Статьи карельских критиков
«Карельская литература», сборник критических статей, Госиздат Карельской АССР, Петрозаводск, 1959, 346 стр.
Сборник, представляющий творчество карельских критиков и литературоведов, издан впервые. Тем не менее общий уровень критики в Карелии таков, что о ней можно говорить без особых поправок на молодость. Большинство статей, включенных в сборник, в свое время было опубликовано в периодической печати, в основном в журнале «На рубеже». Мы привыкли к тому, что подобного рода издания, «ие претендуя» (как пишется в предисловиях, в том числе и в данном случае) на «полный охват» и т. д., часто страдают случайностью подбора материала: ведь туда «собирается» то, что есть… Сборник статей карельских критиков опровергает это правило: он тщательно продуман как целое. Книга открывается обзорной статьей А. Тимонена «Рожденная Октябрем», в которой поставленная общих вопросов и дана оценка основных этапов сорокалетнего пути карельской литературы. Хотя «художественные достоинства первых произведений карельских писателей были не на той высоте, которую мы теперь требуем от литературы, – пишет автор, – но они ценны для нас своей связью с жизнью и интересами народа…» Говоря о развитии литературы в последние годы, А. Тимонен отмечает у карельских писателей тенденцию к преодолению схематизма, иллюстративности, сюжетного однообразия. Отчетливо наметилась тяга к монументальным формам прозы, – достижением карельской литературы являются исторические романы А. Линевского «Беломорье» и «Бушует Беломорье». Вместе с тем в целом ряде произведений, разрабатывающих историко-революционную тематику, материал как будто захлестывает авторов, хроникальность вытесняет характеры (эти недостатки свойственны романам У. Викстрема, Н. Яккола).
В карельской прозе отчетливо наметилась тенденция к постановке острых общественных проблем на материале сегодняшнего дня, – здесь А. Тимонен касается повестей В. Бабич, Ф. Трофимова, П. Пертту. Определенные успехи сделала драматургия, – пьеса П. Борискова «В огненном кольце» приобрела всесоюзную известность. В поэзии рядом с эпически широкими произведениями (поэмы Я. Ругоева, Б. Шмидта) появились талантливые лирические циклы, книги М. Тарасова, В. Морозова, Г. Кикинова, Т. Сумманена. А. Тимонен делает справедливый вывод о возмужании карельской литературы.
В сборнике помещены статьи об основоположниках карельской советской литературы. Ф. Ивачев выступает со статьей о рабочем поэте Яльмари Виртанене. К сожалению, творческого портрета Я. Виртанена у него не получилось. Сам разговор о стихах декларативен и раскрывает их лишь тематически, но не эстетически. Лица поэта, своеобразия его творчества во всех этих выкладках не видно.
Интересную статью написал Т. Сумманен – о творческом пути замечательного карельского лирика Тобиаса Гуттари, чьи стихи вошли в золотой фонд карельской литературы. Т. Сумманен рассматривает путь поэта во всей его сложности. Он говорит о периодах творческих «взлетов» поэта в конце 20-х годов и в годы Отечественной войны, старается разобраться в причинах ослабления его поэтической активности в предвоенные и первые послевоенные годы. В статье Т. Сумманена привлекает стремление понять поэта во всем его своеобразии и через поэта понять время.
Две статьи рассказывают о современной финской литературе: этот раздел не очень точно назван «О творчестве наших северных соседей…» А. Мантере выступает с обзором финской демократической литературы, Э. Карху – с творческим портретом прозаика П. Хаанпяя – одного из представителей этой литературы. Критики рассматривают развитие литературы на фоне общественного движения, на фоне классовой борьбы в Финляндии, не впадая при этом в иллюстраторство и стараясь понять «внутреннюю» эволюцию того или иного автора.
Две статьи посвящены проблемам фольклора. В Карелии накоплен большой опыт исследования фольклора: мы имеем в виду и многолетнее изучение «Калевалы», и многочисленные записи старых устных сказаний, бытующих и поныне в карельских селах.
Работа О. Куусинена «Эпос «Калевала» и его творцы», хорошо оснащена в научном отношении. Автор стремится определить социальное лицо общества, выразившего себя в «Калевале». Он показывает, что этот уникальный по своему «миролюбию» эпос отразил раннкнд стадию «героической эпохи» общиннородового строя, когда разложение его на враждебные классы еще не привело к «грехопадению с простой моральной высоты» (Энгельс).
Доказывая народное происхождение и народный характер эпоса, О. Куусинен опровергает сторонников националистического направления в фольклористике (К. Крон и др.), отрицающих факт зарождения «Калевалы» в трудовых слоях карельского народа, разбивает антиисторическую концепцию «аристократического» происхождения рун. Подробно разбирая руны, О. Куусинен исследует вопрос об отражении в них первобытного мышления людей.
Тема статьи К. Чистова – «Устные рассказы о Героях Советского Союза М. В. Мелентьевой и А. М. Лисицыной». Очень хорошо, что критик исследует интересные, вновь собранные материалы о героинях карельского народа. Недоумение вызывает только метод исследования. Правомерно ли к этим устными рассказам подходить как… к художественным созданиям фольклора? Ценные для составления биографий героев, они вряд ли могут рассматриваться как произведения поэтические.
Основной раздел книги составляют материалы о сегодняшней карельской литературе. Примечательно, что здесь нет ни одной рецензии, написанной по поводу какой-то отдельной книги: «О национальной специфике литературы» А. Хурмеваара, «Лица необщим выраженьем» (заметки о мастерстве) В. Иванова, «Художественный замысел и поэтическая деталь» К. Чистова, «Тенденция и характер» Ю. Когинова, «Рассказчик и его время» Л. Павлова, «На языке прекрасного» А. Хайлова (о пейзаже в книгах писателей Карелии) , – даже неполный перечень статей раздела показывает, что критики стараются рассматривать литературу под углом зрения той или иной проблемы.
В интересной, сжато написанной статье А. Хурмеваара полемизирует с Г. Ломидзе и с авторами вышедших в 1954 году «Очерков литературы Карело-Финской ССР», утверждавшими, что национальное своеобразие молодой карельской литературы до сих пор по существу еще не выявлено. Обращаясь к творчеству Л. Хело, П. Пертту, критик опровергает это мнение, показывая, что с ростом мастерства писателей национальное своеобразие карельской литературы обнаруживается все ярче. Привлекает сам подход критика к избранной теме: А. Хурмеваара видит национальную специфику и в национальной форме, и в характере героя, что связано уже с содержанием произведений. Хорошо, что общие положения автор статьи стремится тотчас же подкрепить конкретным материалом: он тем более ценен, что в карельской литературе мы находим художников, пишущих на разных языках, в русле разных традиций, но пишущих об одном и том же. А. Хурмеваара сравнивает стихи карела Т. Сумманена и русского М. Тарасова, показывая, как тесно связаны своеобразные черты их творчества с исторически сложившимися традициями карельского и русского фольклора и литературы. Менее удачна, хотя тоже интересна, попытка выявить своеобразие характеров в романах Н. Яккола и А. Линевского. Здесь А. Хурмеваара не избежала того, от чего она предостерегала других, – слишком общих определений.
Когда обращаешься к другим статьям раздела «Литература сегодня», замечаешь прежде всего стремление критиков активно участвовать в литературном процессе, судить о литературе с позиций жизни. При этом авторы достигают успеха там, где им удается нащупать проблему, диктуемую самим материалом.
Хороший пример этого рода – статья М. Тина («Далекое – близкое») о карельском историческом романе. Разбирая книги В. Чехова» А. Линевского, Н. Яккола, У. Викстрема (исторический и особенно историко-революционный роман представлен в карельской литературе последних лет очень широко), М., Гин ставит вопросы о схематизме и художественной убедительности повествования, о взаимодействии характера и исторической тенденции, о сочетании вымысла и достоверно хроникальной основы произведения. Правда истории и правда характера – эта проблема действительно актуальна сейчас для карельских писателей, она продиктована самой практикой литературы: тем, что в романе Н. Яккола «Водораздел» хроникальность подавляет героев, что у Викстрема обнаруживается тенденция к «выпрямлению» истории, и рядом с полнокровными образами живет в романе типаж из популярного учебника.
Несомненной глубиной отмечены статьи составителя сборника В. Иванова («Цветы и бурьян» и «Лица необщим выраженьем»).
В кругу внимания В. Иванова оказываются все лучшие произведения карельской литературы последних лет: роман А. Тимонена «Родными тропами» – о рядовом коммунисте, едущем работать в колхоз, повесть Ю. Герта «Преодоление» – о солдатских буднях, повесть П. Пертту «Задом» – о карельских сплавщиках, историко-революционная драма П. Борискова «В огненном кольце», повесть В. Бабич «Хозяйка леса», исторические романы Н. Яккола и А. Линевского, рассказы, стихи, очерки Павла Руденко, Георгия Кикинова, Тайсто Сумманена, Бориса Шмидта, Владимира Морозова, Марата Тарасова.
Интерес критика к идейно-содержательной стороне произведений сочетается с умением разобраться в художественных особенностях книги, в секретах ее воздействия на психологию читателя. Сошлемся хотя бы на тонкий анализ образной ткани, «цепной реакции» деталей (как сказано у В. Иванова) рассказа Ф. Нафтульева «Бенгальский огонь». Или, скажем, убедительный разбор «Беломорья» А. Линевского, одного из лучших исторических романов в карельской литературе. В. Иванов показывает, как в массовых сценах автору изменяет чутье романиста, как ломается стиль, как описание судеб людей подменяется беллетризованным комментарием к истории. В рассуждениях В. Иванова о «Беломорье» привлекает не только искусство конкретного анализа, но и умение найти именно ту проблему, которая естественно вытекает из самой книги.
Стремясь подойти к произведениям с точки зрения их верности жизненной правде, В. Иванов выступает против догматического раскладывания героев по полочкам, полемизируя с прямолинейными оценками некоторых критиков, прослеживает преодоление карельскими писателями схематизма и иллюстраторства. И все-таки В. Иванов порой как бы отвлекается от конкретного материала, от внутренней образной его структуры, которую он в других случаях так умело разбирает. К сожалению, критику не всегда удается найти органическую связь между книгой и своим «тезисом» – и тогда появляется глухота к «собственной» эстетической «норме» произведения.
Вейкко Ларинен – герой романа А. Тимонена «Родными тропами». Его оклеветали, исключили из партии, затем разобрались, восстановили. «Теперь, когда ему на многое открылись глаза, – пишет В. Иванов о Вейкко, – он не только не помогает разоблачить грязных, оклеветавших его людишек типа Няттинена и Пянтиева, вырвать с корнем сорную траву, но даже равнодушен к ним…
Это серьезный просчет… Автор не показал, как герой становится героем…»
Но рассуждение это неверно. Ларинен – такой, каким он встает в романе, – и не мог бы поступить иначе! Потому что он не просто герой со знаком «плюс», он еще и человек определенного характера, темперамента. «Его считали хорошим оратором, – замечает Тимонен, – но он не умел говорить в свою защиту…» Мягкий, скромный, застенчивый, он стал бы вдруг совсем иным, если бы потребовал «оргвыводов» для Няттинена и Пянтиева. Да и плох ли Вейкко – такой, каков он есть? Разве не убедительней всех внешних «разоблачений» оскорбленная, но неистребимая вера Ларинена в людей, в их большое дело, в партию? И разве не разоблачает клеветников то равнодушие, каким Вейкко вместе с читателем казнит их?
Такой же недостаток мы находим, например, в статье Л. Павлова «Рассказчик и его время». Разбирая рассказы карельских писателей, критик в ряде случаев сбивается на метод элементарной «подгонки» текста под тот или иной заранее данный тезис. К сожалению, не избежал этого и Ю. Коганов, автор статьи «Тенденция и характер», посвященной в основном проблеме положительного героя.
Интересна статья К. Чистова «Художественный замысел и поэтическая деталь». Рассматривая роль поэтической детали, он очень тонко анализирует в сопоставлении стихи И. Демьянова и чудесное «Стара у клена гимнастерка…» В. Морозова. Но в ряде случаев желание во что бы то ни стало провести свой «тезис» приводит к ошибкам. Например, критик сравнивает описания Кижского собора в стихотворении М. Сысойкова «Кижский собор» и в поэме А. Авдышева «Клим Соболев». Мы не можем сказать, что сравнение это вообще особенно плодотворно: слишком уж прозаичны, слишком одинаковы у обоих поэтов описания, хотя один открывает этим описанием лирическое стихотворение, а другой – стихотворную «историческую повесть» о крестьянском восстании.
Но спор не о том, что К. Чистов назвал эти вещи «сравнительно удачными», а нам они кажутся неудачными. Спор о самом подходе критика к анализу стихов. Он сравнивает стихи, исходя не из замысла авторов, один из которых хочет взглянуть на собор глазами лирика, другой – глазами автора «исторической повести». К. Чистов так сравнивает описания с самим реальным Кижским собором. «В действительности же, – опровергает он М. Сысойкова, – собор стоит на острове, на котором леса совершенно нет. Нет его и на ближайших островах». Но по такой логике единственно верным «поэтическим» отражением собора в Кижи будет, его фотографический отпечаток! Да и сам «тезис» К. Чистова спорен: «Точность конкретного зрительного образа лежит в основе лирической поэзии».
Мы старались отметить здесь главный, на наш взгляд, недостаток критических работ о сегодняшней карельской литературе. В большинстве статей центрального раздела книги противоборствуют Две тенденции: стремление оценивать литературное явление в его внутренней логике и, с другой стороны, стремление приложить это явление к заданному тезису без учета его внутренней логики. И вот что любопытно: как только критик отказывается от иллюстраторства и начинает исследовать предмет «изнутри», он тотчас начинает извиняться и «оправдываться»: это, мол, всего лишь заметки, они ни в коей мере не претендуют и т. п. Словно боится: а вдруг предмет изучения не будет соответствовать заданному тезису, привычной схеме? Не эта ли боязнь побудила Т. Сумманена в конце удачной статьи о Т. Гуттари (именно потому удачной, что путь поэта в ней не выпрямлен, не пристегнут прямо к надежной исторической схеме, а проанализирован «изнутри» как особенное и сложное явление), – так настоятельно подчеркивать, что его труд – всего только заметки.
Несколько слов о языке книги. Она недостаточно тщательно отредактирована. Статьи часто грешат многословием, растянутостью, встречаются непродуманные формулировки. Конечно, все это снижает впечатление от такого в целом полезного издания.