№8, 1973/Хроника

Среди журналов и газет

НОВОЕ О М. ГОРЬКОМ. В конторе нижегородского адвоката А. Ланина Алексей Пешков проработал письмоводителем три с половиной года (1891 – 1 – 805) «…Дело хорошо ведет, – говорил Ланин о своем работнике, – считаю его надежным и подходящим человеком». В архиве писателя хранятся семь – его «судейских» автографов, еще три найдены в Горьковском областном архиве. «Судейские» автографы, – пишет » газете «Горьковский рабочий» (28 карта 1973 года) Р. Вуль, – интересны тем, что история их возникновения обогащает важными фактами биографию художника и раскрывает жизненную основу ряда ситуаций и образов во многих его произведениях. Они до сих пор не изучалась Два автографа связаны с иском вдовы генерал-майора к дворянскому банку, еде Ланин состоял юрисконсультом. В переписанную апелляцию попали стихи, из-за которых произошло столкновение между письмоводителем я его патроном, показанное Горьким в рассказе «О вреде философии».

Еще один «судейский» автограф представляет собой копию определения нижегородского суда о запрещения проворовавшимся директорам дворянского банка пользоваться правом собственности на принадлежавшее им имущество. События в обанкротившемся банке освещены Горьким в очерке «В. Г. Короленко», а один из участников аферы – И. Зыбин – под собственной фамилией выведен писателем в пьесе «Достигаев и другие».

Последний по времени создания автограф (1894 год) – копия с выписки из «крепостной Нижегородского нотариального архива, книги по Арзамасскому уезду за 1684 род». Для утверждения ее верности письмоводителю пришлось выезжать в правление бывшей Мединцевской волости. Документ понадобился Лавину, для подготовки к суду материалов о споре трех борющихся между собой групп крестьян, с одной стороны, и дворянского банка – другой. Этот и подобные ему случаи земельной тяжбы, говорится в статье, обогатили писателя званиями, которые помогая ему изобразить аграрные отношения в рассказе «Экзекуция», романе «Жизнь Клима Самгина» в других произведениях Знание юридической среды привело, наверное, Горького к тому, что после долгих поисков он выбрал для Клима Самгина юридическую специальность. Документы, связанные с литературной деятельностью Горького, – сообщает в газете «Вечерний Ростов» (28 марта 1973 года) М. Левина, – хранятся в. Ростовском областном архиве. Они связаны, в частности, с изданным в дореволюционном Ростове небольшим сборником «Зарницы». Один экземпляр этого редкого издания хранится в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. На обложке книжка имеется пометка: «Дозволено цензурой 1 декабря 1963 года. Ростова-на-Дону». За предисловием следовали горьковские «Буревестник» и «Песня о Соколе».

Сразу же после поражения революции «Зарницы» попали в 1907 году в перечень опальной литературы. Упоминание о них имеется в переписке донской охранки по поводу отправки из Ростова в Волынскую губернию книг революционного содержания.

В 1913 году прокурор Новочеркасской судебной палаты доносил прокурору Ростовского окружного суда: «Имею честь подставить вашему превосходительству переписку по ходатайству инспектора по делам печати в городе Ростове-на-Дону об утверждении ареста наложенного им на брошюру под заглавием «Зарницы», избранные стихотворения М. Горького.» Цель брошюры изобразить революционное настроение части общества, недовольной существующим общественным строем, и возбудить и остальную часть населения к такому же движению… Большинство помещенных в брошюре стихотворения заключает в себе в иносказательной форме, с одной стороны – порицание существующего строя, с другой же – восхваление недовольных им».

СВИДЕТЕЛЬСТВО СОВРЕМЕННИКА О ЛЕРМОНТОВЕ. А. Гачечиладзе в статье, напечатанной в журнале «Литературная Грузия» (1973. N 3) приводит малоизвестное свидетельство современника о М. Лермонтове. Это «Рассказ штабс-капитана N о Лермонтове», опубликованный в тифлисской газете «Кавказ» в 1853 году (N 47). В нем говорится: «…Я был казначеем полка. Как нам известно, казначеи пользуются почетом среди товарищей; нашего брата считают какими-то крезами… Я скоро познакомился со многими лучшими домами; в одном из них встречаю офицера, который как-то поразил меня; я стал рассматривать его с невольным вниманием, и, чем пристальнее всматривался в него – в его, спокойное лицо, полное ума, выражения, тем интереснее становился он для меня. Рост его средний; он был плотен, но не толст; когда говорил – глаза горели, бегая по сторонам; трудно было выдержать огонь его взгляда: это Лермонтов, отвечали мне на вопрос о нем. Меня познакомили с ним, но, к сожалению, мое знакомство продолжалось недолго; командировка была тому причиной.

Но я коротко узнал его; меня поражали в нем его холодно-резкий приговор, отрицательный взгляд на предметы, который он высказывал неохотно, поражали всегда неприятно, потому что это изобличало самоуверенность; что, мог ли я предвидеть в нем гениального поэта-мыслителя?

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №8, 1973

Цитировать

От редакции Среди журналов и газет / От редакции // Вопросы литературы. - 1973 - №8. - C. 314-321
Копировать