Сергей Солоух. Комментарий к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Сергей С о л о у х. Комментарий к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». М.: Время, 2015. 832 с.

Первое издание «Комментария…» вышло в 2013 году в международном издательстве Сергея Юреньена «Franc-Tireur USA». Оно было дополнено и исправлено.

«Эта скромная попытка комментария…» — начинает предисловие составитель, и по мере чтения книги понимаешь, насколько попытка невероятная и восхищающая. Мне даже подумалось, что одному человеку сделать такое не под силу, и я заглянула в «Википедию»: «Сергей Солоух (литературный псевдоним) — современный прозаик, номинировавшийся на премии Большая книга, Букер и Антибукер, ээсеист…»

Он родился 13 мая 1959 года. В интервью с Иваном Толстым «Швейк под микроскопом» от 25 октября 2015 года Солоух сообщает, что в 28 лет стал кандидатом технических наук и что, когда он не пишет ничего художественного, его тянет «к чему-то логически выстроенному» (http://www.svoboda.org/a/27352204.html). Данная книга выстроена превосходно и читается как захватывающий интеллектуальный роман — лингвистический, исторический, культурологический прежде всего.

Уже первый комментарий — фамилии Швейк — демонстрирует основательность, многосторонность подхода. Углубляясь в чешское написание (Suvejk), Солоух отмечает, что «использование славянского йотированного «j» вместо чистого тевтонского «i» делает это как будто бы немецкое имя скорее чешским». «Даже Брехт писал «Schweyk» с «y», чтобы создать ощущение чешского имени, — обращает внимание Cecil Parrott. — В его пьесе «Schweyk in the Second World War» Швейк говорит: — Повезло мне с фамилией, потому что я Schweyk с «y». Писался бы с «I», считался бы немцем и меня бы сразу призвали» (с. 14). Солоух показывает, что «столкновение двух языков, чешского и немецкого, заключенное в самом имени героя, замечательным образом характеризует тот этнокультурный конфликт, который был не просто характерен для повседневной жизни довоенной Чехии, но и во многом эту жизнь определял и формировал. И не случайно взаимопроникновение и взаимоотталкивание языков, родного и неродного, оказалось одним из самых заметных и ярких стилевых элементов романа об этой жизни. Остается лишь сожалеть о том, что способа передачи этого базового фонетического, морфологического и синтаксического противостояния переводчик на русский не нашел или вообще не посчитал необходимым искать» (с. 14-15).

К этой мысли я еще вернусь, комментатор же объясняет, что, согласно авторитетному мнению составителя первого этимологического словаря чешских фамилий Антонина Котика (1840-1919), не слишком распространенная фамилия Швейк скорее всего восходит к славянскому корню «шуй» — левый, а также неправый/неверный, кривой, косой (с. 15). Если имя русифицировать полностью (как В. Набоков — «Алису» до «Ани»), «самым верным был бы вариант — бравый солдат Осип Шульга. Впрочем, с общеславянской левизной не все согласны» (с. 15). Упоминает Солоух и об исследователях, «склонных к домашней, менее научной и, соответственно, идеологически выдержанной лингвистике», допускающих немецкое происхождение от слова schweig (schweigen) — молчи, молчать (с. 15-16). Комментарий продолжает обсуждение таких вопросов, как: когда Гашек обращался к образу Швейка, кто и при каких обстоятельствах подарил будущему романисту сочетание имени и фамилии, но уровень информативности и скрупулезности, думаю, уже ясен.

Комментарий сделан на основе ставшего классическим перевода Петра Богатырева (1893-1971). С. Солоух рассказывает о трех прижизненных радикально отличающихся друг от друга редакциях перевода (с.