Работу следует продолжить

Тема сегодняшней дискуссии достаточно актуальна, и ни у кого нет сомнений в том, что она по праву занимает свое место среди других обсуждений, проведенных редакцией «Вопросов литературы» (о народнической литературе, о славянофилах и др.). Мы подготовлены к настоящей встрече почти десятком статей, напечатанных на страницах журнала. Каждая из них была по-своему интересна: важные мысли о Белинском высказал Б. Егоров, серьезную статью о творчестве Писарева (о нем редко пишут) опубликовал В. Туниманов и т. д. Однако в этих статьях, к сожалению, не было ответа на вопрос: как же сегодня обстоит дело с изучением теоретического и художественного наследия демократов-шестидесятников? Какие споры оно вызывает? Все ли благополучно в этой области? Какие новые работы посвящены их наследию? Можно с уверенностью сказать, что, коснувшись этих вопросов, участники дискуссии сделали бы нужное дело для нашего литературоведения в целом.

Конечно, нет ничего плохого в том, что появилась еще одна статья о Чернышевском или о Писареве. Но ведь задача дискуссии – если это все-таки дискуссия – гораздо шире. Предметов для спора осталось еще немало, а споров почти не было. Эстетические принципы революционно-демократической критики пока исследованы недостаточно (полезна в этом смысле статья П. Николаева). Их значение для современной художественной практики далеко еще не раскрыто. Тема влияния идей Чернышевского и Добролюбова на развитие литературы, в частности на творчество Некрасова, также могла бы привлечь внимание исследователей. Но в дискуссии почти не было разговора о Некрасове и о других писателях, в чьих стихах и прозе нашли воплощение демократические и социально-освободительные идеи 60-х годов. Можно отметить и еще некоторые пробелы. Например, обсуждение так и «не добралось» до наследия критиков-демократов «второго ряда», хотя необходимость обращения к ним была названа (в одной из статей) среди задач, стоящих перед историко-литературной наукой. Все это вопросы важные и еще не решенные. Но дело не только в них.

Известно, что в наше время немало сделано для изучения революционных демократов. Сделано главное – впервые изданы полные или почти полные собрания сочинений Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, Салтыкова-Щедрина. И хотя некоторые из этих авторов давно нуждаются в переизданиях – одни собрания сочинений устарели (Некрасов), другие были слишком неполны (Писарев), – тем не менее можно сказать, что в распоряжении исследователя теперь есть прочная база: научно выверенные и прокомментированные тексты. Именно на этой основе за несколько десятилетий создано немало ценных работ.

Но не секрет, что нами еще не все сделано для справедливой оценки наследия революционных демократов. Было время, когда из них делали почти икону, их суждения принимались как обязательные, а многие существенные стороны их эстетических взглядов и мировоззрения упрощали или обходили молчанием. Очевидная неисторичность такого подхода приводила к тому, что подлинная роль великих критиков и публицистов в развитии литературы, остросовременное общественно-нравственное значение их деятельности оставались нераскрытыми; «властители дум» своего времени становились в глазах читателей проповедниками прописных истин. Интерес к ним заметно угасал, ибо уже школьникам, а потом студентам внушались превратные или односторонние представления об их деятельности, вызывавшие либо недоумение, либо просто скуку.

Редакции «Вопросов литературы» известны эти «зигзаги» не столь далекого прошлого, и, конечно, именно поэтому в специальном предуведомлении, открывавшем дискуссию, редакция призывала «объективно, научно оценить многообразную деятельность революционных демократов», их вклад в развитие отечественной культуры, их значение для современности.

В редакционном вступлении весьма своевременно отмечалось, что советской литературной науке еще предстоит решить немало проблем, связанных с изучением наследия революционных демократов, проблем, актуальных для текущей литературы и критики, требующих сегодня «нового подхода, нового решения», чтобы раскрыть значение великого наследия во всем его богатстве и Сложности, надлежит отбросить и вульгаризаторство и скептицизм. Все это бесспорно и хорошо задумано. Но выполнить обширную программу редакция пока не успела. Многих острых вопросов не удалось коснуться. «Новомодный скептицизм» не был подвергнут критике, и осталось даже неясно, где же, как и в чем дает себя знать это нежелательное явление.

Речь идет, очевидно, об известной недооценке наследия шестидесятников и все еще не преодоленных представлениях об «устарелости» и «антиэстетичности» этого наследия. Такие представления, как ни странно, поддерживаются некоторой частью наших критиков.