Дела и люди советской полонистики
«Polonistyka Radziecka. Literaturoznawstwo». Wybor, wstep j riotki о autorach Bazyli Biaiokozowicz, Warszawa, Panstwowe Wydawnictwo Naukowe, 1985, 696 s.
В Варшаве вышла капитальная антология советских исследований по польской литературе – «Советская полонистика. Литературоведение». Подобных изданий не было прежде ни в Польше, ни в других странах. Эта публикация – факт уникальный и вместе с тем закономерный. В Польше ревностно относятся к изучению польской литературы за рубежом. Систематически публикуются статьи и монографии иностранных полонистов. Научная и популярная печать регулярно информирует читателей о новейших трудах и, как правило, откликается на них рецензиями, подчас весьма строгими. Показательно также внимание к работе зарубежных переводчиков и пропагандистов польской культуры. Полякам далеко не безразлично, какими их видят другие народы, в чем совпадает и в чем расходится этот образ с их представлением о самих себе.
Во всяком взгляде со стороны есть определенный риск. «…Наш ум отражает пристрастия своего отечества, и нет сомнения… наши суждения могут сильно отклоняться от истины» 1, – пишет в эссе о русской литературе английская писательница Вирджиния Вулф. Действительно, непродуманное приложение собственного историческою и культурного опыта к чужой литературе может существенно менять ее смысл. Но бесспорно, что взгляд со стороны может быть интересным, оригинальным, поучительным, о чем тоже писала Вирджиния Вулф: «Иностранец часто достигает особой проницательности, беспристрастности и умения смотреть с неожиданной точки зрения…» 2
Взгляд извне как бы предопределяет объективность наблюдения, свободу исследователя от бытующих в данном обществе стереотипов восприятия, от наслоившихся национальных мифов и комплексов (что отнюдь не означает пренебрежения к национальному контексту). Такой взгляд в сочетании с четкой системой строго научных принципов исследования нередко приводит к подлинным открытиям. Антология «Советская полонистика» убедительно это подтверждает. Ее создал известный польский литературовед Б. Бялокозович, специалист по теории и методологии сравнительного изучения литератур, и в частности польско-русских литературных связей.
В книге три части: предисловие, биобиблиографические справки об авторах и пбдборка научных статей. Предисловие включает краткий, но емкий очерк истории русской и советской полонистики с первой половины XIX века до 1945 года, соотнесенный с развитием методологии отечественного литературоведения. Б. Бялокозович с уважением говорит об огромных достижениях послевоенной полонистики, ее масштабах, планомерности исследований, пишет о научных центрах, в первую очередь об Институте славяноведения и балканистики АН СССР, «самом крупном за пределами Польши учреждении, в котором ведутся полонистические исследования» (стр. 11). География полонистики в Советском Союзе необычайно широка: помимо традиционных центров Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, польскую литературу ныне изучают в Литве, Казахстане, Грузии, Азербайджане… К этому следует добавить профильные периодические издания, различные формы сотрудничества советских и польских ученых, систему подготовки кадров.
Предисловие весьма полно представляет советскую полонистику как в собственно научном, так и в научно-организационном плане.
Столь же тщательно собрал Б. Бялокозович биобиблиографические сведения о советских ученых. На сегодняшний день это незаменимый источник информации. (Попутно заметим, что в настоящее время в Институте славяноведения и балканистики готовится «Словарь советских славистов» – факт сам по себе красноречивый.) В антологии 51 статья 44 авторов; это ученые разных поколений из различных городов страны. Некоторые авторы выступают с двумя и даже тремя работами (как, например, старейшина советской полонистики И. Бэлза).
За каждой биобиблиографической справкой стоит неповторимая исследовательская индивидуальность со своими пристрастиями и научной позицией. Среди авторов антологии- академик М. Алексеев, внесший весомый вклад в разработку важнейших проблем литературоведения; современные ученые, осветившие многие эпизоды истории польской литературы, – И. Горский, Г. Вервес, В. Хорев, Е. Цыбенко; а также писатели, критики, историки. Конечно, здесь нет возможности назвать поименно каждого. Сознавая, что антология не может быть всеобъемлющей, нельзя, однако, не сожалеть, что в ней нет статей таких серьезных исследователей, как А. Илюшин, С. Николаев и некоторые другие.
Впечатляет уже сам перечень публикаций советских полонистов в СССР и в Польше. Поистине огромная работа проделана ими в послевоенные годы!
Развитие полонистических исследований Б. Бялокозович справедливо связывает с широким изданием польской литературы: «Больше всего произведений польских писателей за рубежами нашей страны выходит в Советском Союзе» (стр. 5) 3. Однако, с другой стороны, движение польской литературы к советскому читателю значительно ускоряет научная и популяризаторская работа самих полонистов. Практически любой ее вид в той или иной форме пропагандирует польскую литературу: рецензирование, перевод, редактирование, составление, комментирование, написание предисловий и т. п. Разве не образец взаимодополнения, своеобразного двуединства переводы крупного ученого И. Голенищева-Кутузова и яркие, глубокие критические статьи переводчика В. Британишского? Б. Бялокозович отбирал материал из монографий и сборников, советских и польских журналов. Из ранее опубликованных в ПНР перепечатывались лишь наиболее репрезентативные исследования, в том числе и вызвавшие полемику, – например, статья С. Ланды «К истории создания «Сонетов» Адама. Мицкевича». Большинство же работ переводилось специально для антологии. Кстати, переведены они очень квалифицированно. Книга вообще отличается высокой культурой издания.
Почти все статьи написаны в 60 – 70-е годы: самая ранняя помечена 1959-м, поздняя – 1981-м. «Вертикаль» антологии – труды по истории польской литературы с XVI века до современности. Составитель группирует их в три больших раздела: XVI-XVIII века, конец XVIII-XIX век и век XX. «Горизонталь» антологии – все многообразие литературы: проза, поэзия, драма и театр, критика, периодика. Аспекты самые различные: литература и общество, литература и идеология, литература и мораль, литература и другие виды искусства…
Четко поставленная задача – «показать ведущие тенденции в советской литературоведческой полонистике, ее развитие в пространстве и времени, ее методологические принципы и тематические предпочтения» (стр. 27) – позволяет Б. Бялокозовичу организовать разнородный материал в единое целое.
Охвачены почти все эпохи: от Ренессанса до социалистического реализма. Что же касается методологии, то она отражает уровень развития советского литературоведения 60 – 70-х годов с его базовыми принципами – прочной «вписанностью» литературы в социально-исторический контекст, многоуровневым анализом и доказательными обобщениями, как в исследованиях одной национальной литературы, так и в сравнительных и, в частности, типологических исследованиях4.
Значительная часть статей антологии посвящена истории польской литературы. Ее фундаментальные величины – направление (прежде всего романтизм и реализм), творчество отдельных писателей в соотнесенности с литературным процессом – анализируются как объективно обусловленные общественно-исторические явления. Такой анализ крайне продуктивен и позволяет на материале одной национальной литературы успешно разрабатывать общезначимые для литературоведения проблемы. Назовем, например, взаимосвязь жанра и метода, метода и направления (статья Е. Цыбенко «Значение социального романа для развития реализма в польской литературе 1840 – 1888 гг.»); историзм, сущность и особенности жанра исторического романа (статьи И. Горского о произведениях Генрика Сенкевича – «О поэтике трилогии» и «Концепция и эпический облик «Камо грядеши»); диалектику развития литературы, вызревание нового метода в недрах старого (статьи А. Липатова «Предромантизм на Западе и в Польше XVIII века», «Теоретическая проблематика стыка литературных эпох»); изменение литературного сознания в переломные моменты истории, формирование социалистической литературы и культуры (статья В. Хорева «Идейно-художественная эволюция в польской литературе 1945 – 1948 гг.»); роль героя в идейно-эстетической концепции произведения (статья В. Вединой «Проблема героя в польской пролетарской прозе межвоенного двадцатилетия»).
В этих работах в новом свете предстают значительные явления польской литературы; авторы порой развивают, а порой оспаривают и корректируют точку зрения польских литературоведов.
В некоторых материалах сборника впервые в советской науке исследуется творчество писателей, прежде недостаточно известных. В таких случаях исследовательская задача сочетается с необходимостью живо обрисовать образ художника, как это, например, и сделано в статьях И. Голенищева-Кутузова «Первый великий поэт Польши Ян Кохановский», И. Бэлзы «Ян Потоцкий – мальтийский рыцарь». Новую для советской полонистики тему городской, плебейской литературы осваивает В. Мочалова («Похождения Мачека» Януариуса Совизралиуса как произведение совизжальской литературы»). В отдельных статьях уточняется характер и структура сложнейших литературных произведений (Б. Ростоцкий «Третья часть «Дзядов» Адама Мицкевича»).
В антологию включены и работы, в которых исследуются связи литературы с другими видами искусства. Широкие «выходы» в сферу культуры отличают, например, статью И. Свириды «К вопросу о взаимодействии польской литературы и искусства в эпоху романтизма».
Хотя все названные работы посвящены польской литературе и не преследуют цели ее прямого сопоставления с литературой русской, в них все же угадываются скрытые аналогии.
Преломление материала сквозь призму иной культурной традиции, иной научной методологии неизбежно высвечивает новые грани в вещах привычных, знакомых – именно это, на наш взгляд, и делает советские исследования интересными для поляков.
Большинство же работ антологии как раз и исследует связи: польской литературы с русской, украинской, белорусской и другими, а также вводит в обиход литературоведения неизвестные факты жизни и творчества польских писателей.
Обращение советских ученых к сравнительно-историческим исследованиям вполне объяснимо – некоторые явления польской литературы могут быть поняты только через их отношение к явлениям другой культуры, что обусловлено историческими судьбами Польши. Творчество многих польских писателей оказалось связанным с Россией и населяющими ее народами. В статье «Вацлав Серошевский – исследователь Якутии» Л. Ровнякова прослеживает влияние его этнографических занятий на специфику художественного метода: научный подход к действительности, минимальная, чисто организационная роль вымысла. В творческую лабораторию Ю. Крашевского позволяет заглянуть проделанное А. Каупуж в статье «Аполлон Скальковский о пребывании Юзефа Игнация Крашевского в Одессе» сопоставление «Воспоминаний» писателя с дневниковыми записями его друга.
О непосредственных контактах поляков и русских, плодотворных для культур обоих народов, пишут С. Бэлза («Польские связи П. А. Вяземского»), Т. Агапкина («О польско-советских литературных связях конца 30 – начала 40-х годов»), Я. Станюкович («Россика в жизни и творчестве Марии Домбровской») и др.
Многосторонне освещаются взаимовлияния польской, украинской и белорусской литератур в статьях Г. Вервеса «Отзвуки польского романтизма на Украине в первой половине XIX века», В. Казберука «Польский романтизм и развитие белорусской литературы первой половины XIX века», Р. Кирчева «Украинский фольклор в творчестве Юзефа Богдана Залесского». Явление, формировавшееся на стыке трех культур – польской, русской, украинской, – рассматривает Л. Софронова в статье «Из опыта исследования структуры и фабулы школьной драмы XVII – XVIII вв.». Многочисленные примеры двусторонних влияний анализирует В. Хитаришвили-Оцхели («Польско-грузинские литературные связи в XIX веке»).
Иной аспект межнациональных отношений (взаимосвязь литературы, идеологии и общественных движений) затронут в материалах, основанных на архивных разысканиях, требующих кропотливого труда и особой «фактографической» чуткости: в статьях В. Дьякова («Литературные интересы польских конспираторов 30 – 40-х годов XIX века»), Д. Прокофьевой («Царская цензура и польская литература второй половины XIX – начала XX века»), Д. Кацнельсон («Песни на слова поэтов Январского восстания»).
В антологии не обойдена вниманием и проблема перевода. Г. Вервес в статье «Пан Тадеуш» в поэтической сфере Максима Рыльского» показывает, как работа украинского поэта над переводом шедевра польской литературы повлияла на его собственное творчество. Н. Богомолова («Баллада Б. Лесьмяна «Свидрига и Мидрига» и ее русский перевод») обстоятельно пишет о родстве творческих натур Б. Лесьмяна и С. Городецкого, побудившем последнего перевести знаменитую балладу польского поэта. В. Британишский в статье о традициях Яна Кохановского в XX веке («Век позднейший мне воздаст с лихвой…») отмечает роль перевода в выявлении новых литературоведческих проблем.
Нельзя не отметить такие типологические исследования, как статьи Б. Стахеева «Польский и русский романтизм» и В. Витт «О типологическом сходстве польской и русской реалистической прозы на рубеже XIX-XX веков». Б. Стахеев определяет значение романтизма в литературе двух стран, подчеркивает сходное и различное в теориях и программах, направлениях, в общественных позициях романтиков, в стилях и жанрах, сопоставляет условия перехода от классицизма к романтизму и от романтизма к реализму. В. Витт обнаруживает характерные для обеих литератур черты: неоднородность реализма, критическое отношение писателей к окружающей действительности, отражение повышенной социальной активности масс и бунтующего героя.
Здесь уместно добавить, что предмет пристального изучения советских литературоведов – и лучшие произведения социалистической польской литературы. Так, например, в антологию вошла работа С. Мусиенко «Традиции и эксперимент в творчестве Вильгельма Маха».
Антология убеждает, во-первых, что советская полонистика идет в ногу со временем, с развитием современного литературоведения и, во-вторых, что взаимодействие польской литературы и советского литературоведения на редкость плодотворно. В то же время антология мобилизует советских полонистов. Она наглядно демонстрирует, как много еще предстоит сделать – хотя бы в области старопольской литературы, прозы рубежа XIX и XX веков (реализм и модернизм), драмы межвоенного двадцатилетия (авангардистские течения), новейшей поэзии… Антология – обнадеживающий итог и прекрасный стимул для дальнейшей работы. В Польше опубликовано уже около десяти рецензий на антологию. Рецензенты называют ее «энциклопедией
советской полонистики», оценивают как «факт большого научного значения», «крупное событие в польском литературоведении».
- «Писатели Англии о литературе», М., 1981, с. 288.[↩]
- Там же, с. 282.[↩]
- В 1971 – 1977 годах польская художественная литература по числу изданий в СССР занимала четвертое место, уступая лишь французской, английской и американской (см.:Wisniewski, Polsko-radzieckie stosunki kulturalne w latach siedemdziesiatych, Poznan, 1989, S. 123). О польской литературе в Советском Союзе см. также содержательную статью Е. Цыбенко («Вопросы литературы», 1975, N 12).[↩]
- Примером здесь может служить солидная «История польской литературы» в 2-х томах (М., 1968 – 1969). Как отмечали польские рецензенты, подобный синтетический труд появился в СССР раньше, чем в Польше.[↩]