Путь к единству

Должен сразу же признаться, что когда я искал слова для первой фразы, – а это всегда нелегко, даже для опытного автора, – мною овладело чувство какой-то растерянности, вызванное ощущением высокой ответственности. Причина не только в том, что я пишу статью, посвященную проблеме, занимающей меня в течение уже многих лет; главное, что статья предназначена для специального журнала литературоведов и критиков Советского Союза, страны, прославившейся решением национального вопроса в духе ленинского учения, а вместе с тем и решением проблемы отношения между литературами наций и народностей, входящих в ее состав; творчество писателей СССР в своей совокупности известно под общим названием советская литература, однако она создается на нескольких десятках языков, вырастает на пересечении различных национальных художественных традиций. Из целого ряда работ советских литературоведов мы узнаем о формировании этого высшего единства с необычайно динамичным содержанием, единства, дающего импульс для новых взлетов. В данной статье я хочу познакомить советских читателей и литературоведов с проблематикой формирования единства литературы в Чехословацкой Социалистической Республике.

Название нашей страны – Чехословакия – известно давно, но официально оно нанесено на карту мира лишь в 1918 году, когда политические силы чешского и словацкого народов объединились и выразили свое нежелание находиться в рамках Австро-Венгрии, которую недаром называли «тюрьмой народов». Название – Чехословацкая Социалистическая Республика – значительно более позднее; оно связано с построением в стране социалистического общества, с принятием в 1960 году новой конституции, а путь к социализму был проложен победоносным февралем 1948 года.

В истории нашего государства – на протяжении его развития – много точек соприкосновения с борьбой русского пролетариата, а затем и с борьбой советского народа против фашизма. Эхо Великого Октября с большой силой отозвалось и в народных массах Чехии и Словакии, задавленных мировой войной, голодом и страданиями и потому восставших, чтобы переделать свою жизнь, как в России, то есть по примеру русского пролетариата и партии большевиков. Этим мечтам в 1918 году не суждено было осуществиться, однако уже в 1921 году была образована Коммунистическая партия Чехословакии, которая приняла программу III Интернационала и начала борьбу против господства буржуазии.

Наша республика возродилась благодаря победе над гитлеровской Германией, победе, решающая роль в которой принадлежала Советскому Союзу. Основополагающими идеями антифашистских сил чешского и словацкого народов были идеи дружбы и сотрудничества с Советским Союзом и установления новых взаимоотношений между чехами и словаками.

А как же обстояли дела с литературой? Какова была позиция писателей по этому вопросу? Известно, что чехи и словаки – два славянских народа, очень близких по языку, культуре, традициям, не раз сражавшихся вместе за общие цели. Издавна они ощущали свою культурную общность, а до тех пор, пока пользовались одним старочешским языком – так называемым языком «Кралицкой библии», – и языковую общность, хотя словацкий язык и вмел свои отличительные черты. Утверждение в 1844 году Людовитом Штуром среднесловацкого наречия в качестве литературного языка отразило борьбу за демократизацию культуры, которую вели передовые представители словацкого народа. Такой шаг мог бы породить разлад в отношениях между двумя нашими народами, однако он был закономерен с точки зрения развития и формирования словацкой нации, и в Чехии его положительно восприняли крупнейшие писатели во главе с Б. Немцовой. До 1918 года целые поколения чешских и словацких писателей выражали взаимно чувства симпатии и братства, надежду на общее освобождение. В Чехии росло словакофильское движение, имевшее в своих рядах многих чешских писателей. Назовем, кроме Б. Немцовой, хотя бы Я. Неруду, А. Гейдука, В. Галека, Р. Покорного, Я. Врхлицкого, А. Ирасека, И. Магена и др. В Словакии с глубокой признательностью воспринимали интерес деятелей чешской культуры к развитию братского народа, к его борьбе. Обе национальные литературы искали пути к сближению, преодолевали недоразумения, вызванные неправильными толкованиями или искажением смысла и целей национальных движений. П. Орсаг-Гвездослав, М. Кукучин, С. Гурбан-Ваянский, Й. Грегор-Тайовский, И. Краско и другие позитивно оценивали чешское словакофильство и каждый по-своему отвечали на него. «Братство чехов и словаков», «чехословацкая взаимность» – вот определения, наиболее полно выражавшие суть взаимоотношений двух народов, их демократических сил. Эти понятия в достаточной мере отражали тот факт, что чехи и словаки тяготели друг к другу с самого зарождения их истории, со времен Великоморавского княжества – славянского государства в Центральной Европе, которое, хотя существовало непродолжительное время (несколько десятилетий во второй половине IX века), оставило после себя памятники изобразительного искусства, архитектуры, образцы ремесел, свидетельствующие о высокой культуре и социальной организованности тогдашнего его населения. А слово «взаимность», введенное Я. Колларом в его теоретической статье о культурном сотрудничестве славянских народов, написанной в 1836 году, точно передавало близость и взаимосвязь народов и их культур.

Идеи братства и взаимности не избежали нападок со стороны правящих классов обоих народов в период господства капиталистической общественной системы. Орудием этих нападок стала идея так называемого «чехословацкого» народа, «чехословацкого» языка и литературы, авторы и проводники которой не искали общих и отличительных черт в духовном опыте каждого народа, а механически соединяли явления хотя и близкие, но не тождественные, Эта позиция чешской и связанной с ней части словацкой буржуазии наталкивалась на сопротивление; она расходилась с действительностью, с научными данными и непосредственно способствовала пробуждению к жизни словацкого национализма. Правильную позицию в вопросе о специфике словацкого народа заняла Коммунистическая партия Чехословакии, высказываясь за решение национального вопроса в Чехословакии в духе ленинского учения о развитии наций и национальной культуры. Большую роль в осуществлении этой концепции сыграл, особенно после V съезда КПЧ, состоявшегося в 1929 году, Клемент Готвальд; свою работу партийного активиста он начал сразу же после возникновения КПЧ в среде словацкого пролетариата и поэтому хорошо знал положение дел Словакии, состав и расстановку политических сил, политические и социальные последствия правления чехословацкой буржуазии, ее бюрократического и полицейского аппарата. Развитие событий в пору, когда республике угрожал немецкий фашизм, подтвердило правильность линии Коммунистической партии Чехословакии. Чехословацкая буржуазия позорно капитулировала, а КПЧ продолжила свою борьбу и была заслуженно признана ведущей силой в борьбе чехов и словаков против фашизма, истинной представительницей их национальных интересов.

Оба народа хотели вступить в новое государство, возрождение которого служило интересам антифашистской борьбы, на новых основах – как во внутренней, так и во внешней политике. Речь шла о принципах, обусловливающих само существование народной демократии, широкое участие народа в создании государства и в управлении им. Словацкое национальное восстание 1944 года было выступлением против немецкого и словацкого фашизма, за новую Чехословацкую Республику, в которой и отношения между чешским и словацким народами должны быть отношениями «равного с равным», Этот принцип, звучащий как народная пословица, является выражением ленинского подхода к национальному вопросу. Он зафиксирован в Кошицкой правительственной программе от 5 апреля 1945 года, а затем и в Конституции ЧССР. Его воплощением стало устройство Чехословацкой Республики на основе федерации из двух национальных республик – Чешской Социалистической Республики и Словацкой Социалистической Республики – с общим чехословацким правительством и республиканскими правительствами, с общими и национальными законодательными органами. Чехословацкая Социалистическая Республика – свободная страна чехов и словаков, всех народностей, в отношении которых государство последовательно проводит ленинскую национальную политику.

Отношения чехов и словаков основываются сегодня не только на чувствах братства и взаимности, но и на принципах чехословацкого социалистического патриотизма и пролетарского интернационализма. Этим они в корне отличаются от отношений в прошлом.

Тут вновь может встать вопрос: а что же литература? Какую роль играет она в осуществлении принципов национальной политики Коммунистической партии Чехословакии? Прежде чем ответить на этот вопрос, уточним: речь пойдет о роли общедемократической и социалистической литературы обоих народов, поскольку писатели иной ориентации занимали в этом вопросе неправильную, а нередко и реакционную, националистическую позицию. Писатели – социалисты и демократы – сделали очень много для укрепления братства обоих народов и их литератур. В межвоенный период они выступали против усилившихся националистических концепций господствующей идеологии чехословакизма и в то же время решительно боролись с античешскими взглядами словацких националистов, отрицавших близость обоих народов и их культур. Сегодняшняя высокая оценка деятельности органа левой словацкой интеллигенции «ДАВ» и культурно-политического органа чешских коммунистов «Творба» обусловлена, наряду с прочим, и тем, что они были пионерами в пропаганде правильных, опирающихся на ленинское учение взглядов на отношения чехов и словаков. Вокруг этих журналов сгруппировались лучшие чешские и словацкие социалистические писатели и публицисты. Их объединяла общая позиция по всем принципиальным вопросам.

Можно с полным правом утверждать, что каждый крупный чешский и словацкий писатель-социалист высказывался за ленинское решение вопроса об отношениях чехов и словаков, что все они общими усилиями создавали предпосылки для идейного единства двух литератур. Это единство сыграло чрезвычайно важную роль в борьбе против власти буржуазии, против фашизма. Оно выбивало оружие из рук националистов, поскольку основывалось на признании национальной специфики обеих литератур. Навязываемое путем политического давления буржуазии «единство» народов находилось в непримиримом противоречии с действительным единством прогрессивных сил чехов и словаков; их борьба привела к окончательной победе идей равноправия и социального и морального единства двух народов.