Революционная литература Франции

Ф. Наркирьер, Французская революционная литература (1914 – 1924), «Наука», М. 1965, 306 стр.

Многие годы изучавший развитие прогрессивных зарубежных литератур, становление социалистического реализма, Ф. Наркирьер в новой книге «Французская революционная литература (1914 – 1924)» обратился к десятилетию, в котором он справедливо увидел истоки многих тенденций современного искусства, «звено, связующее великие завоевания критического реализма с расцветом реализма социалистического».

Процессы, охватившие литературу Франции в исследуемый автором период, неразрывно связаны с двумя историческими событиями: войной 1914 – 1918 годов и Октябрьской революцией. Но «если империалистическая война воплотила, сконцентрировала весь ужас буржуазного бытия, то Великая Октябрьская революция в России ознаменовалась огромным подъемом народных сил, народного сознания». Именно этот подъем общественного сознания, ясное понимание происходящих событий в конечном итоге привели к рождению новой, подлинно революционной литературы. Произведения А. Барбюса, Р. Лефевра, П. Вайяна-Кутюрье принадлежат людям «наиболее передовых для своего времени и для своей страны взглядов, социалистам-интернационалистам, в ближайшем будущем – коммунистам».

Проводя мысль о том, что во Франции, как и в других странах, социалистический реализм складывался на главной магистрали национальной литературы, автор не только определяет направление своего исследования, но вступает в полемику со сторонниками «безбрежного» реализма, принижающими роль искусства в борьбе за построение нового общественного порядка.

Достоинством книги Ф. Наркирьера является и то, что в ней на широком литературном материале показано движение от чувства протеста против бесчеловечности буржуазного общества к осознанной борьбе за конкретные и ясные цели.

Основной формой буржуазной идеологии после 1914 года становится национализм, тем более опасный, что, как правильно подчеркивает Ф. Наркирьер, он не только насаждался и поддерживался сверху, но и питался чувством, охватившим часть народных масс в начале войны. Мало того, даже наиболее проницательные писатели, далекие от шовинизма, такие, как Р. Роллан, А. Барбюс, Ж. -Р. Блок, пытались увидеть в разгоревшейся войне некоторое повторение революционных войн, которые Франция вела в конце XVIII века. Новые идеи прокладывали себе дорогу в трудной борьбе со многими иллюзиями и предрассудками, с официальной идеологией, которая нашла пропагандистов среди ряда писателей, не лишенных таланта, вроде М. Барреса, К. Фаррера, П. Бурже и др. Возможно, стоило несколько подробнее остановиться на этой литературе, использовать, например, такие материалы, как «Мои тетради» М. Барреса, воспоминания А. Бордо, письма А. Шатобриана или выпущенная в послевоенное время «Антология писателей, погибших на войне» ¹. Литература неправды – не только лжесвидетельства, фальсификация военных событий и настроений солдат на фронте, но и попытка теоретически оправдать войну.

Автором книги проделана большая работа по изучению забытой или почти забытой эпистолярной и мемуарной литературы, а также французской прессы за многие годы.

Читатель знакомится с новыми фактами, характеризующими процессы, происходящие в литературе военных лет. Песни и письма фронтовиков, по словам Ф. Наркирьера, воплощают «революционные чувства, мысли, настроения передовой части народа, брошенной, в горнило войны». Вне этого материала невозможно понять, каким же образом происходила кристаллизация нового художественного метода, «неожиданно» нашедшего выражение в произведениях А. Барбюса, Р. Лефевра, П. Вайяна-Кутюрье.

Об «Огне» и «Ясности» А. Барбюса написано немало, Поразительная книга о войне, какой является «Огонь», получила многочисленные отклики сразу же после появления первых глав на страницах газеты «Эвр». Не утратил роман своего значения и сегодня. Об этом свидетельствует интересная анкета, проведенная Ф. Наркирьером среди современных писателей (ответы А. Моруа, П. Гаскара, П. Гамарра и др.). Если некоторые из литераторов и отрицают влияние «Огня» на сегодняшнюю литературу (А. Лану, Ф. Эриа), то, думается, следует согласиться с Ф. Наркирьером, который пишет: «…Преемственность существует даже вне зависимости от того, сознают ли ее сами писатели, принадлежат они или нет к почитателям «Огня» и «Ясности».

Используя рукописные материалы, фотокопии документов, не изучавшихся ранее (в частности, писем фронтовиков А. Барбюсу), Ф. Наркирьер показал, какое значение в работе над «Огнем» для писателя имело мнение его главного героя – солдата. Интересны в книге замечания о композиции романа; содержательны комментарии к удивительным по глубине ленинским оценкам «Огня».

И все же по-настоящему первооткрывателем Ф. Наркирьер выступает в следующей главе, посвященной творчеству Р. Лефевра. Об этом писателе, замалчиваемом буржуазным литературоведением, было известно крайне мало; книги его – библиографическая редкость даже во Франции. Обследовав архивы, газеты военных и первых послевоенных лет, Ф. Наркирьер восстановил основные моменты жизни, краткий, но замечательный творческий путь революционного писателя. Здесь нет возможности говорить обо всем новом, что введено в литературный обиход. Хотелось бы упомянуть лишь о брошюре-памфлете Р. Лефевра «Бывший солдат в 1920 году». Это произведение интересно прежде всего тем, что в нем ясно изложена точка зрения фронтовика-революционера на происходящие события, содержится прямое и резкое обличение буржуазии. Анализируя брошюру, Ф. Наркирьер справедливо ставит ее в один ряд с памфлетами П. -Л. Курье и Ж. Валлеса, тем самым подтверждая свою мысль о глубоких национальных корнях рождающегося революционного искусства.

В прогрессивной литературе уже к началу 20-х годов наметились две основные тенденции; одна из них – «ролландистская». Это ориентация на действия «независимых духом» одиночек. Другая – революционная линия сторонников коллективных действий, марксистской партии, которая должна возглавить борьбу трудящихся. Споры о методах преобразования общества возникали между ними еще до известной полемики между Р. Ролланом и А. Барбюсом. В этом отношении весьма интересно проделанное Ф. Наркирьером сопоставление двух романов: «Жертвоприношение Авраама» Р. Лефевра и «Клерамбо» Р. Роллана. «Роллам видит силу Клерамбо в том, что он один, – пишет Ф. Наркирьер, – Лефевр считает одиночество слабостью Тестю. Утверждая революцию духовную, Роллан скептичен к возможностям революционно настроенной молодежи… Только на эту молодежь и возлагает надежды Раймон Лефевр». Эту мысль можно продолжить. Р. Роллан хорошо знал произведения Р. Лефевра. Не исключено, что, заканчивая «Клерамбо», он внес в него полемический по отношению к «Жертвоприношению Авраама» элемент.

Если глава о Р. Лефевре – законченная монография, то глава о путях революционной поэзии скорее интересный набросок. Основные направления этой поэзии охарактеризованы правильно; содержательны страницы, посвященные творчеству Ж. Шеневьера. Однако в целом глава носит обзорный характер. Впрочем, революционная и антивоенная поэзия Франции конца 10-х – начала 20-х годов – тема необъятная и неисследованная. Видимо, разобраться в ней можно лишь после того, как будут написаны специальные работы, посвященные Ж. Сюпервьелю, П.-Ж. Жуву, молодому П. Элюару, Р. Верфею и многим другим. То же следует сказать и о театре. Вряд ли будет опровергнуто утверждение Ф. Наркирьера, что «период становления социалистического реализма характеризуется неравномерным развитием литературных жанров» и что именно театр во Франции на раннем этапе оказывается своего рода пасынком. И все-таки после дальнейших разысканий рядом с неудачной попыткой М. Мартине создать революционную драму (пьеса 1919 года «Ночь»), несомненно, встанут драматические произведения более высокого художественного уровня.

Далеко не всем специалистам в области французской литературы известны даже имена некоторых представителей левого крыла пацифистской литературы. Анализируя наряду с книгами Ж. Дюамеля, Р. Аркоса, Р. Доржелеса произведения П. Шэна, Л. Верта, Ж. Бернье и других, Ф. Наркирьер ликвидирует существенные пробелы в истории литературы Франции. Единственное замечание, которое хотелось бы сделать: ссылка на достаточную изученность «военного» творчества Р. Роллана и желание избежать повторения более или менее известного материала привели к некоторому нарушению пропорций; Р. Роллану отведено, пожалуй, слишком мало места.

Последняя, наиболее обширная, глава представляет особый интерес. О движении «Кларте» в целом, о французской его группе в частности написаны десятки статей. Сравнительно недавно опубликована книга чешского исследователя В. Бретта². Подобное внимание к этому движению понятно. Оно было «первым объединением прогрессивных писателей Франции и других стран, возникшим в борьбе против империалистической войны, в борьбе за переустройство общества на социалистических началах». История движения «Кларте» наглядно демонстрирует влияние Октябрьской революции на судьбы всей мировой культуры. Оно – результат новой расстановки классовых сил, более высокая, чем все предыдущие, форма организованной борьбы интеллигенции. Именно под этим углом зрения «Кларте» и рассматривается в рецензируемой книге. Мы вправе сказать, что располагаем теперь историческим очерком, в котором освещены самые значительные проблемы, поставленные временем перед участниками «Кларте».

Автор книги иногда имел возможность опереться на труды своих предшественников, иногда шел по нетронутой целине. В книге есть более и менее удачные страницы. Однако в ней нет того, что еще встречается на страницах историко-литературных сочинений, – досадного априоризма, поспешных выводов, заменяющих вдумчивый анализ. Большая работа, проделанная Ф. Наркирьером в советских и французских библиотеках, принесла хорошие результаты.

г. Ленинград

1. Отметим попутно небольшую неточность: упоминаемая Ф. Наркирьером «Антология» лишь начала публиковаться в 1924 году. Все издание (в пяти томах) было завершено в 1927 году. Предисловие Ж. Жермена, посвященное А. Диспану, относится не ко всей «Антологии» в целом, а лишь ко второму тому.[↩]
2. См. рецензию Т. Мотылевой, «Вопросы литературы», 1963, N 10; Ф. Наркирьера, «Иностранная литература», 1963, N 11.[↩]