Следуя принципам научной текстологии
Эдуард Багрицкий. Стихотворения и поэмы. Вступительная статья Е. П. Любаревой, составление Е. П. Любаревой и С. А. Коваленко, подготовка текста и примечания С. А. Коваленко, «Советский писатель», М. – Л. 1964, 569 стр.
Большой и своеобразный мастер, прошедший сложный, трудный путь поэтической эволюции, Багрицкий прочно занял одно из первых мест в нашей советской поэзии.
Предельно строгий к себе и своему творчеству, поэт выпустил при жизни только три небольших сборника стихотворений: «Юго-запад» (1928), «Победители» (1930), «Последняя ночь» (1932). Подготовленный Багрицким однотомник вышел в свет уже после смерти автора (1934), но и он не давал достаточно всестороннего представления о творчестве поэта: из более чем 300 стихотворений, написанных и опубликованных Багрицким, в однотомник вошло только 40. Посмертные издания были подготовлены очень кустарно: охватывали только узкий круг произведений поэта, тексты изобиловали ошибками, комментарии были поверхностны и далеко не всегда верны. Можно прямо сказать, что за тридцать лет, прошедшие после смерти Багрицкого, текстологи так и не сумели сделать издания, достойного памяти этого выдающегося поэта. Здесь, возможно, сказался и общий низкий уровень текстологии того времени (например, в издании 1938 года), и, пожалуй прежде всего, непонимание того, что издание советской классики требует серьезной текстологической проработки источников.
Естественно поэтому, что все любители советской поэзии были обрадованы, когда в Большой серии «Библиотеки поэта» вышел том стихотворений и поэм Багрицкого.
Новое издание является самым полным из всех выходивших ранее: в него включено более 180 стихотворений поэта – все тексты трех прижизненных сборников, а также либретто оперы «Дума про Опанаса», незаконченная поэма «Февраль», большой раздел – «Стихотворения 1915 – 1934 годов, не вошедшие в сборники» и раздел переводов.
Для выявления произведений, никогда не перепечатывавшихся автором и не входивших в посмертные издания («Урожай», «Театр», «Октябрь», «Февраль», «Предупреждение», «Саксонские ткачи», «Бастилия», «Слово – в бой» и другие – всего 15 стихотворений), составители просмотрели одесскую периодику и альманахи 1920 – 1924 годов, изучили рукописный фонд поэта. Это дало возможность ввести в читательский и научный обиход немало произведений, почти забытых и неизвестных даже специалистам. Особо следует отметить стихотворение «Можайское шоссе». Под этим заглавием существуют два произведения: одно, имеющее подзаголовок «Автобус» («В тучу, в гулкие потемки»), и второе – «По этому шоссе на восток он шел». Первоначально поэт намеревался оба стихотворения включить в сборник «Победители», но там было опубликовано только первое; второе после смерти поэта не перепечатывалось.
Говоря о составе тома, нельзя не отметить правильность выделения в самостоятельный раздел переводов Багрицкого. Багрицкий-переводчик – это тема, которая ждет еще своего исследователя, так как в прошлом здесь слишком много было напутано. Считалось даже, что Багрицкий не переводил, а на основе уже имеющихся переводов создавал оригинальные произведения.
В однотомнике впервые публикуются также наиболее существенные черновые наброски и варианты. Особенно это касается поэм «Последняя ночь» (имеется три черновых автографа) и «Смерть пионерки» (четыре автографа). Учитывая, что Багрицкий продолжал работать над своими произведениями даже после опубликования их, следует признать введение в том такого раздела очень целесообразным.
Однако нужно заметить, что за пределами издания осталось еще немало произведений, которые хотелось бы видеть в этом томе. Наряду с «Силезскими ткачами» следовало бы поместить и «Германию» и «Рур» – произведения, посвященные борьбе рабочего класса Германии и не потерявшие и сегодня своего злободневного звучания.
В свое время в рецензии на издание стихотворений Багрицкого (Собр. соч. в двух томах, т. I, ГИХЛ, 1938) К. Зелинский писал, что, так как у Багрицкого «не было политического темперамента Маяковского», он «стеснялся» своих газетных стихотворений, «скрывал их» и сам позаботился о том, чтобы они были «заслуженно забыты» 1. На этом основании критик возражал против опубликования многих стихотворений. Видимо, эта точка зрения произвела впечатление на составителей нового издания (так, К. Зелинский отрицательно отозвался о стихотворении «Фронтовик», и его нет в этом издании, хотя Багрицкий перепечатывал его при жизни пять раз), и они включили в том очень мало таких газетных стихотворений, в которых Багрицкий с оперативностью, достойной уважения, откликался на события текущего дня. А стихи эти говорят не только о поэтической активности поэта, но и о политически правильной позиции, с которой он оценивал окружающую действительность. Это: «Из песен труда» (одесские «Известия», 6 июля 1923 года), «Изобретатели» (одесские «Известия», 25 ноября 1923 года), «В поход» («Моряк», 23 ноября 1924 года) и многие другие.
Отсутствие этих произведений в томе, конечно, обедняет наше представление о поэте.
Большим достижением нового издания является то, что тексты печатаются не только по правильно выбранным источникам – последним прижизненным изданиям, но и прежде всего то, что тексты сверены со всеми предшествующими источниками, в том числе и с сохранившимися рукописями. Это дало возможность во многих случаях устранить опечатки, имеющиеся в прижизненных изданиях. Так, в стихотворении «Взывает в рупор режиссер» («Кино», 3 ноября 1925 года) было напечатано «В опустошенную метель» вместо «мечеть», «Их будет омывать в рассол» вместо «Их будет омывать рассол»; в переводе песни Джо Хилла «Поп и раб» («Шквал», 17 июля 1926 года) было напечатано «И кушайте сено» вместо «вкушайте».
Но особенно большое число исправлений имеет данное издание в сравнении с предыдущими. Так, в издании 1938 года было: «А там за фортом грозится Тьер», следует: «А там за фортами грозится Тьер» (стихотворение «1871»); было: «И снова город…», следует: «И снова говор…» («Укразия»); было: «Всюду море и бураны», следует: «…и буруны» («Юнга») и т. п. В некоторых случаях искажения, допускавшиеся в прошлых изданиях, ломали ритм стиха и даже уничтожали рифму («лоб – поток» вместо «потоп», «сцена – незаметно» вместо «неизменно» и др.). В издании 1956 года («Библиотека поэта») также было немало ошибок: «Черные деревни гонит карьером» вместо «деревья» («Бессонница») и др. С сожалением приходится отметить, что все эти ошибки повторены в издании, вышедшем почти одновременно с рецензируемым: Э. Багрицкий, Стихи и поэмы, «Художественная литература», М. 1964, подготовка текста П. Вячеславова. Подготовитель текста этого издания писал во вступительной заметке, что «произведения… печатаются… по текстам последних прижизненных авторизованных публикаций». Но тогда откуда взялись такие ошибки: «Вьется над бугром», если в источнике «Бьется…» («Смерть пионерки»), «Мечта – и нога заплеталась о ногу», если в источнике «Мечтал…» («Всеволоду»), «Узорчат синий блеск на синеве затона», если в источнике «…лунный блеск…» («Конец летучего голландца») и т. п.
Хорошее впечатление оставляет научно-справочный аппарат издания: вступительная статья глубоко и интересно анализирует идейно-художественное своеобразие поэзии Багрицкого, комментарий исправляет немало ошибок предшествующих изданий и помогает лучше понять содержание отдельных стихотворений. Комментатор правильно поступил, не увлекшись разъяснением малоупотребительных слов, имеющихся в текстах Багрицкого, которые нетрудно найти в различных справочниках, однако кое-какие слова следовало бы объяснить: «Сизую грязь на гачах вздымая», «Как в очерете, тайно и сладко», «Жабры сушило в полоях рыбам» («Трясина»). Требовали комментария и такие строки («Предупреждение»):
А лев рычит. И, грозный слыша зов.
Что над волнами пролетает,
Ему воинственно из черных городов
Французский петел отвечает.
И вот в ночи убийцы стерегут
Послов из пламенной России.
Сказать об этом стихотворении, что оно написано «в связи с провокационным ультиматумом Керзона», и не сказать, кого здесь надо понимать под «львом» и что такое «французский петел», а тем более промолчать, что в двух последних цитируемых строках речь идет об убийстве Воровского, – конечно, было нельзя.
Какие же выводы можно сделать из этого краткого обзора?
Думается, что главным выводом является утверждение необходимости издавать произведения советских авторов только после тщательной текстологической подготовки. Следовательно, делать это должны специалисты-текстологи, изучающие тексты данного писателя, знающие творческую историю произведения, имеющие достаточный опыт именно текстологической работы. Советская классика требует такого же уважительного отношения к текстам, какое мы проявляем к текстам писателей-классиков XIX века.
Что же касается конкретно изданий Э. Багрицкого, то хотим надеяться, что вслед за этим первым научно подготовленным изданием последует тоже научно подготовленное собрание его сочинений, охватывающее все творческое наследие замечательного поэта (в том числе статьи, письма, рисунки) с большим и серьезным сводом вариантов, обстоятельным научным комментарием.
- К. Зелинский, Как издавать Багрицкого, «Литературное обозрение», 1939, N 11, стр. 66.[↩]