Против

В журнале «International journal of slavic linguistics and poetics» (1959, N 1 – 2), выходящем в Голландии, в 1959 году напечатана небольшая статья проф. Романа Якобсона под названием «За и против Виктора Шкловского». Это рецензия на мою книгу «За и против. Заметки о Достоевском» (М. 1957).

В статье Роман Якобсон напоминает сперва о ряде советских и западных работ о Достоевском. Дальше статья срывается с темы о Достоевском и становится продолжением высказываний Романа Якобсона о творчестве Владимира Маяковского.

Сперва буду говорить о своей книге.

Не я первый сказал, что для Достоевского характерна передача сущности явления в форме спора. Об этом писал Л. Гроссман в книге «Путь Достоевского» (1928) и М. Бахтин в книге «Проблемы творчества Достоевского» (1929).

Л. Гроссман говорил: «Форма беседы или спора, где различные точки зрения могут поочередно господствовать и отражать разнообразные оттенки противоположных исповеданий, особенно подходит к воплощению этой вечно слагающейся и никогда не застывающей философии» (стр. 7 – 8). Таким образом, Л. Гроссман объясняет литературную форму романа Достоевского не столько особенностями его философии, сколько тем, что она только слагалась и не застыла.

М. Бахтин говорил, что романы Достоевского вообще многоголосны, а герои его парны, что же касается авторского голоса Достоевского, то исследователь утверждал: «Сочетание неслиянных голосов является самоцелью и последней данностью» (стр. 242). Таким образом, «неслиянность голосов» (точек зрения) здесь самоцель.

Особенностью моей работы является не подчеркивание этих стилистических особенностей, которые я считаю самоочевидными, – их подчеркнул сам Достоевский в «Братьях Карамазовых», назвав одну из книг романа «Pro и contra». Я пытался объяснить в книге другое: чем вызван тот спор, следом которого является литературная форма Достоевского, и одновременно в чем всемирность романов Достоевского, то есть кто сейчас заинтересован этим спором.

Повторяю: мне принадлежит только попытка объяснения стилистического своеобразия сюжетов романов их идеологией. Это своеобразие я назвал словами, взятыми у Достоевского: pro и contra (за и против).

Сам Достоевский говорил: «Только я один героя вывел трагедии подполья, состоящей в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и невозможности достичь его…» (Цитирую по кн.: Г. Чулков, Как работал Достоевский, стр. 261).