Органическое свойство художественного творчества

Много вопросов, творческих и организационных, предстоит обсудить Четвертому всесоюзному съезду писателей; нет сомнения, что его трибуна послужит местом серьезных размышлений о высокой общественной миссии литературы – могучего инструмента духовной перестройки мира и человека. И здесь полезно еще и еще раз вдуматься в ленинские мысли о партийности писательского труда.

Особенно важно для нас то, что понятие партийности у Ленина выступает как принципиально новая теоретическая категория. Ленин настаивает в известной своей работе, что «социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме» ¹. Он подчеркивает далее, что это «трудная и новая, но великая и благодарная задача» ².

Советская наука уделяла и уделяет много внимания разработке принципа партийности искусства. До сих пор, однако, у нас нет еще полной ясности в определении конкретного содержания этого принципа.

В одной из своих работ о партийности искусства Г. Куницын дает очень четкую характеристику наиболее распространенным в нашей теоретической и искусствоведческой литературе точкам зрения на партийность. «В ряде опубликованных по этим вопросам статей, – пишет он, – были отчетливо выражены две, во многом, на наш взгляд, неверные точки зрения. Первая (назовем ее «старой», поскольку она возникла сравнительно давно) рассматривает партийность как защиту интересов определенного класса, независимо от того, сознательно или неосознанно осуществляется эта защита.

Вторая точка зрения (назовем ее «новой», поскольку она появилась в последние годы) заключается в рассмотрении партийности только как сознательной и открытой защиты писателем интересов своего класса. Сторонники ее считают, что партийность возникает на этапе пролетарского революционно-освободительного движения и присуща лишь литературе социалистического реализма» ³.

В качестве примера первой точки зрения Г. Куницын называет статью П. Яценко «К вопросу о партийности в литературе». «Партийность литературы и искусства есть выражение интересов, мировоззрения и чувств того или другого класса, той или другой общественной группы, которые утверждает художник средствами искусства при воспроизведении действительности» ⁴.

Это определение партийности вызывает возражение прежде всего потому, что оно не проводит никакого различения между партийностью и классовостью искусства. Согласившись с П. Яценко, придется признать, что искусствознание может вполне обойтись без понятия партийности, так как последнее совпадает с понятием классовости. Но если бы все дело заключалось в характеристике классового содержания литературы, то Ленину едва ли понадобилось бы вводить новое понятие и так настойчиво призывать весь «социалистический пролетариат» решать проблему партийности как «трудную и новую» задачу.

Известно ведь, что проблема классовости была далеко не новой для того времени и что она была поставлена не марксизмом, а еще буржуазной исторической наукой в первой половине XIX века. С позиций социалистического пролетариата принцип классовости литературы также был разработан еще в XIX веке, в трудах Маркса и Энгельса и других теоретиков научного социализма.

Все это отнюдь не означает, что проблема классовости была раз и навсегда решена в прошлом и нашей современной теории можно больше ею не заниматься. Нет, она и ныне постоянно нуждается в теоретическом осмыслении. И в настоящее время, как и в прошлом, существуют, то и дело возрождаясь в новых формах, две опасные крайности в отношении к этому вопросу.

В одном случае связь творчества художника, с той или иной социально-классовой средой опускается, не исследуется, игнорируется, и все сводится к выявлению общечеловеческого содержания в искусстве. Тем самым исследователь вольно или невольно становится на позиции сглаживания, затушевывания классовых коллизий, что особенно опасно, когда таким образом исследуется искусство, рожденное в условиях антагонистических классовых противоречий.

Другую крайность представляет так называемая вульгарно-социологическая теория в литературоведении. Как она трактует искусство – известно. Тут и стремление извлечь из факта искусства «классовый корень», минуя всю сложность, диалектичность, многоступенчатость связей искусства с социальной почвой. Тут и – как следствие – механическое «расщепление» образа с принесением третируемой «художественности» в жертву примитивно понимаемой «идейности». Но не менее существенно и то, как выглядит в свете названной теории сама социальная почва искусства: вульгарная социология вырывает какой-то один класс из общественно-исторических связей в целом, изолирует его экономическое положение и его духовную культуру, в том числе и искусство, от материальной и духовной жизни всего остального общества. Художник при таком подходе выражает – и только и может выражать – психологию и идеологию лишь одного класса.

Критика обеих этих тенденций остается на повестке дня нашего искусствознания, требует дальнейшего глубокого изучения круга вопросов, связанных с классовостью искусства. Но при всей важности и очевидной незамкнутости этой проблематики ее разработка не может автоматически подменить исследования вопроса о партийности искусства как принципиально новой и, следовательно, относительно самостоятельной теоретической категории, раскрывающей такую связь искусства с общественной жизнью, которую и нельзя охарактеризовать иначе, как партийность.

Полемизируя с П. Яценко, Г. Куницын предложил иное определение партийности, в котором он, исходя также из классовости искусства, наметил вместе с тем разграничение этих двух понятий. «Партийность, – пишет он, – безусловно, есть выражение мировоззрения и интересов определенного класса. Но партийность – не любое выражение классовости, а лишь сознательная борьба за интересы класса» ⁵. Г. Куницын связывает партийность искусства с периодами «высоко развитых классовых противоположностей» (Ленин), когда классовая борьба приобретает «ярко выраженный политический характер» ². Такое толкование партийности вносит новый момент в решение проблемы – оно не просто констатирует наличие связи творчества писателя с тем или иным классом, но по существу указывает и на неминуемое опосредствующее звено в этой связи – на активное участие писательского творчества в общественной борьбе.

В работах Г. Куницына исследуется преимущественно политический аспект партийности искусства, связь творчества писателя именно с политической борьбой его времени, особенно резко выявляющаяся в революционные эпохи. Но Г. Куницын оговаривает, что существуют и другие аспекты этой проблемы, и прежде всего – собственно художественный, «что определенные формы идеологии, в частности философия и литература, имеют специфическую, именно им присущую партийность» ⁶.

В настоящее время вопрос о партийности как внутреннем свойстве художественного творчества назрел настолько, что необходимость в его разрешении ощущается всюду – не только в области теории и истории искусства, но и в сфере всей нашей художественной практики.

В связи с этим нам кажется, что концепция, изложенная Г. Куницыным и разделяемая сейчас многими нашими литературоведами и искусствоведами, требует некоторых уточнений.

По нашему мнению, в определении понятия партийности искусства основной акцент следует сделать на связи творчества художника с определенной конкретно-исторической формой общественной борьбы, с тем или иным общественно-историческим движением. Ведь Ленин, говоря о партийности литературы, о выражении писателями интересов рабочего класса, отнюдь не рассматривает пролетариат как некую замкнутую в себе социальную общность людей. Ленин говорит здесь о непосредственном участии писателя в определенном общественно-историческом движении – социал-демократическом (коммунистическом) движении. «Перед нами, – пишет Ленин, – трудная и новая, но великая и благодарная задача – организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением» ⁷.

Конечно, по своему классовому первоисточнику и базе коммунистическое движение является пролетарским, и пролетариат – его ведущая социальная сила, но, во-первых, оно охватывает практически далеко не весь, а только «социалистический пролетариат», и, во-вторых, в это движение вливаются представители других классов и социальных прослоек – крестьянства, мелкой буржуазии, интеллигенции и даже части буржуазии и дворянства. Конечно же, все они участвуют в коммунистическом движении не потому, что захотели быть пролетариями, и не просто из-за сочувствия пролетариату как угнетенному классу, а прежде всего потому, что осознали всемирно-историческую необходимость этого общественного движения, его освободительную миссию не только для пролетариата, но и для всех других трудящихся слоев и в конечном счете для общества в целом.

История развивается не в виде механического столкновения изолированных друг от друга антагонистических классов, а в форме общественно-исторических движений, революционных и реакционных, прогрессивных и регрессивных, движений, которые выражают всякий раз интересы определенных социально-классовых слоев, но формируются не обязательно из представителей только этих слоев и даже вообще не обязательно из них. Первый этап революционно-освободительного движения в России XIX века известен, согласно ленинскому определению, как дворянский по социально-классовому составу участников движения, хотя направлено оно было прежде всего именно против дворянства, против дворянского по своей классовой сущности государственного строя, выражая общенациональные интересы всего русского народа, и прежде всего интересы русского крестьянства, невзирая на то, что крестьянство не участвовало в этом движении.

В просветительском движении во Франции XVIII века участвовали и Монтескье, и Вольтер, и Руссо. Всех их объединяло одно общее дело борьбы против французского феодально-абсолютистского строя. Это свидетельствует об их партийности.

1. В. И. Ленин, Сочинения, т. 10, стр. 27.[↩]
2. Там же, стр. 31.[↩][↩]
3. «Вопросы литературы», 1960, N 4, стр. 23.[↩]
4. См.: «О политике партии в области литературы и искусства» – «Ученые записки Академии общественных наук при ЦК КПСС», вып. 39, 1958, стр. 49.[↩]
5. «Вопросы литературы», 1960, N 4, стр. 23. [↩]
6. «Вопросы литературы», 1960, N 4, стр. 25. [↩]
7. В. И. Ленин, Сочинения, т. 10, стр. 31.[↩]