С. Л. Константинова. «Итальянский текст» русской литературы XIX – XX вв.

Тема Италии вот уже более двух веков продолжает занимать умы русских писателей, а с недавних пор ее изучением активно занялись литературоведы и культурологи. Проводятся международные конференции, выходят статьи, издаются книги, среди которых монография С. Константиновой заняла далеко не последнее место. Предмет ее анализа – достаточно произвольный, на первый взгляд, набор русскоязычных текстов XIX – XX веков, объединенных наличием общего культурного центра – Италии. Это позволяет, по мнению исследовательницы, считать их частными вариантами реализации «итальянского текста» русской литературы – понятия, возникшего по аналогии с понятием «петербургского текста». С. Константинова подробно излагает взгляды современных исследователей на проблему критериев выделения «итальянского текста». В результате читатель сталкивается с дополнительными понятиями «сверхтекста» и «субтекста», а вслед за этим с вопросом об их отношении к концепту «итальянского текста». На наш взгляд, он ожидает от автора точного определения понятия, вынесенного в заглавие, но вынужден решать сам эту задачу.  Несмотря на солидный объем, библиография обнаруживает досадные лакуны. Так, среди редких итальянских исследований заслуживают внимания две обобщающие работы П. Деотто¹, а в разговоре о «венецианском тексте» было бы правильным указать и статью Т. Цивьян². К сожалению, не удалось избежать и ошибок: иногда пропущено место издания или перепутаны инициалы автора. Работа содержит две главы, в которых отдельные подглавки выстроены в порядке хронологии анализируемых произведений. В первой главе, посвященной выявлению основных структурно значимых тем и мотивов «итальянского текста», уделяется особое внимание поэтическим произведениям начала XIX века – времени оформления в русском литературном сознании мифопоэтического образа южной страны. Особая роль отводится здесь поэтам и писателям так называемого «эстетического» направления: К. Батюшкову, А. Пушкину, Е. Баратынскому, З. Волконской, Д. Веневитинову, С. Шевыреву, А. Хомякову, Н. Гоголю. Италия, по мысли автора, воспринималась ими как сакрализованное пространство, как «мир «истинного бытия», мир, отвлеченный от временности, историчности и жизненной ограниченности» (с. 34), обладающий определенным набором ландшафтных и культурологических характеристик.
В той же главе С. Константинова исследует функционирование в классической русской литературе «венецианского текста» – одного из локализованных инвариантов «итальянского текста». Затем на примере текстов А. Блока, М. Кузмина, Е. Рейна, В. Строчкова показаны способы авторской трансформации созданного романтиками образа Италии, приводящие к его усложнению и переосмыслению. Во второй главе «итальянский текст» анализируется с точки зрения его включенности в более широкую пространственную оппозицию «здесь» – «там». На широком литературном материале (поэзия С. Шевырева и А. Хомякова, проза В. Одоевского, В. Кюхельбекера, А. К. Толстого, Н. Лескова, Вен. Ерофеева, В. Аксенова, Г. Сапгира) выявляются различные варианты системного противопоставления «Италии» и «России», его функциональной направленности и авторской оценки. Из перечисления исследуемых авторов и стоящих за ними литературных эпох и направлений становится понятно, что исследовательница стремилась максимально охватить тему. Однако при этом возникает неизбежный вопрос о выборе материала: по словам автора, в данной работе «во многом он обусловлен степенью изученности темы» (с. 9), поэтому такие имена, как Гоголь или Бродский, помещены на периферию исследования. Стремление уделить основное внимание менее изученным темам и персоналиям заслуживает одобрения, но ведь перед нами книга, выдвигающая концепцию, верную, судя по названию, для всего корпуса «итальянского текста» русской литературы. Думается, для того, чтобы она не превратилась в сборник статей, отобранный для анализа материал должен наиболее явно отражать выявленные автором универсальные характеристики и направления трансформации явления, а выбор материала – подробно аргументироваться. К сожалению, это условие соблюдается у С. Константиновой далеко не всегда. Почему, к примеру, выбран Блок и особое внимание уделено «флорентийским» стихотворениям в ущерб, скажем, «венецианским»? К тому же известно, что у С. Константиновой есть статьи, по тематике, проблематике и предмету исследования близкие рецензируемой монографии, но не вошедшие в нее, и хочется верить, что в данной работе ею были обобщены наиболее ценные результаты кропотливого труда. Впрочем, сам автор заявляет о намерении «рассмотреть лишь некоторые важнейшие особенности восприятия образа Италии в русской литературе XIX – XX веков как на образно-мотивном уровне составляющих «итальянского текста», так и на уровне их сюжетно-композиционной организации» (с. 9), а также «дополнить общую картину отдельными наблюдениями» (с. 10). Такая осторожная формулировка поневоле смещает акцент с теоретических построений как раз на интересные и ценные наблюдения, которых в работе великое множество.

Д. ОХОТНИКОВ

1. Deotto P. Impressioni, dipinti, visioni: I’ltalia nell’immaginario russo // Europa orientalis. 1996. Vol. XV. N 2; Deotto P. Материалы для изучения итальянского текста в русской культуре // Slavica tergestina, Trieste, 1998. N 6.[↩]
2. Цивьян Т. В. «Золотая голубятня у воды…»: Венеция Ахматовой на фоне других русских Венеции // Цивьян Т. В. Семиотические путешествия. СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2001. [↩]