№2, 1972/Заметки. Реплики. Отклики

Справедлив ли рецензент?

По просьбе редакции журнала «Вопросы литературы» я ознакомился с книгой профессора Т. Х. Кумыкова «Кази Атажукин» (Нальчик, 1969), с рецензией на нее А. Алиевой («Вопросы литературы», 1970, N 7) и с письмами Т. Кумыкова, адресованными редакции журнала.

Наследие просветителей Северного Кавказа, их научная, литературная и общественная деятельность – значительное явление в истории духовной жизни адыгских народов. Вопрос о характере просветительства в общественной жизни различных народов нашей страны представляет огромный научный интерес. Однако до самого последнего времени оно почти не изучалось. В последние годы наметился определенный сдвиг в этом направлении – появился целый ряд работ, в которых исследуется литературная и научно-общественная деятельность дореволюционных адыгских просветителей – Шоры Ногмова, Султана Хан-Гирея, Адиль-Гирея Кешева. Вполне закономерно, что журнал «Вопросы литературы» предоставил свои страницы для публикации рецензии на книгу Т. Кумыкова, посвященную жизни и деятельности одного из выдающихся деятелей адыгского просвещения второй половины XIX века – Кази Атажукина.

Достоинством рецензируемой работы Т. Кумыкова является то, что она основывается на изучении большого числа материалов, хранящихся в Центральном государственном архиве Северо-Осетинской АССР, в Государственном архиве Кабардино-Балкарской АССР, в Ставропольском краевом архиве, в Историческом архиве Грузинской ССР, в Ленинградском историческом архиве, в Центральном военно-историческом архиве СССР.

Т. Кумыкову удалось обнаружить целый ряд документов, которые позволили ему уточнить даты рождения и смерти Кази Атажукина, охарактеризовать его деятельность (издание первых кабардинских книг, открытие первых школ в Кабарде), его взгляды на создание письменности на кабардинском языке, на существовавшую в ту пору в Кабарде систему суда, его отношение к переселению части кабардинцев в Турцию после окончания кавказской войны и т. д.

Хорошее знание истории кабардинского народа в пору деятельности К. Атажукина, изучение многих до сих пор неизвестных архивных материалов позволило автору воссоздать убедительный исторический фон, привести интересные исторические справки – о Ставропольской губернии и об отдельных людях писавших о Кавказе или принимавших участив в распространении просвещения среди горцев, – Т. Макарове, Магомете и Якубе Шардановых и др.

В рецензии А. Алиевой справедливо отмечается главное достоинство работы Т. Кумыкова о Кази Атажукине: «Много сделал для изучения творческого наследия К. Атажукина Т. Кумыков. Он нашел новые архивные и малоизвестные материалы, значительно расширяющие наши знания о выдающемся деятеле кабардинского просвещения.

В рецензируемой книге впервые так полно воссоздана общественная биография К. Атажукина. Автор знакомит нас с содержанием трех рукописей кабардинского просветителя, которые впервые были извлечены им из различных архивов Осетии, Кабардино-Балкарии, Ставропольского края.

Т. Кумыков стремится показать многостороннюю деятельность Атажукина – филолога, фольклориста, педагога, переводчика Саади, Лермонтова, яркого публициста – автора ряда темпераментных, полемических статей» («Вопросы литературы», 1970, N 7, стр. 231).

Вместе с тем А. Алиева справедливо, на наш взгляд, отметила неглубокий в ряде случаев анализ материала:

«Однако, к сожалению, нередко он (Т. Кумыков. – В. К.) ограничивается изложением фактов, их кратким комментарием и рассуждениями общего характера там, где хотелось бы видеть глубокий научный анализ материала (мы имеем в виду прежде всего разделы, посвященные деятельности Атажукина – фольклориста и педагога)» (там же).

Мы хотели бы уточнить это положение рецензента. В книге Т. Кумыкова характеристика общественной и просветительской деятельности Кази Атажукина дается главным образом на основании его работ «Мнение о введении письменности в Кабарде», «Попытки введения кабардинской письменности», «Ответ г. Тимофею Макарову», «Еще ответ г. Макарову», «Последнее слово г. Макарову», «Заметка на статью г. Краббе».

В книге Т. Кумыкова эти работы Кази Атажукина пересказываются столь обстоятельно, они так подробно излагаются с приведением обширных выдержек из них, что возникает сомнение: а была ли необходимость печатать их в «Приложении»? Ведь фактически получилось так, что первая часть книги – исследование Т. Кумыкова – и вторая – «Приложение» – работы К. Атажукина – во многом повторяют одна другую.

Впрочем, этот вопрос должен был возникнуть перед издательством «Эльбрус», которое выпускало книгу. На мой взгляд, было бы целесообразнее издать работы Кази Атажукина отдельно, с научным комментарием и вступительной статьей, содержащей изложение его биографии и характеризующей его значение в истории адыгского просветительства.

Весьма важно показать не только органическую связь просветительства на Северном Кавказе с русским просветительством, но и его специфические особенности, обусловленные экономической и культурной отсталостью народов Северного Кавказа, страдавших от колониального гнета, а также тем обстоятельством, что носителями и пропагандистами просветительских идей были главным образом немногочисленные представители местной интеллигенции, служащие русской администрации на Кавказе. Много делая для приобщения родного народа к грамотности, культуре, они вместе с тем оставались царскими чиновниками. В этой связи особенно важное значение приобретает четкая характеристика мировоззрения К. Атажукина, которой мы, к сожалению, не найдем в книге Т. Кумыкова.

На стр. 127 Т. Кумыков пишет: «К. Атажукин является наиболее крупной фигурой в просветительском движении Кабарды… Его мировоззрения (так у автора. – В. К.) формировались под влиянием идей передовых русских поэтов, мыслителей и педагогов. Решающее влияние в формировании его культурных, научных и педагогических взглядов оказало творчество М. Ю. Лермонтова, Д. Ушинского, Саади, П. Услара, У. Берсея и др.». Это своего рода итоговая характеристика, но в ней соединены столь разные имена, носители столь разных мировоззрений, что она, на мой взгляд, может только запутать читателя.

На стр. 128 читаем, что К. Атажукин «вскрыл антипатриотическую сущность просветительской деятельности духовенства и царских ставленников». Опять-таки, употребленное в этом контексте, слово «просветительство» скорее запутывает, чем разъясняет дело, как не дает и четкого представления о том, как понимал К. Атажукин патриотизм.

Порою о К. Атажукине автор пишет в таких выражениях, что облик просветителя невольно модернизируется, явно преувеличивается значение его деятельности:

«Он (К. Атажукин. – В. К.) надеялся, что ознакомление с замечательными рассказами Саади будет способствовать повышению культурного и политического уровня кабардинцев» (стр. 84). «В культурных деяниях К. Атажукина царизм видел определенную политическую силу, способную помешать укреплению его позиций среди местного населения. Поэтому против Атажукина подняли вой всякого рода реакционеры» (стр. 14).

Явно «модернизированный» стиль некоторых формулировок:

Цитировать

Калоев, Б. Справедлив ли рецензент? / Б. Калоев // Вопросы литературы. - 1972 - №2. - C. 166-172
Копировать