальное, интернациональное и общечеловеческое, рассматриваются в их эстетическом и социальном единстве; свежестью подхода, а также точным анализом выделяются статьи Г. Ломидзе «Истины ясные и спорные» и З. Кедриной «Национально-особенное и всеобщее в методе реалистического искусства».

С чувством удовлетворения отмечу, что киргизские критики в своих работах стремятся к широкому освещению актуальных проблем современного литературного процесса. В книге К. Асаналиева «Открытие человека современности» художественная новизна произведений Ч. Айтматова видится как синтез национальных и интернациональных черт, как своеобразное преобразование лучших традиций русской и мировой литературы.

Привлекает меня и работа А. Салиева «Что такое мысль», где природа образного и абстрактного мышления исследуется с учетом последних достижений эстетики и литературоведения.

г. Фрунзе

Ю. БАРАБАШ

1. В последнее время пытаюсь разобраться в природе и генезисе структуралистских течений. Хочется, в частности, понять, что же все-таки сулит науке о литературе обращение к структурно-семиотическим методам, каковы границы их применения и какие вздержки могут быть связаны с бездумной абсолютизацией этих методов. Несколько работ мною уже опубликовано, намерен продолжить поиски в этом направлении.

Одновременно стараюсь не оставлять занятий в издавна близкой мне области – истории украинской литературы: недавно закончил статью о поэтическом наследии Г. Сковороды.

Но, говоря откровенно, тянет к живому, сегодняшнему литературному процессу. Хорошо бы «тряхнуть стариной»…

2. «Привлекли внимание…» – формула, прямо скажем, не слишком определенная. В конце концов, привлекает внимание все, что так или иначе относится к проблеме, над которой работаешь, – не так ли? С этой точки зрения, скажем, мог бы сослаться на многие штудии представителей структуральной поэтики. Если же говорить о работах, имеющих (опять-таки применительно к интересующей меня теме) принципиальное значение, то я назвал бы опубликованные в «Вопросах литературы» статьи М. Храпченко «Семиотика и художественное творчество».

Об активизации внимания нашего литературоведения к вопросам поэтики свидетельствуют подготовленные Институтом мировой литературы имени А. М. Горького АН СССР коллективные сборники «Художественная форма в литературах социалистических стран» в «Проблемы художественной формы социалистического реализма».

А. БАРАМИДЗЕ

1. На днях сдал в печать переработанную, расширенную и дополненную редакцию третьего издания монографии «Шота Руставели и его поэма»; готовлю к печати шестой том очерков и исследований из истории грузинской литературы; по просьбе коллег из ГДР и Румынии написал две статьи из истории древнегрузинской литературы.

2. Очень ценю книгу Д. Лихачева «Человек в литературе древней Руси» (М. 1970) за глубину и обстоятельность, убедительность суждений и ясность мысли, прекрасный литературный стиль. Эта монография – талантливо выполненный литературоведческий труд обобщающе-синтетического характера, с захватывающим интересом читаемый от начала до последней строки.

В работе И. Неупокоевой «Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века» (М. 1971) импонирует масштабность постановки проблемы и одновременно убедительность выводов, основанных на искусных типологических сопоставлениях разнообразного литературного материала. Вызывает особое удовлетворение то обстоятельство, что в разрешении поставленных задач И. Неупокоева обращается к творчеству писателей не только «больших» европейских народов… В частности, в монографии основательно проанализировано творчество грузинского поэта Н. Бараташвили, определено его место в европейской революционно-романтической поэзия первой половины XIX века.

Г. Церетели в работе «Метр и ритм поэмы Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (журнал «Сабчота хеловнеба», 1972, N 2) поставил и, как мне кажется, вполне убедительно разрешил ряд основных вопросов грузинского стихосложения вообще, и в частности руставелевского шаири. Нельзя не согласиться с главным положением автора, что грузинский стих – это строго «регулированный силлабический стих». Бесспорна и ритмическая структурная схема обоих видов руставелевского стиха (высокого и низкого шаири), предложенная Г. Церетели, хотя отдельные его выводы вызывают возражения.

г. Тбилиси

В. БАРАНОВ

1. В последние годы меня все больше занимает проблема художественного мышления писателя. Чаще всего она изучается на материале классики XIX века. Очевидно, назрела необходимость исследовать внутренние закономерности работы художественного сознания, вооруженного методом социалистического реализма, рассмотреть конкретные (и в творчестве различных художников — индивидуальные) эстетические формы Социального анализа действительности. Именно под углом зрения процессов, следствием которых является эта (а не иная) идейно-эстетическая организация произведения, я и пытаюсь анализировать некоторые явления советской художественной классики (творчество М. Горького, Д. Фурманова, М. Шолохова и др., но в первую очередь.