Публицистика больших раздумий и широких обобщений

В больших и малых делах века мы так свыклись с нашим стремительным движением вперед, что порой перестаем замечать это движение. Так бывает в поезде дальнего следования, когда дорога входит в твой быт и уже не поражает воображения своей стремительностью. Но вот минуют сутки, другие, третьи; на одной из дальних станций ты вышел на минуту из вагона и ахнул – какие расстояния и пространства остались позади, как неожиданно близко оказалась желанная цель!

Такими узловыми станциями на нашем пути представляются мне наши партийные съезды и среди них – совершенно особый внеочередной XXI съезд.

Почему особый? Потому что с высоты его с особенной ясностью открылись перед нами пространства нового мира, который мы построили и обжили; потому что съезд этот гигантски приблизил к нам желанную цель – коммунизм. XXI съезд, утвердивший первую семилетку, заставил нас мыслить и жить новыми масштабами, которых мы не знали раньше. Было время, когда восстановленная рабочими крохотная старушонка-фабрика вызывала в нас гордость, о ней писали в газетах, говорили повсеместно. Затем мы начали строить заводы-гиганты, – и весь мир заговорил о наших первых пятилетках, как о небывалом чуде. В новом же семилетии мы начинаем строить не отдельные предприятия, хотя бы даже и гиганты, а индустриальные центры мирового значения – новые Донбассы, новые Уралы.

Урал и Донбасс – это гордость нашего народа, самые могучие индустриальные крепости нашего государства. Но к этим двум крепостям прибавляется третья, еще более могучая индустриальная база, создаваемая ныне в Сибири и Казахстане. И еще не закончив ее строительство, мы уже ведем речь о четвертой – на Дальнем Востоке, которая в свою очередь сейчас называется самой перспективной. Таковы темпы, таков размах!

С какой бы стороны мы ни подошли к семилетнему плану, мы неизбежно столкнемся с новыми, даже для нас непривычными масштабами. Возьмите объем капиталовложений. За семилетие он будет равен трем триллионам рублей. Это примерно столько, сколько было освоено за всю историю советского государства. А что представляют собой в нашей семилетке один-два процента сверхпланового прироста промышленной продукции? Если годовой прирост будет выше плана всего лишь на два процента, за семилетие это составит 900 миллиардов рублей, а это больше, чем весь наш современный годовой бюджет. Два процента!

Мы прошли такой путь и занимаем сейчас такой гигантский плацдарм для рывка в будущее, что хочется сравнивать и сравнивать. Кажется, совсем еще недавно мы терпеливо обучались индустриальному делу у иностранцев. Теперь мы можем об этом только вспоминать. Эм. Казакевич рассказал в одной из своих статей о таком эпизоде из жизни строителей Магнитки.

«Когда миссис Мак-Муррей, жене инженера, не понравилось мясо, выданное ей девушкой-поварихой в «американской» столовой, она ударила девушку по лицу. Все возмутились, заволновались, сжали кулаки – и смолчали. Мистер Мак-Муррей был отличным инженером. Он был нам нужен». «Как хорошо, однако же, – заканчивает автор, – что он нам не нужен больше».

Да, мы шли на многое ради сегодняшнего торжества. Теперь мы умеем все делать сами, и делать отлично, – теперь учатся у нас, получают помощь. В прошлом 1958 году наши специалисты помогали строить 512 предприятий и 187 отдельных цехов в девятнадцати странах Европы, Азии и Африки.

Цифр в первой семилетке много. И цифры эти грандиозны. Они волнуют и радуют советского человека. Но нельзя ограничиться лишь знанием этих цифр. Надо не только раскрыть внутренний их смысл, но прочесть их на карте живой жизни, прочесть художественно, так, чтобы каждый штрих, каждая линия плана заговорила живым голосом, чтобы строители коммунизма за цифрой увидели самих себя, свой труд, свою родную землю, преображенную их руками. Эту задачу могут и обязаны принять на себя наше искусство, наша литература и раньше всего – ее боевая разведка: публицистика и очерк.

И тогда, когда подвиг человека семилетки станет содержанием больших полотен – романа, эпопеи, – даже тогда очерк и публицистика не уйдут с передней линии. Тем более сегодня, когда роман, эпопея о семилетке, может быть, только начинают свою жизнь в замыслах художника.

Чтобы оружие наиболее подвижных жанров нашей литературы работало в семилетке на полную огневую мощь, мы должны вдумчиво, внимательно взвесить и учесть силу и возможность этого оружия, сдать на переплавку все, что отслужило свой век, отжило, взяться за работу по улучшению и усовершенствованию всего, что подлежит усовершенствованию. Иными словами, надо выявить для себя, хотя бы в общих чертах, с чем пришли и с чем вошли в семилетку наша очерковая литература, наша публицистика.

Если открыть «толстые» литературно-художественные и общественно-политические журналы, нельзя не заметить, что очерк и публицистика в них не только нуждаются в улучшении, но и в тактической и стратегической перестройке. Это отнюдь не значит, что публицисты и очеркисты работали до сих пор плохо. Это значит только то, что при учете грандиозных, качественно новых задач развернутого строительства коммунизма нельзя работать старыми методами, по-вчерашнему.

В последние годы наша публицистика в основном избавилась от тяжелых недугов догматизма и начетничества, когда единственным источником публицистических статей и книг порой являлись статьи же и книги, но никак не жизнь, когда иные авторы в своих выступлениях ограничивались общими словами.

Но преодолевая эти недостатки, отказываясь от общих деклараций и простого эмпиризма, нашей публицистике предстоит еще многое сделать, чтобы подняться на уровень современных задач. Ведь еще слишком узок круг тем, освещаемых в журнальной публицистике. Непростительно мало мы пишем на темы современной науки, далеко не всегда нас удовлетворяет очерк на международную тему. Публицистика не до конца преодолела хроникально-описательный характер, хотя опыт таких журналистов, как, например, И. Винниченко и Л. Иванов, показывает исключительное значение очерка, активно вмешивающегося в жизнь, смело поднимающего новые сложные проблемы. В числе авторов публицистических статей и очерков мало известных писательских имен.

Этот счет нашим публицистам, редакциям литературно-художественных журналов особенно серьезен потому, что публицистика может сыграть важную роль в познании современности и воспитании у молодежи чувства высокого долга и личной ответственности за активное участие в сегодняшней жизни народа. О реальных возможностях публицистики говорят те положительные явления, которые заслуживают поддержки.

Среди удач в поисках публицистических форм надо отметить интересные начинания «Октября». Выступления этого журнала под рубрикой «Трибуна жизни» нашли широкий отклик в читательских кругах. Дискуссии, проведенные здесь о перестройке МТС, а также на тему «Что такое современность?» привлекли на страницы журнала не только литературные силы, но и представителей широких слоев нашей общественности. Это, несомненно, обогатило содержание дискуссий, внесло в них свежий материал жизни. В нынешнем году «Октябрь» начал разговор «О моральном облике советского человека». В обсуждении примут участие литераторы, философы, педагоги, судебные работники, общественные деятели. Хотелось бы пожелать, чтобы новая дискуссия, используя опыт предшествующих, была проведена на более высоком уровне. Журналу следует учесть, что в прошлом «Трибуне жизни» явно недоставало глубокого обобщающего содержания.

Были удачные выступления и в других наших ежемесячных изданиях. Так, например, в «Знамени» напечатаны интересные статьи Е. Рябчикова «Размышления в канун XXI съезда», О. Курганова «Встреча с будущим» и некоторые другие. Е. Рябчиков делится с читателем впечатлениями о Брюссельской выставке. Но мысли автора не замыкаются внутри одной темы, они охватывают широкий круг вопросов, связанных с волнующими достижениями и успехами нашей страны.

О. Курганов рассказывает о промышленных перспективах Забайкалья и Дальнего Востока. И хотя будущее этих сказочно богатых краев нашей Родины прочитано автором по наметкам и проектам, статья написана с подлинным темпераментом публициста. Но, увы, эти удачные статьи не определяют общего лица публицистики «Знамени», часто еще страдающей и узостью тем, и отсутствием яркости и страсти. Примером может служить статья Л. Харитонова «Минувшее пятилетие», опубликованная в двенадцатой книге «Знамени» за прошлый год. В ней, как и во многих других подобных статьях, не услышишь живого человеческого голоса, он подменен здесь унылым комментированием всем известных цифр и фактов. Огорчительно обстоит дело в журнале «Москва», который вообще обходится почти без публицистики.

В свое время хорошую инициативу проявил журнал «Новый мир»: свои номера он стал открывать разделом «Очерки наших дней», в котором печатались не только очерки, но по преимуществу статьи на общественно-политические темы. Впоследствии как этот раздел, так и раздел «Публицистика» в журнале захлестнула стихия тематической случайности, в результате чего коренные проблемы жизни подменялись хотя и важными, но все же второстепенными и частными вопросами, такими, скажем, как вопрос о Воронежском заповеднике.

Кроме того, важные проблемы технического прогресса, автоматики, градостроительства, «большой» химии и другие нередко ставились отнюдь не в публицистическом плане, как этого требует хотя бы соответствующая рубрика, а в узко техническом, производственном. Что общего с публицистикой имеют, например, рассуждения авторов статьи «На путях технического прогресса» (1958, N 12) об эффективности методов отливки изделий по восковым деталям, об усовершенствовании и обновлении различных станков на различных предприятиях или статьи «Некоторые проблемы автоматики» (1958, N 10), где речь идет о функциях автоматических устройств, моделировании мыслительных процессов, о реле и нервной системе? Бесспорно, все эти работы написаны специалистами, со знанием дела и представляют интерес для читателя. Беда только в том, что технические научно-популярные статьи, занимая разделы публицистики, по существу подменяют ее, создают неверное представление о ее содержании и задачах.

Какова же должна быть журнальная публицистика наших дней? Где можно найти ответ на этот вопрос и есть ли у нас такие образцы, на которые можно равняться? И образцы и ответ на поставленный вопрос мы найдем в том же «Новом мире», «Знамени», «Октябре» и других наших журналах. Прочтите в первой книжке «Нового мира» за этот год статью Эм. Казакевича «В столице черной металлургии» – и вы убедитесь, что это так.

Невелика эта статья, – восемь журнальных страниц занимает она. Если сопоставить Магнитогорск, о котором пишет Эм. Казакевич, с грандиозностью того, что совершается в нашей стране, то и сам предмет внимания писателя не так уж велик – это всего лишь один город. И все же, читая статью об одном городе, испытываешь чувство, близкое тому, которое вызывают планы великого семилетия. Писатель увидел в сегодняшнем облике Магнитогорска историческую глубину нашего дела, рассмотрел в судьбе Магнитки отраженную здесь, как в зеркале, судьбу всей страны на ее магистральных путях роста и возмужания.