Сборник статей о социалистическом реализме
Васил Колевски. За социалистический реализъм, «Български писател», София, 1959, 236 стр.
Интерес к вопросам социалистического реализма в болгарской марксистской критике и эстетике возник еще в середине 30-х годов, сразу же после Первого съезда советских писателей. Уже тогда в статьях Г. Бакалова, Т. Павлова отмечались глубоко новаторский характер «нового художественного реализма» (так по цензурным соображениям болгарские коммунисты называли социалистический реализм) в советской литературе и историческая обусловленность его появления, развития в Болгарии. Уже в тот период болгарские марксистские критики широко использовали ленинское учение о партийности литературы, о роли марксистского мировоззрения для художников слова. После освобождения Болгарии от фашизма проблемы социалистического реализма активно разрабатываются в трудах Т. Павлова, Г. Цанева, П. Зарева, П. Данчева и др.
Особенно оживилась теоретическая и литературная мысль в Болгарии после XX съезда КПСС, когда со всей остротой был поставлен вопрос о борьбе против догматизма и ревизионизма. Большой заслугой критической мысли Болгарии явилось то обстоятельство, что в момент наиболее острых нападок буржуазного литературоведения на важнейшие принципы марксистско-ленинской эстетики, когда микроб сомнения, неверия поразил и некоторых наших друзей в странах народной демократии, болгарские критики единодушно выступили в защиту достижений социалистического реализма и стали разоблачать разного рода ревизионистов. Появились новые исследования о развитии революционной болгарской литературы, о творческом пути крупных представителей современной литературы, о методе и стиле, о теоретических основах социалистического реализма. Среди болгарских критиков, выступающих по вопросам эстетики, литературы, мы встречаем и имя В. Колевского – автора монографического исследования о поэме «Хорошо!» В. Маяковского, изданного в Софии в 1958 году на русском языке.
Книга В. Колевского «О социалистическом реализме» – это не специальное исследование, а сборник, куда вошли статьи по вопросам социалистического реализма и работы историко-литературного характера, а на ряду с ними – обзоры и рецензии по современной литературе, советской и болгарской. Все они публиковались в болгарских научных изданиях, журналах или газетах в период 1955 – 1959 годов.
Вопросам социалистического реализма посвящены статьи «Об эстетической сущности социалистического реализма», «Социалистический реализм – великое завоевание нашего века», «Против упрощения и туманности в эстетике». Конкретное применение принципов социалистического реализма на материале национальной литературы мы находим в статье «Зарождение и развитие социалистического реализма в болгарской поэзии». Названные статьи при всей спорности отдельных положений, содержащихся в них, наиболее интересные в сборнике.
Что касается других статей, заметок или рецензий, вошедших в сборник, то они прямо не связаны с вопросами изучения социалистического реализма даже в том случае, когда автор пишет о произведениях современной болгарской литературы («Поэзия самых молодых», «Мемуарная литература и партизанское движение»). И беда здесь состоит не только в том, что сами по себе эти статьи не носят глубокого характера, а в том, что при рассмотрении явлений современной литературной жизни автор сознательно не касается теоретических вопросов, не подымается до теоретических обобщений. В данном случае недостаток В. Колевского, как нам представляется, весьма симптоматичен для некоторых болгарских критиков и литературоведов. Приходится встречаться с такими фактами, когда специалисты в области теории крайне редко обращаются к живому процессу болгарской литературной жизни, а те, кто выступает с конкретным анализом литературных произведений, избегают говорить о теоретических вопросах. Создается своеобразная обстановка мирного и независимого сосуществования теории и практики, от чего в конечном итоге страдают и теоретическая мысль, и живой литературный процесс. Приятное исключение из этого правила составляют новая книга С. Каролева «Замысел и образ» (1959) и критико-биографические очерки М. Николова «Христа Смирненский» (1958) и «Павел Вежинов» (1959). Однако таких исследований, сочетающих в себе конкретный анализ литературных произведений с определенными теоретическими положениями, в болгарской критике все еще меньше, чем их хотелось бы видеть.
Для книги В. Колевского, как для всей литературоведческой мысли сегодняшней Болгарии, характерно стремление определить важнейшие закономерности в развитии социалистического реализма. Поэтому мысль критика направлена, с одной стороны, на раскрытие общих принципов социалистического реализма, а с другой – на разоблачение ревизионистских положений, нашедших наиболее яркое выражение в работах Г. Лукача, И. Видмара, Р. Ташовича и др.
Автор широко использует в своей книге работы Т. Павлова, солидаризируясь со всеми его положениями. В. Колевский опирается на достижения эстетической и литературоведческой мысли в Советском Союзе. Отмечая эту сторону в общем как заслугу автора, хотелось бы вместе с тем выразить сожаление по поводу того, что критик не всегда отграничивает свои личные суждения от общих положений, уже принятых в марксистском литературоведении. А необходимость в этом особенно ощущаешь, когда сталкиваешься с положениями далеко не бесспорными.
В. Колевский справедливо выступает против тех, кто сводит метод к мировоззрению, кто определяет метод только как «подход к действительности» (А. Обретенов), выдвигает необходимость введения понятия «марксистско-диалектического художественного метода» (Г. Гошкин). Критика этих положений логически должна была бы подвести автора к тому, что понятие художественного метода включает в себя разные аспекты – и принципы художественного познания, обобщения явлений действительности, и способы их художественного воплощения. В. Колевский определяет художественный метод так: «Это законы, принципы, по которым строится художественный образ» (стр. 8), в другой статье: «Метод в литературе – это законы построения художественного образа, которые являются отражением закономерностей в самой действительности и определяются последней» (стр. 35). Как первое, так и второе определение страдают односторонностью: в них недооценивается роль субъекта, творца; определяющим оказывается лишь способ построения образа. Нужно помнить также, что одна и та же действительность находит отображение в произведениях художников, придерживающихся разных художественных методов.
Остановимся еще на одном теоретическом положении. «В рамках социалистического реализма, – пишет критик, – наряду с изобразительными средствами, с формами обобщения, с принципами метода реализма могут существовать и существуют и романтические, и символические, и импрессионистические принципы» (стр. 20). Здесь более уместно говорить не о принципах, а о формах. Да это сознает и сам В. Колевский, когда он подвергает критике позиции Г. Гошкина, предлагавшего рассматривать социалистический реализм как широкое течение в литературе, а внутри него частные течения и методы – социалистический романтизм, социалистический импрессионизм и пр. (см. стр. 52 – 53). Вопрос о разных формах в литературе применительно к истории болгарской литературы имеет особое значение: в болгарской критике до сих пор существует романтизмобоязнь. В этой связи нельзя не выразить сожаления по поводу того, что критик не поставил эти вопросы более широко в плане теоретическом и совсем избегает их при рассмотрении своей национальной литературы. В своих статьях В. Колевский, кроме того, затрагивает и в основном верно решает вопросы об исторической обусловленности социалистического реализма (развитие рабочего движения и утверждение марксистско-ленинской идеологии), о роли мировоззрения и сущности партийности, о преемственности традиций реализма в социалистическом реализме. Разумеется, действенность этих статей была бы выше, если бы критик проявил больше творческой самостоятельности в подходе к этим вопросам и в способах их разрешения. Необходимость этого диктуется’ и практикой развития литературы, и некоторым опытом самой болгарской критики. Так, например, при всей спорности отдельных положений, при нечеткости формулировок все же мы больше находим нового в статьях П. Зарева о социалистическом реализме и в его книге «Стиль и художественность» (1958). В книге П. Зарева есть ряд новых положений, заслуживающих и поддержки и развития, в частности, в вопросах о соотношении стиля и метода, о национальном своеобразии социалистического реализма.
В статье «Зарождение и развитие социалистического реализма в болгарской поэзии» В. Колевский более подробно останавливается на творчестве Д. Полянова, Х. Смирненского и лишь в самых общих идейно-тематических чертах говорит о революционных болгарских поэтах конца 20- 30-х годов.
В поле зрения исследователя стоят прежде всего вопросы генезиса социалистического реализма в болгарской поэзии. Как же решаются эти вопросы? Ведь их уже не раз касались и болгарские и советские литературоведы.
Все исследователи этого периода (речь идет о 90-х годах XIX века) сходятся на том, что творчество Д. Полянова и Г. Киркова знаменует начало пролетарской литературы в Болгарии. Но В. Колевскому этого кажется недостаточно. «Это утверждение, – говорит он, – лишает нашу культуру завоевания, которое является подлинной гордостью для нас, потому что не много найдется наций, которые в такой ранний период могут похвалиться развитием пролетарско-социалистической литературы» (стр. 93 – 94). Здесь можно вспомнить, что немало есть наций, у которых революционная пролетарская поэзия возникла значительно раньше. Но не в этом суть. Главная мысль критика направлена к тому, чтобы доказать, что творчество Д. Полянова и Г. Киркова – это уже начало возникновения социалистического реализма, а с появлением Х. Смирненского и Н. Вапцарова мы должны говорить о новом этапе в развитии этого направления.
Нам кажется, что при» решении этого вопроса следует учитывать, что сама действительность Болгарии Конца XIX века не выдвинула нового героя – активного борца, вожака народных масс. Не было такого героя и в самой литературе. Исследуя этот период в связи с творчеством Г. Киркова, болгарский критик С. Каралев приходит к выводу: «Мы можем уверенно сказать, что в тот период не было объективных предпосылок для формирования социалистического реализма» 1. Другой исследователь болгарской литературы, П. Зарев самым решительным образом выступает против утверждения В. Колевского о поэзии Полянова как начальном этапе социалистического реализма2. И с их доводами нельзя не согласиться, так как в них больше исторического подхода к данному явлению.
Не отмечая принципиальной грани между поэзией Д. Полянова и Х. Смирненского, нельзя показать новаторских черт в творчестве певца революционной борьбы начала 20-х годов. Хотелось бы увидеть в книге большее проникновение в специфику метода и стиля Х. Смирненского. В. Колевский полемизирует здесь с советским литературоведом Д. Марковым по поводу реализма и романтизма в творчестве Х. Смирненского, и в этой полемике, как и в анализе отдельных произведений пролетарских поэтов, чувствуется явная недооценка романтических форм обобщения.
Каждый раз болгарский критик говорит только о формах реалистических, даже в тех случаях, когда речь идёт о стихах, построенных на аллегориях, символах явно романтических. Конечно, романтизм у Д. Полянова и Х. Смирненского носит различный характер, обусловленный не только талантом, степенью зрелости революционной мысли поэтов, но и историческими условиями болгарской действительности. В поэзии Х. Смирненского революционная романтика и революционно-романтические формы, характерные для его зрелого периода, отражают волну революционного подъема в стране в начале 20-х годов, связаны с огромным влиянием идей Октябрьской революции, и потому мы вправе говорить об этой революционно-романтической поэзии как о своеобразной форме начального этапа социалистического реализма. Эти вопросы выпали из поля зрения автора.
Нам представляется, что поэзия Н. Вапцарова, равно как и творчество других болгарских революционных поэтов 30-х годов, – это иной этап социалистического реализма по сравнению с поэзией Х. Смирненского. Применительно к 30-м годам можно уже говорить о новом этапе развития социалистического реализма, когда он не только обогащается новыми качествами, но и выступает как целое направление в литературе.
Знакомство с книгой В. Колевского позволяет нам говорить и о достижениях в изучении социалистического реализма, и о трудностях, встречающихся при исследовании отдельных этапов его развития. Очевидно, перед исследователями болгарской литературы как у нас, так и в Болгарии стоит задача более пристального изучения достижений литературы 30-х годов и особенно периода народно-демократического развития Болгарии.