Радости любви. Древнеиндийская лирика в переводах Сергея Северцева

Сергей Леонидович Северцев (1924 -1991) был заметной фигурой в литературной среде 1960 — 1980-х годов. Сын известного художника Леонида Евгеньевича Фейнберга, племянник не менее известного пианиста и композитора Самуила Евгеньевича Фейнберга, приемный сын знаменитой переводчицы японской поэзии Веры Николаевны Марковой, Северцев был отпрыском той культурной элиты советского времени, которая многими нитями была связана с культурой дореволюционной. Л. Фейнберг был знаком с Мариной Цветаевой (оставил о ней воспоминания) и Максимилианом Волошиным.

Северцев принадлежал к той возрастной группе отечественных литераторов, которую часто называют «военным поколением». Он воевал (у него было прострелено легкое), после войны учился в Литературном институте и окончил его в 1950 году. Некоторое время жил в городе Мичуринске Тамбовской области, и в 1952 году в Тамбове появилась первая (и последняя) книга его оригинальных стихов. Сферой своей основной деятельности он избрал стихотворный перевод. Северцев переводил очень много и с «языков народов СССР», и с языков «зарубежных», но при этом преимущественно не прямо с оригинала, а с переводов подстрочных. Такая практика, как известно, была широко распространена в советское время.

Автор этих строк познакомился с С. Л. в середине 1970-х годов, несколько раз бывал у него дома, и при этом случались довольно длинные беседы. Среди прочего С. Л. однажды сказал, что старается не переводить с тех языков, которые сам знает (а основные западноевропейские языки он, кажется, знал). Как мне представляется, дело было в том, что он понимал: перевод с оригинала и перевод через подстрочник это, по сути дела, два разных рода работы, два разных творческих процесса. И С. Л. сознательно избрал лишь один из них. И еще он говорил мне, что ему самому иногда подстрочник нравится больше, чем сделанный на его основе стихотворный перевод.

Возьму на себя смелость высказать такое суждение: С. Л. был человек недюжинного таланта и огромной работоспособности, но он достиг меньшего, чем мог бы, потому что сделал перевод своим доходным ремеслом. Процитирую Е. Витковского: «Восточную лирику и эпику Северцев переводил километрами, из-за этого он терял читателя. Назым Хикмет высоко оценил переводы Северцева из Поля Элюара, были и другие столь же достойные отзывы — но даже от «избранной» книги Северцева «Спелые грозди» (М., 1981) на 90 процентов веет заданностью, заказанностью работы [[…]] Среди его восточных переводов вполне достаточно таких, от которых «болит голова» (как сказал Тарковский), но немало и таких, от которых испытываешь эстетическое удовольствие».

Книга, о которой идет речь в данной рецензии, впервые издана через 16 лет после смерти переводчика — очевидно, по рукописи из его архива. Как справедливо отмечает в своем кратком послесловии Ю. Цветков, в основе книги лежит антология санскритской поэзии («малых форм») под названием «Субхашита-ратна-коша» (примерный перевод: «Сокровищница благих речений»), составленная монахом-буддистом по имени Видьякара в конце XI века в монастыре Джагаддала на территории нынешней Бангладеш¹. Следует лишь добавить, что С. Северцев переводил не с санскрита (которого он не знал), а с английского перевода, сделанного известным американским санскритологом Д. Г. Х. Инголлсом (1916-1999)². Перевод Д. Г. Х. Инголлса — это своего рода классика современной индологии, он очень близко воспроизводит средствами английского языка поэтическое содержание (и лишь отчасти форму) санскритских оригиналов. Но все же перевод этот был ориентирован не столько на специалистов, сколько на «широкого читателя»: санскритские стихи подверглись некоторой «перекодировке», потому что все тонкости индийской поэтики невозможно передать средствами удобопонятного европейского языка. Северцеву пришлось, используя свою интуицию и свой опыт, реконструировать санскритские стихи, «перекодированные» в английском переводе (который отнюдь не был подстрочником). И, наверное, можно сказать, что в некотором смысле усилия Северцева оказались небезуспешными. Получившиеся русские стихи довольно «читабельны» и могут дать широкому читателю некоторое представление о содержании исходных санскритских строф.

Но не могу умолчать и об издержках. Как и в других своих переводах с индийских языков, Северцев порой слишком многословен: он не столько переводит, сколько пространно пересказывает («амплифицирует») содержание оригинала. Вот несколько тому примеров.

Буквальный перевод текста № 395 в антологии «Субхашита-ратна-коша»:

Взором [Шивы] сожженого Каму / оживляют взором же которые,

Страшно(трех)глазого победительниц / — тех славлю прекраснооких.

Перевод Инголлса:

I sing the praise of lovely-eyed women,

victorious over three-eyed Siva,

who by their glances resurrect

that Love which he consumed by his.

Перевод Северцева (с. 57):

Славлю женщин я дивноликих, их глаза чудесные славлю,

Ведь они победить сумели даже грозно-трехглазого Шиву, —

Хоть и сжёг он разгневанным взором легкомысленного Камадэву,

Но лукавые взоры женщин вновь проказника воскресили.

Буквальный перевод текста № 489:

Несомненно, Кама-дзва — слуга этой прекраснобровой, потому что он возникает в тех, на кого она укажет движением глаз.

Перевод Инголлса:

Surely Kama is the servant

of this fair-browed maid

since he hastens to whom she points out

with the motion of her eyes.

Перевод Северцева (с. 104):

Бесспорно, стрелок Камадэва — всего лишь усердный слуга

Этой прекраснобровой и своенравной девы:

Сразу, незримый, спешит он к тому, на кого укажет

Она только легким движеньем остро-прищуренных глаз.

И еще один пример. Буквальный перевод текста № 805:

Тому, у кого не было любви, — лучше, чем тому, у кого она была и пропала.

Тот, у кого вырваны глаза, мучается иначе, чем слепой от рождения.

Перевод Инголлса:

Better never to have loved

than to break a love that’s grown;

as one born blind is tortured less

than one whose eyes are gouged.

Перевод Северцева (с. 265):

Уж лучше никогда не знать любви — не знать ее весеннего цветенья,

Чем самому сломать свою любовь, как ветку пышноцветную ломают.

Конечно, горько жить слепцом убогим — беспомощностью мучиться своею,

Но всё же лучше быть слепорожденным, чем зрячим, вырвавшим себе глаза!

Очевидно, что переводы (скорее — переложения) Северцева гораздо более «пышноцветны», чем санскритские оригиналы.

Иногда переводчику отказывал слух. Так, в одной из строф (с. 189) «подруга возлюбленной» говорит ему о её (возлюбленной) локонах, «растрёпанных в порыве страстном / твоей настойчивой рукой». Человек советского воспитания не может не вспомнить строки известной революционной песни: «Добьёмся мы освобожденья / Своею собственной рукой».

По крайней мере в одном случае Северцев (возможно, из-за привычной спешки) неверно понял перевод Инголлса — и не только «амплифицировал» оригинал, но еще и поменял пол «лирическому герою» (точнее — героине) стихотворения. Интересно, что именно это стихотворение в русском переводе приведено в краткой аннотации на книгу в журнале «Новый мир» (2007, №10; наверное, оно понравилось рецензенту):

Следы его ногтей алеют на груди, / но их нетрудно скрыть под легкой тканью, / И ранку на укушенной губе / заклеить лепестком цветочным можно, / Но счастья тайного свидания не скрыть: / оно вокруг тебя, как аромат бесстыдный, / Разносится, — и все четыре ветра / тебя в супружеской измене уличат (с. 13).

В буквальном переводе:

Тело в недавних следах от [её] ногтей ты закрываешь одеждой, прикрываешь губу рукой, искушенную [её] зубами; [но] на все четыре стороны о встрече с другой женщиной возвещающий недавнего свидания аромат разве можно спрятать?

По-видимому, Северцев проглядел в первой строке перевода Инголлса) местоимение женского рода «her».

Рецензируемая книга — характерный и далеко не худший образец стихотворного перевода советской эпохи. Сейчас переводить санскритские стихи с английского, пожалуй, никто бы уже не взялся. Но поэтов-переводчиков, способных переводить непосредственно с санскрита, у нас как не было, так и нет.

С. СЕРЕБРЯНЫЙ

1. Теперь этот текст доступен и в Интернете по адресу: http://www.sub.uni-goettingen.de/ebene_1/fiindolo/gretil/1_sanskr/5_poetry/5_subhas/vidsrgpu.htm[↩]
2. См.: An Anthology of Sanskrit Court Poetry, Vidyakara’s «Subha-s. itaratnakos. a» / Tr. by D.H.H. Ingalls (Harvard Oriental Series, 44). Cambridge, Mass., 1965.[↩]