Продолжатель дела Коста
Нафи Джусойты, Цомак Гадиев. Очерк жизни и творчества, Орджоникидзе, 1966, 187 стр.
Цомаку Гадиеву – поэту, прозаику и драматургу, организатору первой «Осетинской газеты» («Ирон газет»), педагогу и ученому, собирателю литературных сил Ирыстона – посвящена монография Нафи Джусойты. Этот труд содержит много по-новому увиденного и важных обобщений, основанных на серьезном изучении наследия Цомака. Книга отличается ясной методологией последовательно исторического исследования. Критик предельно объективен, в его характеристиках и оценках нет и тени «идеализации» или «приподымания» героя. В работе Н. Джусойты немало критических замечаний о разных произведениях Цомака Гадиева, об отдельных его суждениях и концепциях. Цомак Гадиев предстает читателю таким, каким он в действительности и был, – поэт познал царские тюрьмы и ссылку, но не сразу определил свои политические воззрения, после победы советской власти на Кавказе он стал коммунистом и оставался верным идеалам социализма до конца дней своих.
Жизнь и многогранная деятельность Цомака Гадиева в работе Н. Джусойты представлены на широком социальном фоне, в горниле революционных событий нашего столетия. Критик фактически прослеживает историю общественной мысли Осетии (и отчасти Северного Кавказа), важнейшими компонентами которой были набиравшие силы осетинская литература и периодическая печать. Их рождение связано с деятельностью революционного демократа Коста Хетагурова, которого А. Фадеев назвал «осетинским Леонардо да Винчи». Одним из продолжателей его дела и являлся Цомак Гадиев.
Автор приводит отрывки из воспоминаний Цомака о том, как весной 1906 года группа интеллигентов приступила к созданию осетинской газеты. «Это дело, писал он, требовало средств, умения и, главное, человека, который мог бы сплотить молодых энтузиастов. «Этот человек был Коста Хетагуров, но он умер ранней весной этого года». Цомак Гадиев и те, кто вместе с ним явился организатором и деятелем первой осетинской газеты, претворяли в жизнь мечту Коста, развивали традиции боевой демократической и революционной публицистики, заложенные им. Жаль, однако, что об этом, очень существенном историческом факте в книге Н. Джусойты сказано лишь мимоходом.
Разумеется, исследователь не забывает о том влиянии, которое оказал зачинатель осетинской литературы на творчество и мировоззрение Цомака Гадиева: своей защитой попранных прав осетинки, говорит Н. Джусойты, Цомак стал «в один ряд с лучшими заступниками горянки – с Коста Хетагуровым, Сека Гадиевым и Елбыздыко Бритаевым». Цомак первый среди исследователей творчества Коста назвал его «певцом горской бедноты», выступил против «попыток некоторых критиков-вульгаризаторов представить в ложном свете его воззрения. Н. Джусойты верно отмечает, что основные оценки, данные Цомаком Гадиевым личности и наследию Коста, остаются в силе и в наше время.
И все-таки тема «Коста Хетагуров и Цомак Гадиев», давно ждущая специальной разработки, не нашла подобающего места в рецензируемой книге. Многие заслуживающие внимания соображения критика разбросаны по разным главам, слабо связаны между собой. Поэтому они не оставляют целостного впечатления, а тем более не вырастают в определенную историко-литературную, концепцию.
А суть ее в том, как нам представляется, что Цомак Гадиев явился одним из наиболее талантливых, последовательных и прозорливых продолжателей подлинно народного дела Коста Хетагурова. В начале нашего» века, в условиях общероссийского общественного подъема (который захватил и весь Кавказ), когда не стало зачинателя осетинской литературы. Осетия нуждалась не только в новом человеке, способном сплотить писательские силы, но и в общественном трибуне, олицетворяющем растущее самосознание и национальные идеалы народа. Таким и был Цомак Гадиев, понявший большое социальное значение литературы и периодической печати. В новой исторической обстановке Цомак как революционный: мыслитель пошел значительно дальше своего великого предшественника, обозначая тем самым новый этап в поступательном движении общественной мысли.
В этой связи большой интерес представляет все то, что пишет Н. Джусойты об эстетических воззрениях Цомака Гадиева. Опираясь на художественный опыт Коста Хетагурова, а также своего отца, видного писателя Сека Гадиева, осваивая опыт русской литературы, Цомак Гадиев постепенно вырабатывал свое эстетическое кредо. В характеристиках творчества Герцена, Лермонтова, Гоголя, Кольцова и других русских писателей Цомак стоял «на уровне современного ему литературоведения и критики». А этот уровень определялся верным, исторически-конкретным пониманием сути реализма и народности искусства, его высокого общественного призвания. Гадиев понимал народность «как отражение героического подвига простых, бесхитростных пастухов и крестьян, их свободолюбия…». Эстетика продолжателя дела Коста Хетагурова была неразрывна с его революционной этикой (впрочем, как правильно отмечает Н. Джусойты, до поры до времени понимаемой в духе несколько абстрактного гуманизма).
Обстоятельностью, во многих случаях тонкостью анализа и хорошим вкусом отличается характеристика художественных произведений Цомака Гадиева. Анализ его ранней лирики – стихотворений «Тоска», «Весна», «Одиночество старика» и «Борьба», написанных по-русски, – и цикла, созданного на осетинском языке в 1905 – 1908 годах, показывает, что, пройдя через горечь поражения первой русской революции, поэт становился на путь выработки революционно-демократического мировоззрения. Этапным в его творческой биографии было стихотворение «Призыв к бою» с образом «революции-бури», очищающей и обновляющей жизнь.
Оценивая заслуги Цомака перед родной литературой в этот исторический период, Н. Джусойты приходит к такому важному заключению: «В годы первой русской революции он оказался лучшим, достойным преемником идейно-эстетических традиций Коста. Стихотворениями, опубликованными в «Ног цард» в 1907 году, Цомак заслужил репутацию самого талантливого последователя Коста».
Знакомясь с разбором «Тюремных записок», цикла стихов «Песня детей-сирот» и рассказа «Бремя жизни», читатель как бы переступает порог творческой лаборатории писателя. Он видит, как все определеннее и убедительнее сказывались завоевания реализма в произведениях Гадиева, как крепла, обнаруживая все большую притягательную силу, его художественная правда, как обогащалась его лирика.
Запомнится читателю анализ ряда рассказов, особенно рассказа «Товарищ Мазай». Героем его является социал-демократ «товарищ Мазай», воплощающий в себе, как правильно отмечает исследователь, авторский идеал революционного деятеля. Но при этом Н. Джусойты справедливо критикует явно отвлеченный «общечеловеческий гуманизм», принципы которого все еще утверждал Цомак Гадиев, хотя и понимал многообразно проявлявшиеся социальные противоречия и говорил о них. Писатель ошибался, сводя борьбу между разными политическими партиями к проблемам этики. Те же принципы отвлеченной морали, отмечает критик, лежат в основе рассказа «Подаванец».
Особенно содержательна в книге Н. Джусойты характеристика стихотворных драм Цомака Гадиева «Идущие к счастью» и «Ос-Багатар». Вокруг этих произведений, лучшего из них – драмы «Ос-Багатар», отражающей важный этап далекой истории освободительной борьбы, в Осетии развернулись острые споры. В этих спорах, как, впрочем, и в дискуссиях вокруг творчества Коста Хетагурова, сильно сказывался вульгарный социологизм, характерный для второй половины 20-х годов, а также непонимание принципов реализма и просто плохое знание законов драматургии.
Н. Джусойты дает довольно точную картину тогдашних словесных баталий. Он не считает, что первая драма Цомака – «Идущие к счастью», посвященная революционным событиям в Осетии 1917 – 1920 годов, вполне удалась автору, хотя эта драматическая поэма имела большое значение не только в творчестве писателя, но и для развития всей осетинской литературы.
Разбор драматургии и характеристика последнего этапа жизни и творчества Цомака Гадиева, данные исследователем, воссоздают живую картину становления осетинской советской литературы. Н. Джусойты показывает сложность этого процесса. В нем порою сталкивались различные течения, в частности новому, социалистическому искусству приходилось бороться с националистическими тенденциями. Цомак Гадиев был верен принципам реализма, народности. Он глубже и яснее, чем некоторые деятели Осетии, понимал дух и направление литературного движения и вообще культурного строительства на Северном Кавказе. Интернационалист по убеждениям, он неизменно рассматривал все явления жизни своего народа (и Кавказа в целом) в неразрывной связи с развитием русского народа и его культуры, в органическом единстве с общесоветским социалистическим строительством.
Большой и принципиальный интерес представляет глава «Цомак Гадиев – историк осетинской литературы и литературный критик». Еще в 1913 году, в ссылке, Цомак намеревался написать критико-биографический очерк о Коста Хетагурове, собирал материалы. Он выступал со статьями о судьбах осетинской литературы, о русских писателях. В советское время, читая лекции в Горском пединституте (1926 – 1929), Цомак Гадиев задумал написать историю осетинской литературы. Был составлен общий план книги, намечена периодизация, отобраны имена и произведения для подробного разбора. Н. Джусойты так живо пишет об этом замысле писателя, что перед читателем как бы раскрывается сама задуманная Цомаком Гадиевым книга. Не все оценки историка критик принимает, но, подчеркивая большое историко-теоретическое значение работы, проделанной Цомаком Гадиевым, Н. Джусойты с полным основанием пишет, что он «должен быть назван первым историком осетинской литературы и первым литературным критиком, воспитанным на лучших образцах критической мысли XIX века и русской науки о литературе».
В заключительной главке книги Н. Джусойты делает весьма важный вывод: Цомак Гадиев своими трудами заложил основы социалистического реализма в осетинской литературе. К сожалению, вывод этот комментируется всего лишь несколькими строчками.
Книга Нафи Джусойты, кстати сказать, написанная еще в 1960 году и выпущенная только через пять лет, – новая удача талантливого критика и может быть оценена как успех осетинского литературоведения.