№3, 2020/Полемика

Противостояние деконструкции: ценностный аспект теории художественной целостности

Статья «»Теория литературы Два» как гуманитарная угроза» [Тюпа 2019] напоминает о противостоянии, приобретшем в современном литературоведении вид глухой стены между двумя подходами к художественному слову. Сторонники первого видят в словесном творчестве духовное измерение: произведение для представителей этого традиционного направления обладает своей онтологией. Здесь актуальны категории смысла, красоты, полноты бытия, которой оказывается причастен человек в акте творчества или эстетического созерцания и т. д. Приведем характерное размышление из названной выше работы: «…любуясь целостностью фрагмента мировой жизни (произведением искусства.  О. М.), мы ее «возводим» к космической цельности миропорядка <…> В такие моменты человеческое «я» становится вполне самим собой, озаряется внутренним светом самоактуализации» [Тюпа 2019: 60].

Эта парадигма восходит к классической эстетике, и примером ее последовательного воплощения может послужить как раз теория художественной целостности М. Гиршмана. По мысли ученого, в искусстве выявляется преодоление «коренного конфликта между бесконечным миром <…> и конечным человеческим существованием» [Гиршман 2007a: 484], эстетическое творчество и созерцание «восполняет жизненное существование человека» до целого [Гиршман 2007a: 522]. В художественном произведении открывается возможность «разумной человеческой жизни» «в своем доме и в конкретно-бытовом, и в символически-бытийном значении этого слова»: полнота бытия, переживаемая как красота,  это возможность полно «осознать себя человеком» [Гиршман 2007a: 42].

Второй подход, подвергшийся критике в работе В. Тюпы, обнаруживает риторическую стратегию обращения с художественным словом. Здесь важнее его знаковая и коммуникативная стороны. Так, понятое слово воздействует на воображение, формирует представление, но в конечном счете это лишь семиотическая система, способная к моделированию сознания, некой целенаправленной, прагматически ориентированной актуализации структур сознания. При этом «инструментальном» подходе, по сути, производится редукция эстетического, границы его как автономной области упраздняются. Не смысл, а значение; не мир, а дискурс; не бытие, а деятельность или  дальше  «кажимость», симуляция; не полнота или глубина, а скольжение по поверхности; не творчество, а письмо; не автор, а скриптор, потом дескриптор; не целостность, а конструкция / деконструкция  не дух, а буква

Причем мы указали лишь на начальные моменты оппозиции по отношению к целостности. Чем дальше развивается эта, условно говоря, деконструктивная линия, тем сильнее нарастает энтропия смысла, ценности, ответственности, так что собирающая мысль не в состоянии уследить за стремительностью почкования (или распада) ризомной гидры как в отношении продукции, преподносимой в качестве событий искусства, так и в отношении характерных теоретических построений. Волны деконструкции накатывают одна за другой.

В некотором отношении два означенных подхода настолько разошлись, что образовали две далеко отстоящие друг от друга сферы, каждая из которых занимается своим предметом: одна  литературой, а другая  «как бы литературой». Причем эта прибавка «как бы» характеризует не только постмодернистские кунштюки: то, к чему прикасается скальпель деконструктивиста, превращается у него в собственную вирусную копию, насильно перетолковывается на определенном (зачастую «птичьем») языке в свете определенных смысловых ориентиров. Этот второй подход к искусству слова составляет отдел современной неориторики, рефлектирующей не только в отношении постмодернистских приемов, но и претендующей на способность описания сферы, которая в категориях и на языке этой дисциплины адекватно описанной быть не может. Попытки агрессивной экспансии «в чуждые пределы» со стороны второй стратегии переходят в стремление отменить специфику области, в которую происходит вторжение, поглотить ее, сделать лишь частным моментом своей «теории».

Классическая эстетика, герменевтика и вообще традиционное литературоведение подвергаются с этой стороны уничтожающей критике. Примером этому может послужить резкая оценка теории художественной целостности с позиций деконструктивизма, с которой выступил Д. Урусиков (Елец) на одной из конференций в Донецке в уже далеком 2006 году. Он попытался «разоблачить интенциональные заблуждения» [Урусиков 2006: 114] представителей Донецкой филологической школы, упрекая приверженцев теории целостности в отсталости, ненаучности, «отказе от методологических возможностей структурализма» и определяя искания представителей этой школы как «регрессию в стадию инфантильности» [Урусиков 2006: 112]. Опираясь на идеи Ж. Лакана, критик назвал «метафизику», «логоцентризм» и «герменевтику», существенные для представителей школы, «анахронизмом» в современной гуманитарной науке. Исследователь объявил, что в теории целостности, «консервирующей собственно филологический метод», пора «поставить точку»; следует «расформировать школу» и вообще «упразднить филологию» в том виде, в котором она сложилась, как научную дисциплину [Урусиков 2006: 162, 163], вывести ее за пределы научного дискурса.

Почему возникает сама потребность и возможность этого второго подхода? Что за этим стоит? В современной научной картине мира в ее естественном развертывании, оформлении уже давно вызрело нескрываемое раздражение по поводу таких слов (и стоящих за этими словами реалий и парадигм), как Тайна бытия, Смысл, Бог… Желание избавиться от этого «наследия прошлого», многократно артикулированное в культуре в последние столетия, во-первых, продиктовано самим идеалом науки в том виде, в котором он сложился в Новое время, ее «фаустовским началом», ее природой. Потребность избавиться от «диктатуры» Автора, Смысла, Красоты, ответственности  это следствие названной тенденции. Во-вторых, это обусловлено ситуацией бытия современного человека, переживающего, по-видимому, какое-то пороговое состояние.

Несмотря на кризис научного оптимизма, отрефлектированный в искусстве постмодерна и постструктурализме как его теоретической версии, в основании «метанарратив» [Лиотар 1998] Науки, эта существенная структура в картине мира современного человека, не был «ликвидирован». Однако произошла его трансформация, смещение акцента в сторону технологии. Одно из главных направлений трансформации названного метанарратива  выдвижение на первый план прагматизма, инструментальности в противовес исходным ориентирам и ценностям «чистого» научного познания, которые в глубине связаны как раз с областью духа.

Особенно явно это переживается сегодня в точных и естественных науках, где артикулируются проблемы искусственного интеллекта, воссоздания искусственной жизни, генной инженерии, исследования мозга человека и др.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №3, 2020

Литература

«Гармония абсолютна, а дисгармония относительна».
Памяти М. М. Гиршмана / Cост. Э. М. Свенцицкая. К.: Издательский дом Дмитрия Бураго, 2016.

Гиршман М. М. Литературное произведение: Теория художественной целостности. М.: Языки славянской культуры, 2007a.

Гиршман М. М. Очерки философии и филологии диалога. Донецк:
Донецкий научный университет, 2007b.

Губайловский В. Письма к ученому соседу. Письмо 25. Вопросы био­этики // Урал. 2019. № 2. С. 90–108.

Дмитриев В. А. Пределы онтологии, или Гиршман и Деррида //
Онтология и поэтика: теоретические и аналитические аспекты:
Материалы междунар. науч. конф. Донецк, 2012. URL: dmit.okstate.edu/wp-content/uploads/2016/12/wp-content/uploads/2016/ 12/доклад-к-75-летию-Гиршмана.pdf (дата обращения: 12.01.2020).

Козлик И. В. Понимание целостности: некоторые соображения в методологической плоскости // Литературоведческий сборник. 2012.
Вып. 49–50. С. 17–30.

Компаньон А. Демон теории: теория литературы и здравый смысл /
Перевод с фр. С. Зенкина. М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001.

Кораблев А. А. Донецкая филологическая школа: Опыт полифонического осмысления. Донецк: Лебедь, 1997.

Кораблев А. А. Пределы филологии. Новосибирск: Издательство
СО РАН, 2008.

Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Перевод с фр. Н. Шматко. СПб.: Алетейя, 1998.

Поспишил И. Новые измерения и трансценденции исследования
литературы/языка и русские особенности // Slavica Slovaca. 2010. № 2. C. 171–177.

Тамарченко Н. Д. Ответственность общения: (о книге М. М. Гиршмана «Литературное произведение: Теория художественной целостности») // Филологический журнал. 2005. № 1. С. 170–174.

Тюпа В. И. «Теория литературы Два» как гуманитарная угроза // Вопросы литературы. 2019. № 1. С. 52–66.

Урусиков Д. С. Деконструкция целостности: Донецкая филологическая школа в контексте гуманитарного знания второй половины ХХ века // Литературоведческий сборник. 2006. № 28. С. 112–115, 162–174.

References

Compagnon, A. (2001). The demon of theory: Literature, theory, and common sense. Translated by S. Zenkin. Moscow: Izdatelstvo im. Sabashnikovykh. (In Russ.)

Dmitriev, V. (2012). The limits of ontology, or Girshman and Derrida. [online] Ontology and poetics: Theoretical and analytical aspects: Proceedings of the International Conference in Donetsk. Available at: dmit.okstate.edu/wp-content/uploads/2016/12/wp-content/uploads/2016/ 12/доклад-к-75-летию-Гиршмана.pdf [Accessed 12 Jan. 2020]. (In Russ.)

Fyodorov, V. (2008). Problems of poetic existence. Donetsk: Nord-Press. (In Russ.)

Girshman, M. (2007a). Essays on philosophy and philology of a dialogue. Donetsk: Donetskiy nauchiy universitet. (In Russ.)

Girshman, M. (2007b). Literary work: A theory of artistic integrity. Moscow: Yazyki Slavyanskoy Kultury. (In Russ.)

Gubaylovsky, V. (2019). Letters to a learned neighbour. Letter 25. Questions of bioethics, Ural, 2, pp. 90-108. (In Russ.)

Korablyov, A. (1997). Donetsk philological school: An essay on polyphonic comprehension. Donetsk: Lebed. (In Russ.)

Korablyov, A. (2008). The limits of philology. Novosibirsk: Izdatelstvo SO RAN. (In Russ.)

Kozlik, I. (2012). Understanding integrity: Some observations on methodology. Literaturovedcheskiy Sbornik, 49-50, pp. 17-30. (In Russ.)

Lyotard, J.-F. (1998). The postmodern condition. Translated by N. Shmatko. St. Petersburg: Aleteya. (In Russ.)

Pospishil, I. (2010). New dimensions and transcendence of literature and language research and Russian peculiarities. Slavica Slovaca, 2, pp. 171-177. (In Russ.)

Shcherbenok, A. (2005). Deconstruction and classical Russian literature: From the rhetoric of fiction to the rhetoric of history. Moscow: NLO. (In Russ.)

Sventsitskaya, E., ed. (2016). ‘Harmony is absolute, and disharmony is relative.’ In memory of M. M. Girshman. Kyiv: Izdatelskiy dom Dmitriya Burago. (In Russ.)

Tamarchenko, N. (2005). Responsibility of communication (on M. M. Girshman’s book ‘Literary work: A theory of artistic integrity’). Philologicheskiy Zhurnal, 1, pp. 170-174. (In Russ.)

Tyupa, V. (2019). ‘Literary Theory Two’ as a threat to humanities. Voprosy Literatury, 1, pp. 52-66. (In Russ.)

Urusikov, D. (2006). Deconstruction of integrity: Donetsk philological school in the context of humanitarian knowledge of the second half of the 20th century. Literaturovedcheskiy Sbornik, 28, pp. 112-174. (In Russ.)

Цитировать

Миннуллин, О.Р. Противостояние деконструкции: ценностный аспект теории художественной целостности / О.Р. Миннуллин // Вопросы литературы. - 2020 - №3. - C. 126-139
Копировать