Пудреный калачик, или Овца в беспамятстве

Я не считаю необходимым называть имена поэтов, чьи стихи разбираются в этих заметках: все сказанное мною типично для многих стихов многих других поэтов. Суть, как мне кажется, не в том, чтобы поругать или похвалить того или иного автора, а в том, чтобы поговорить о состоянии нашей поэтической работы в целом.

 

Вам не приходилось задумываться над тем, что это такое, в конце концов, поэзия? Я думаю о ней постоянно, нет уже лет тридцать. Вопрос не праздный…

А при чем здесь пародирование? При том, что пародист должен постоянно думать над этим вопросом» Это его хлеб, говорят, что пародисты – неудавшиеся поэты, Ну и пусть говорят! Даже в этом, на слух обидном утверждении есть скрытый смысл, позволяющий пародисту сохранить самообладание (творческую форму), тогда как действительно неудавшемуся стихотворцу надо срочно менять профориентацию.

Пародист – эта поэт, редактор и критик в одном лице: поэт по призванию, редактор по образованию (или самообразованию) и критик по профессии. Если к этому перечню прибавить обязательное чувство юмора, пристальную наблюдательность к тому, что мы называем «мелочи жизни», знание психологии  творчества и, наконец, авторского права, то все равно портрет пародиста будет неполным.

Очень досадно, а пародисту в первую очередь, когда погремушку выдают за поэзию, когда хорошее стихотворение содержит грамматические, стилистические или редакторские ошибки. Это только кажется, что пародист души в них не чает, что его хлебом не корми, только дай вцепиться в стихотворение за малейшую оплошность автора или редактора. Пародисту, как и любителю поэзии, всегда отрадно встретиться с настоящей поэзией, будь то книга стихов или журнальная публикация.

Но такова уже особенность его литературной работы – видеть соринку там, где его «оппоненты» не разглядели бревна. В 1978 году в Ленинграде вышла книга стихов, изданная как будто специально для того, чтобы пародисты проходили по ней свои «университеты». Заранее хочу охладить пыл тех читателей, поэтов, редакторов, которые любят повеселиться за чужой счет. Выбор книги случаен. Ею могла оказаться книга любого другого поэта, изданная в любом другом городе. Просто я лучше знаю ленинградских поэтов. И чтобы не было разночтений, скажу, что книга содержит полтора десятка и таких стихотворений, которые могли бы украсить сборник любого из ныне здравствующих поэтов первой величины. А это очень много, если говорить о настоящей поэзии!

С двумя из семидесяти шести стихотворений, включенных в книгу, я и хочу познакомить читателей.

Станет скоро тихой, глупой,

и ресницы бросит вниз…

Ты не ставь ее под лупой,

сам пониже наклонись.

Скоро станет резкой, младшей,

все рынком да прямиком!

Дай ей пудреный калачик,

вытри рот своим платком.

Растрещится, как сорока,

чашку выронит из рук…

Не пугай ее до срока,

не тащи во взрослый круг.

Дай побрезжить, помаячить,

дай на мелком погрести,

дай ей куклу,

дай ей мячик,

дай ей дух перевести!

Правда, хорошее стихотворение? Впрочем, с одной оговоркой, если бы не «пудреный калачик». Представляю, как мучился автор над этим калачиком! И зачем он только ему понадобился? «Да шут с ним, – может сказать снисходительный читатель, – с калачиком! Стихотворение-то получилось. Сами пишете, что хорошее!» Но согласиться с таким читателем нельзя. Согласиться – значит пустить «пудреный калачик» гулять по белу свету (он уже и гуляет!), из книги в книгу, из стихотворения в стихотворение. Давайте разбираться.

Что означают слова «дай ей пудреный калачик, вытри рот своим платком»? Заставь ее замолчать или, может быть, заткни ей рот? Почему именно пудреный? Почему калачик, а не соску?

Что за рифма «младшей – калачик»? Это вообще не рифма; Сравните: «кашей – наладчик».

Почему девочка «скоро станет…младшей»? Младшего школьного возраста, что ли?

Эти или подобные им недоуменные вопросы – следствие недоработки, торопливости с публикацией или небрежности автора (и редактора!). Надо ли говорить, что в поэзии это недопустимо. Разве трудно подобрать рифму к слову «младшей»? Достаточно открыть «Обратный словарь русского языка». Но суть дела не в рифме. Написав «младшей», автор допустил неточность. Все мы знаем, что с возрастом люди становятся старше, а не младше. Но написать «скоро станет резкой, старшей» все равно, что написать «скоро повзрослеет». Вот автор и придумал «младшей» (для интереса), и придумал неудачно.

Давайте попробуем (вместе с автором!) еще раз отредактировать стихотворение – вдруг получится!

Станет скоро тихой, глупой,

и ресницы бросит вниз…

 

Разве «станет – скоро тихой, глупой»? Конечно, нет. Пожалуй, все же «скоро – станет тихой, глупой». Инверсия неоправданна, и автор ошибается, если думает, что она разнообразят изложение.

Ты не ставь ее под лупой,

сам пониже наклонись.

 

Естественно, написав «глупой», без «лупы» не обойтись. Первое, что приходит на ум. Ну что ж, лупой так лупой. Хотя трудно представить себе в домашнем обиходе такую лупу, под которую можно было бы поставить даже самую маленькую девочку. Но в поэзии бывает и не такое! А в грамматике: «ты не ставь ее под лупой» – или «ты не ставь ее под лупу»? Под лупой может что-то находиться, можно разглядывать что-то. И как бы то ни было, а наклониться, разглядывая что-то под лупой, придется. Поэтому следующая строка: «сам пониже наклонись» – и не работает на стихотворение. Для того, чтобы она работала, все сказанное выше следовало бы (если автор не возражает) изложить так:

Скоро станет тихой, глупой,

и ресницы бросит вниз…

Не разглядывай под лупой,

сам пониже наклонись.

 

Тогда как же быть с «младшей»?

Скоро станет резкой, младшей…

Оставим пока без внимания слово «резкой», но разве не напрашивается следующим слово «дерзкой»? Сравните:

Скоро станет тихой, глупой, —

и —

Скоро станет резкой, дерзкой,

все рывком да прямиком!

 

Напрашивается. Но последняя фраза получилась тавтологичной, ибо «резкой» и есть «грубой, дерзкой, высказывающейся с обидной прямотой». Как часто мы удивляемся грубости наших детей, не отдавая себе отчета в том, что это возрастное, преходящее!

Но ведь если «скоро станет грубой, дерзкой», то как быть с «пудреным калачиком»?

Дай ей пудреный калачик,

вытри рот своим платком.

 

Может быть, дать что-нибудь другое? Нет, ничего давать не нужно. И вот почему. Вернемся к первому четверостишию:

Скоро станет тихой, глупой,

и ресницы бросит вниз…

Не разглядывай под лупой,

сам пониже наклонись, –

 

и попробуем второе построить по тому же закону:

Скоро станет грубой, дерзкой,

все рывком да прямиком!..

Не давай ей трам-там-там-там,

вытри рот своим платком.

 

Почему именно рот? Потому что калачик. Но от калачика мы отказались. А вообще что чаще детям вытирают «своим платком» – глаза, рот или нос? Значит, строка «вытри нос своим платком» достовернее. Но если «своим», значит, девочкин платочек где-то в другом месте. Не гони ее в другое место, вытри своим платком. Так ведь?