Проблемы русского романтизма

Г. А. Гуковский, Пушкин и русские романтики. «Художественная литература». М. 1965. 355 стр.

Книга Г. Гуковского «Пушкин и русские романтики» вышла двадцать лет тому назад в издании Саратовского университета тиражом всего лишь в 500 экземпляров. Однако она не прошла незаметно и оставила глубокий след в изучении русского романтизма и творчества Пушкина. Трагическая судьба ее автора, несправедливо репрессированного, привела к тому, что о книге ничего не было написано.

Сейчас эта книга вновь перед читателем, и, несмотря на многие годы, прошедшие со дня ее написания, она не устарела и по-новому ставит и решает один из самых сложных вопросов современного литературоведения.

Вопрос о русском романтизме и поныне остается одним из наименее освещенных и спорных. Ни его границы, ни его художественные принципы до сих пор не определены сколько-нибудь точно и убедительно.

По замыслу автора, книга «Пушкин и русские романтики» являлась первой частью большого исследования под общим наименованием – «Очерки по истории русского реализма». Тем самым подчеркивалась широта замысла всего исследования и его основной тезис, сформулированный на первых страницах книги: «Реализм в литературе пришел на смену романтизму и в то же время возник на основе противоречий самого романтизма, зародился в его недрах» (стр. 13).

Мы не беремся здесь решать вопрос о происхождении русского реализма в целом, но нам кажется, что положение исследователя – русская реалистическая литература родилась из противоречий романтического метода – слишком прямолинейно и односторонне. Русская реалистическая литература была подготовлена классицизмом, в особенности «сатирическим направлением» в нем (как его называл В. Белинский), и вместе с тем просветительскими тенденциями бытового реализма в литературе XVIII века. Но правильно и плодотворно самое направление исследования Г. Гуковского, его основное положение о диалектическом развитии и изменении литературы, положение, красной нитью проходящее через всю книгу. Явления литературы рассматриваются автором не в их обособленности, а в историческом развитии, смене и переходе одних в другие. Таким образом, романтизм предстает не как обособленная категория, а как этап общего процесса развития литературы. Вот этот принцип, который я назвал бы функциональным, предполагающим изменение роли отдельных элементов в новой художественной системе, мне представляется особенно плодотворным (в свое время он был предложен Ю. Тыняновым).

За последнее время усилился интерес к проблемам методологии исследования литературы. Переиздание книги Г. Гуковского (так же как и переиздание книг Ю. Тынянова и М. Бахтина) идет навстречу этому интересу к теоретическим проблемам.

Исследование Г. Гуковского писалось еще в ту пору, когда самый романтизм большинству нашей критики представлялся чем-то неполноценным, противостоящим реализму. Теперь мы уже давно отошли от такой пристрастной оценки, с которой пришлось Г. Гуковскому резко полемизировать и бороться, возражая против утверждения, что всякое искусство не реалистического типа – искусство ложное и отсталое.

В русском романтизме Г. Гуковский различал два направления: одно – представленное Жуковским – субъективно-психологическое, связанное с утверждением личности, и другое – гражданское, или революционный романтизм. Эстетическая система второго направления в романтизме опирается на идеи национального самоопределения народа и выдвижения сильной героической личности, стремящейся к свободе. В основном это направление в поэзии совпадает с идеями движения декабристов, хотя «декабристским» Г. Гуковский его не именует, поскольку такое название ограничило бы его хронологически.

В книге показано, как два направления в романтизме могут переплетаться, синтезироваться в одном произведении, в частности в «Кавказском пленнике» Пушкина.

Основной пафос работы Г. Гуковского в том, что он в «самой художественной ткани произведения» обнаруживает его «социально-историческую роль». В «психологическом романтизме» Жуковского он видит «культ свободной личности», примат частного над общим, усматривая в этом прогрессивную роль романтизма, освобождающегося от фикций феодального мировоззрения: «романтизм ниспроверг отвлеченность метафизического мышления рационализма, обосновавшего классицизм» (стр. 43).

В своем понимании прогрессивной миссии романтизма Жуковского, который у нас любят называть «пассивным» (а во времена выхода первого издания книги – «реакционным»), Г. Гуковский исторически и эстетически «оправдал» романтизм, вернул нашей культуре устраненные было ценности, объяснил значение романтизма Жуковского (и его последователей) для Пушкина.

В работах Г. Гуковского важно сочетание общетеоретической постановки проблемы с конкретным историческим ее изучением. С самого начала автор предупреждает читателя: «Следует здесь же указать, что слова «романтизм» и «реализм» применяются в настоящей работе только в специфически локализованном своем смысле, т. е., как термины, обозначающие конкретно-исторические и хронологически определенные течения стиля – мировоззрения, выраженного в формах определенного типа».

В своей работе, в частности в первой ее части, Г. Гуковский поставил вопрос о художественной структуре, о слитности мысли и формы. Стиль, пишет он, есть «эстетическое преломление совокупности черт мировоззрения» (стр. 39).

Именно такой подход позволил автору раскрыть своеобразие художественной структуры, избегнуть как внешней социально-политической характеристики тематики поэта, так и описательного, формалистического рассмотрения его стиля. «Следовательно, – указывает Г. Гуковский, – анализ мировоззрения поэта есть в то же время и в специфических условиях анализ его стиля, ибо стиль может оказаться наиболее общим и типическим качеством мировоззрения в искусстве, присутствующим в нем всегда и» там, где нет никаких суждений и утверждений» (стр. 39). Именно с этих позиций автор и анализирует творчество писателей, в частности поэзию Жуковского. Он берет не программные высказывания, не декларативные формулы, свидетельствующие об идейной позиции писателя, а рассматривает самую образную, художественную структуру.

Тонким я вместе с тем глубоким анализом поэтического своеобразия художественных произведений, их смысла и специфики словесного выражения Г. Гуковский показал пример структурного изучения в единстве «формы» и «содержания».

Много интересных наблюдений сделано в книге и над стилем раннего Пушкина. В частности, уже в ранних произведениях Пушкина, и прежде всего в его «Подражаниях Корану», Г. Гуковский видит начало перехода Пушкина к реализму, сказавшегося в «реалистическом воссоздании восточной культуры» (стр. 288). Именно историзм Пушкина явился началом преодоления романтизма. Эту мысль автор впоследствии развил в книге «Пушкин и проблемы реалистического стиля» (М. 1967). Исследователь предполагал продолжить свое изучение истории русского реализма, но ему удалось написать лишь очередной очерк «Реализм Гоголя» (М. 1959). Работа осталась незавершенной, но путь, самый метод исследования был намечен.

Трудно охарактеризовать все богатство мыслей, заложенных в рецензируемой книге, касающейся многих вопросов литературоведения. Важнее всего усвоить ее основное стремление – решать вопросы стиля, художественной формы в единстве с содержанием, мировоззрением писателя. Г. Гуковский показывает, как в романтизме выдвижение «индивидуального и характерного перестраивало и отношение к проблемам языка, как стиля. В проблеме стиля на первый план выдвигается требование образной выразительности, живой и ощутимой, конкретной, индивидуальной образности слова. Это требование определяет отношение к речи как многообразному конгломерату слов, в совокупности выражающему хаотический и даже анархический конгломерат противоречивых эмоций, идей и предметов» (стр. 178).

Подобный подход позволил Г. Гуковскому показать внутреннее, стилевое своеобразие романтизма как системы особого рода семантического строя, специфического метода обращения со словом и составляющего собственно романтический стиль.

Работа о русском романтизме не случайно задумана как первая книга ряда монографий, раскрывающих эволюцию реализма русской литературы XIX века. Г. Гуковский рассматривает романтизм как подготовительный и первоначальный этап рождения реализма. В романтизме он видит начало индивидуального изображения действительности, ту психологическую углубленность творческого метода, которая позволила в дальнейшем создать реалистические характеры, освободила литературу от рационалистической абстрактности классицизма.

Можно отметить, что стремление вывести реализм лишь из недр романтизма слишком односторонне рисует процесс гораздо более сложный. Но автору важно подчеркнуть историческую заслугу в рождении реализма романтического направления, «реабилитировать» его роль и значение, что им блестяще выполнено.

Г. Гуковский не только ученый, раскрывающий научную проблему во всей ее принципиально теоретической глубине. Его работы увлекательно и ярко написаны. В свое исследование он вносит личную страсть первооткрывателя, увлеченность поставленной им темой, тонкое понимание и ощущение художественного своеобразия тех произведений, о которых говорит.

Очень жаль, что широкий замысел цикла монографий по истории русского реализма ему не удалось завершить.