№8, 1985/Обзоры и рецензии

Роман ГДР: темы, проблемы, достижения

Ирина Млечина, Жизнь романа. О творчестве писателей ГДР 1949 – 1980, М., «Советский писатель», 1984, 368 с.

Как показывает название книги И. Млечиной, она посвящена литературе ГДР на всем протяжении ее истории; монографических исследований такого рода, охватывающих весь послевоенный опыт литературы той или иной страны социалистического содружества, у нас еще очень мало. Особый интерес вызывает сосредоточенность автора на романистике, то есть на большой повествовательной форме, не случайно занимающей особое место в литературном процессе социалистических стран. Достижения писателей ГДР в этой области очень значительны и позволяют ставить общие проблемы литературного развития современности. Для книги характерно и то, что автор ведет исследование в широком типологически – сопоставительном плане, постоянно привлекая материал западногерманской литературы.

Монография И. Млечиной находится, условно говоря, «на стыке» литературоведения и критики. Включая в себя очень большой, тщательно собранный и проработанный материал, она предлагает выверенную и продуманную типологию романа в литературе ГДР. В то же время ее исследовательская сторона подкреплена рассказами о встрече с писателями, переписке с ними и тому подобными живыми свидетельствами, окрашенными субъективным отношением автора. Две «стихии», может быть, не слились достаточно органично: первая часть книги («Проблемы. Мотивы. Герои») сугубо научна, вторая («Литературные портреты») содержит много личного, да и составлена из глав о тех писателях ГДР, с которыми автор лично знаком. Однако эта сторона книги И. Млечиной весьма привлекательна. Ведь речь идет о сегодняшнем, текущем литературном процессе, о явлениях, возникающих и развивающихся на наших глазах, и в этом случае «личный контакт» исследователя с объектом исследования создает дополнительное ощущение детального знания. К тому же ведь это знание единомышленника, соратника, друга. Есть в этом подходе нечто от той дружественной атмосферы, которая определяет в нашей стране восприятие произведений писателей разных союзных республик.

И. Млечина справедливо начинает книгу с главы «Расчет с прошлым». Этот термин давно уже употребляется в советской критике для обозначения того сложного, трудного, порой мучительного пересмотра всей системы жизненных ценностей времен гитлеризма, который был в ГДР предпосылкой антифашистско-демократического переустройства, а затем и социалистического развития. В литературе ГДР «расчет с прошлым» начался с первых же ее шагов – писатели-антифашисты старшего поколения, вернувшиеся из изгнания, и противники гитлеровского режима, остававшиеся внутри страны, уже в самые начальные послевоенные годы выступили с книгами, которые можно назвать «книги-итоги»; вынося приговор темным годам фашизма, они открывали путь в будущее, даже если он был намечен тонкой символической нитью, как в романе Анны Зегерс «Мертвые остаются молодыми». И. Млечина внимательно прослеживает подход к этой проблематике у писателей младшего (тогда) поколения – от первых послевоенных лет до тех произведений, появившихся на рубеже 50 – 60-х годов, которые, собственно говоря, и выдвинули понятие «расчет в прошлым», – романов и повестей Ф. Фюмана, Д. Нолля, М. -В. Шульца, Г. де Бройна и других писателей, бывших солдатами гитлеровской, несправедливой войны. Их талантливые книги, воплотившие трагический жизненный опыт, осмысленный как опыт всего наг рода, остро ставили проблему вины за соучастие в преступлениях гитлеризма, обращая вопрос о вине не только к внешним обстоятельствам, но и к внутреннему миру каждого. «Тема расчета с фашизмом и войной… – справедливо пишет И. Млечина, – в широком смысле слова, бехеровская тема «прощанья» с прошлым..,» (стр. 23 – 24).

Понятие «расчет с прошлым» применяется в критике обычно к романам писателей ГДР о второй мировой войне и фашизме; И. Млечина трактует его шире, включая в него книги о более далеком времени (например, романы И. Бобровского). Правильно и то, что она не ограничивает это понятие первым послевоенным десятилетием, а видит в нем «неисчерпаемую тему» (стр. 28) литературы ГДР, не просто продолжающуюся, но и углубляющуюся с годами. Многие и разные произведения последнего времени могут служить наглядным доказательством этого: «Когда речь идет о жизни» Петера Эделя, «Соня рапортует» Рут Вернер, «Импульсы жизни» Людвига Ренна, «Вечерний cвет» Стефана Хер-млина, «Узоры детства» 1 Кристы Вольф и т. д. Особое место с точки зрения проблематики «расчета с прошлым» на новом этапе исторического развития занимает получивший большую известность роман Германа Канта «Остановка в пути» 2, которому И. Млечина справедливо уделяет большое внимание, подчеркивая резко возросшую требовательность к нравственному миру современника, отличающую этот роман.

Говоря о том, как овладевала молодая литература ГДР темами современности, И. Млечина начинает с романа Анны Зегерс «Решение», давшего наименование целой эпохе в духовной жизни республики. Литература ГДР во многих произведениях запечатлела процесс осознания своего места в мире миллионами ее граждан, их «решения в пользу социализма» и сама активно участвовала в этом процессе. Точно намечает И. Млечина важнейшее качество этой литературы – ее противоположность «выбору» в экзистенциалистском смысле, замкнутому в понятиях субъективистской морали. «Решение», которое утверждала и утверждает литература ГДР, в каких бы интимных сферах жизни оно ни разворачивалось (любовь в расколотой Германии – один из основных сюжетных мотивов этих книг, начиная с «Расколотого неба» К. Вольф), всегда связано с общественным, политическим самоопределением, с «национальным решением», то есть признанием социалистического немецкого государства своим отечеством.

Столь же известна формула «вступление в будни». Так называлась небольшая повесть, одно из ранних произведений молодой писательницы Бригитты Райман, открывшее собой ряд книг, героями которых были молодые люди, сформировавшиеся, как и авторы этих книг, уже в новых условиях; проблематика их была связана с нахождением человеком своего места в жизни республики, с утверждением творческого начала социалистической действительности. «В разные годы развитие общества выдвигало на первый план в литературе ГДР темы, волновавшие миллионы людей и потому нуждавшиеся в художественном осмыслении» (стр. 89), – говорится в книге. Имеются в виду «расчет с прошлым», «решение», «вступление в будни».

Схема, может быть, излишне логизирована – материал, собранный и проанализированный в книге И. Млечиной, хорошо показывает, что эти идейно-тематические «слои», действительно принадлежащие к важнейшим в литературе ГДР, часто пересекаются на художественном пространстве одного и того же произведения; к тому же их не так легко расположить во времени: литература ГДР служит наглядным примером ускоренного литературного развития в условиях социализма, и поколения писателей, каждое из которых приходило со своим взглядом на действительность и ее проблемы, сменяли в ней друг друга необычайно быстро. Романы «расчета с прошлым» заявили о себе во весь голос на рубеже 50 – 60-х годов, «Решение» Анны Зегерс появилось в 1959 году, «Вступление в будни» Бригитты Райман – в 1961, «Расколотое небо» Кристы Вольф – в 1963 и т. д. Но в принципе эта классификация очень верно отмечает вехи истории; верно и указание автора на то большое место, которое на всех этапах развития литературы ГДР занимала в ней как объект изображения область общественно полезного труда.

Это дало себя знать уже в первые послевоенные годы, а вслед за успехом романа Эдуарда Клаудиса «О тех, кто с нами» (1952) «тема труда» стала играть ведущую роль в литературе ГДР, потеснив даже военную проблематику. Такие романы 60 – 70-х годов, как «След камней» или «В поисках Гатта» Эрика Нойча, «Франциска Линкерханд» Бригитты Райман, «Беззаботная жизнь Каста» Фолькера Брауна и другие книги, действие которых происходит в городе, как и книги, говорящие о перестройке деревни на коллективистских началах («Оле Бинкоп» Эрвина Штриттматтера, «Осенний дым» Бернгарда Зеегера, в известном смысле «Некто по имени Роб ель» Иоахима Новотного и др.), рисовали отнюдь не идиллическую картину, а жизнь, полную противоречий и трудностей, борьбы и побед. Они ставили в центр действия общественно активного героя, совсем не однозначно удачливого и во всем бесспорного, но целеустремленного в утверждении социалистического строя, социалистического образа жизни, И. Млечина обращает внимание именно на характер героя, выдвинутого этой литературой, правильно (это принципиально важно) связывая ее успехи с растущим интересом писателей к сфере морали, ибо с годами «область труда все больше ассоциировалась с проблемами нравственного плана» (стр. 108).

Одним из бесспорных свидетельств быстрого развития и самой ГДР, и ее литературы может служить то, что уже в конце 60-х годов стали появляться талантливые книги, возвращающиеся к первым послевоенным годам: (отделенным от времени написания этих книг всего одним поколением) как ко времени историческому. Действительность тех лет, в которой берут начало завоевания сегодняшнего дня, стала рассматриваться с высоты нового, более «взрослого» опыта, как время многих «детских» ошибок, упрощений, прямолинейности в решении сложных проблем и т. д. («Мир на Востоке» Эрика Нойча, «Сила и нежность» Хорста Бастиана, «За горами» Эриха Келера, «Пауза для Ванцки» Альфреда Бельма и др.). Интересна с этой точки зрения и своеобразная дилогия Гюнтера де Бройна о современности – небольшие романы «Буриданов осел» и «Присуждение премии».

«Буриданов осел», как подчеркивает И. Млечина, принадлежит к тем книгам писателей ГДР, в которых речь идет о «самоосуществлении человека». Как уже отмечалось в советской критике, главный «грех» героя этой книги, добропорядочного и благополучного гражданина ГДР средних лет, заключается в том, что блага социализма он получил как бы готовыми, не «выстраданными» им лично. В решающую минуту жизни этого современного «человека на рандеву» выясняется, что нормы, которым он следовал, усвоены им только внешне, не стали его сущностью, и он терпит жизненное крушение, вполне заслуженное. (Близкие по замыслу книги можно найти в современной литературе других социалистических стран; достаточно вспомнить популярную в нашей стране повесть болгарского писателя П. Вежинова «Барьер».)

Сложнее, думается, обстоит дело с героем «Присуждения премии», который всегда отдает себе отчет в своих ошибках и не умеет идти на компромиссы. Для автора важнее не то, что в кульминационную минуту он «не решается сказать правду» (стр. 274), а то, что он ни при каких условиях не может сказать неправду и ясно’ видит диалектическую связь между способностью человека «изменяться» и «изменять окружающее». Поэтому он становится, в представлении де Бройна – несмотря ни на что, – положительным героем отнюдь не только в ироническом смысле. Стремление показать положительного героя в ироническом – по форме – освещении свойственно и другим современным писателям социалистических стран. Венгерский писатель Лайош Мештерхази утверждал: «Осторожнее! Это словно крепкая кислота в металлическом сосуде. Если металл неблагородный, кислота его разъедает.

Если же это золото – лишь смывает с него грязь, и золото сияет ярче прежнего».

К проблеме героя сходятся многие линии современного творческого развития; в критике ГДР много пишут о «самоосуществлении человека», или, по Бехеру, «приходе человека к самому себе», и путях воплощения «движущегося героя» в искусстве. И. Млечина уделяет большое внимание этой проблеме, которая может быть названа ключевой для литературного процесса в ГДР (как и в других социалистических странах). Автор монографии показывает, что «поиск целостного человека» (стр. 286) невозможен вне ясного понимания характера связи человеческой личности с реальной действительностью. С этой точки зрения, кстати, не во всем точным выглядит анализ повести Кристы Вольф «Нет места. Нигде», рассказывающей о воображаемой встрече в 1804 году Генриха Клейста и Каролины Гюндероде, двух поэтов-романтиков, чувствующих себя чужими в меркантильном мире (оба вскоре добровольно уйдут из жизни). Дело, думается, не просто в том, что Каролине Гюндероде (как и Клейсту, Гельдерлину, Бюхнеру, Ленцу, Бергеру, упомянутым Анной Зегерс на Парижском конгрессе 1935 года) в силу условий времени «не суждено было достичь классического совершенства» (стр. 283). Анна Зегерс видела в них не только жертвы обстоятельств, но и, несмотря ни на что, борцов за свои идеалы в то время, когда сам немецкий язык «словно разбивался об общественную стену» («zerschlüge sich»), когда эти лучшие люди, «не сторонние наблюдатели и не слабосильные умники» об эту стену «стирали себе лбы» («wund rieben»): «Они не знали, что то, что любимо в их стране, это и есть их непрестанные, одинокие, современниками почти не услышанные удары по этой стене. Эти удары сделали их навсегда представителями своего отечества» 3.

Об эпохе романтизма сегодня много пишут и спорят в литературе ГДР, имена немецких романтиков часто можно встретить у разных писателей. Среди причин, вызвавших этот интерес, на первое место надо поставить то углубление связи с традицией, с национальной историей, которое можно проследить на протяжении всего развития литературы ГДР. Это стремление свойственно в большой степени молодым писателям, дебютантам второй половины 70-х годов (глава «Новые голоса»). В работе И. Млечиной рассмотрение их творчества впервые включено в общую картину литературного процесса. «…Можно надеяться, – говорится в книге, – что новые произведения

недавних дебютантов станут важным вкладом в литературу ГДР, достойно продолжат дело тех, кто стоит у ее истоков» (стр. 194).

Книга И. Млечиной глубоко концептуальна и хорошо показывает логику развития социалистической литературы ГДР. Она привлекательна еще и тем, что автор ее широко опирается на работы своих предшественников, советских критиков и литературоведов, писавших об этой литературе. Систематически, а не от случая к случаю, ссылается И. Млечина и на работы ученых ГДР: А. Абуша, К. Батта, Р. Дренков, Г. Кауфмана, К. Кендлера, Г. Коха, Л. Кренцлин, Ю. Кучинского, Г. Кэлера, Х. Хаазе, К. Хепке, Д. Шленштедта, К. Ярмаца и многих других. Такое последовательное привлечение свидетельств критической мысли той страны, литературе которой посвящена книга, представляет собой достаточно новое явление и говорит не просто о крепнущих связях между литературоведением ГДР и СССР, но и об общности позиций и целей.

Четыре десятилетия послевоенного литературного развития – это и четыре десятилетия развития нового направления в советском литературоведении и критике – направления, изучающего литературный процесс в условиях зарождения, становления, совершенствования социалистического общества за пределами нашей страны. Складывалось это направление исподволь, но большой и разносторонний накопленный опыт давно уже позволяет ставить исследовательские цели широкого плана – в изучении текущего движения этих литератур, их генезиса и связи с традициями, их новаторства, в том числе в масштабах всего содружества, причем вместе – что имеет особое значение – с многонациональной советской литературой. Книга И. Млечиной – одно из свидетельств того, что сегодня советское литературоведение может успешно решать в этой исследовательской области большие задачи, которые выдвигает развитие литератур социалистического мира.

  1. »Kindheitsmuster» переводится и как «Пример одного детства». []
  2. Под таким названием роман вышел в русском переводе. По-немецки он называется «Местопребывание» («Aufent-halt»).[]
  3. »Zur Tradition der deutschen sozialistischen Literatur. 1926 – 1935″ Bd. 1, Berlin, 1970, S. 66. []

Цитировать

Топер, П. Роман ГДР: темы, проблемы, достижения / П. Топер // Вопросы литературы. - 1985 - №8. - C. 257-262
Копировать