Среди журналов и газет

НЕИЗВЕСТНЫЙ ОЧЕРК Л. СЕЙФУЛЛИНОЙ О В. И. ЛЕНИНЕ. «Листы плотной, разноформатной бумаги, исписанные фиолетовыми чернилами. Характерный учительский размашистый почерк – крупный и разборчивый. Автограф хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства в фонде писателя Н. Я. Москвина. На первой странице его в левом углу пометка: «Машбюро. Москвину 2 экз.». На обороте шестого листа рукой автора: «Совинформбюро, тов. Москвину».

Указаны крайние даты: 1942- 1944, установленные работниками архива не совсем точно…

Очерк «Ленин» написан Л. Н. Сейфуллиной для Совинформбюро. Писательница старалась найти самые простые слова и емкие фразы, чтобы передать впечатление, какое оставила первая встреча с Владимиром Ильичем 25 февраля 1920 года на III Всероссийском совещании заведующих внешкольным подотделом губернских отделов народного образования.

В тяжкие для нашей страны дни жестокой войны, развязанной фашистской Германией, Лидия Сейфуллина возвращается к образу Ленина, к которому она обращалась не раз на протяжении своей жизни. Она вспоминает, какое на них, делегатов Всероссийского совещания, вдохновляющее впечатление произвело выступление Ленина.

«Имя «Ленин» вошло в мою жизнь, как воздух в духоту долгой тьмы, как свежий воздух в духоту темницы, – пишет Сейфуллина в очерке «Ленин». – Чтобы понять всю искренность этого утверждения, надо знать, в каких условиях жили мы, сельские работники народного образования, в царской России…

Далеко, в столицах, в больших городах жили образованные русские люди, писатели, поэты, мыслители, ученые, политические вожди. У нас не было с ними связи, и наша культурная работа казалась одинокой, бесплодной и ничтожной. Бодрость, веру в плодотворность нашего труда вдохнул в нас Ленин. Наша республика была еще бедна, окружена недоверием и враждой, вела борьбу с врагами на многих фронтах, но именно в эти тяжелые для государства годы был созван I Всероссийский съезд по внешкольному образованию.

Из глухих своих захолустий мы были вызваны в столицу, в Москву, и глава правительства пришел сам сказать нам об огромной важности нашего труда для страны. С того дня прошло больше двадцати лет, но в благодарной памяти и сейчас встает передо мной Ленин, как живой, в его простом величии».

Далее в очерке рассказывается о том, как в зале заседания появился Ленин, с каким вниманием делегаты слушали выступление:

«К основной сущности своего выступления Ленин приступил сразу, без обычных вводных фраз».

«И вот эта особенная внутренняя убежденность человека в том, что его слова и действия абсолютно целесообразны, необходимы в данный момент и предельно точны, мне кажется, и были основной силой речей Ленина… – пишет Лидия Сейфуллина. – И дальше, в словах очень простых, в скупых словах, он развил перед нами такую грандиозную задачу нашей просветительной работы, так четко обрисовал необходимость и ответственность ее в мощном творчески, многомиллионном, но культурно отсталом народе, что высоким волнением, подлинным вдохновением преисполнилась душа каждого из нас. Каждый почувствовал себя единицей в миллионах, и перестали быть страшными для нас глушь, бездорожье, культурная разъединенность.

Когда мы вернулись в свои села, мы иными глазами увидели тот народ, которому служили. В самых глухих деревнях уже громко звучало имя Ильича. О нем создавались легенды и сказки, прекрасные, образные, сильные художественным обобщением, народные сказания. И красоту этих сказаний только теперь мы оценили вполне, потому что взглянули на русский народ ленинскими глазами».

В заключение очерка писательница вспоминает, как вся страна провожала своего вождя в последний путь.

Публикует очерк Лидии Сейфуллиной журнал «Урал» (1986, N 4). Публикатор А. Шмаков.

КОРОЛЕНКО НА ВОЛГЕ В 1905 ГОДУ – под таким заголовком журнал«Волга» (1986, N 1; автор С. Дмитриев) поместил материал, рассказывающий о путешествии, которое совершил В. Короленко вместе с двумя дочерьми на озеро Свет-лояр.

Шел 1905 год. Путь предстоял долгий и трудный. Выехав из Полтавы, потом пересев в саратовский поезд, набитый битком народом, они добрались до имения родственников в Саратовской губернии. Откуда уже, захватив с собой племянника жены Владимира Галактионовича, они отправились на Святое озеро.

Как никогда прежде в вагоне оживленно говорили на политические темы, страсти кипели вокруг войны с Японией, говорили о бездарности царских генералов, чувствовалось революционное брожение масс.

«…Из Гольцовки садится молодой солдат. Лицо печальное. Угнетен. Догоняет теперь свою часть. Таких теперь много; местами они наполняют целые вагоны. На расспросы отвечает:

– Да что! Можно бы и еще пожить денек, другой. Все одно эшелон догнал бы. Да не живется; тоска! Кабы на побывку, а то… мать плачет, братишка плачет… Поехал. Приведется ли старуху повидать, не приведется ли, кто знает…

Тоска и недоумение – вот общее впечатление японской войны. Прошло время самоуверенности, когда у нас пели: «Наша матушка Рассея всему свету голова!» – так пишет Короленко в записной книжке 1905 года.