№9, 1981/Обзоры и рецензии

Притяжение народного слова

Дм. Молдавский, Товарищ Смех, Лениздат, 1981, 344 стр.

Новая книга фольклориста и критика Дм. Молдавского – свидетельство постоянства пристрастий автора, внесшего значительный вклад в собирательство и изучение произведений народного творчества, многие годы занимающегося исследованием связей фольклора и литературы.

Здесь мы вновь встречаемся с работой Дм. Молдавского «Русская народная сатира» (переработанной и дополненной), с анализом произведений Н. Гоголя, В. Маяковского, Л. Соловьева, М. Шолохова, Ильфа и Петрова, Е. Шварца в их связи с фольклором, знакомимся с заметками, посвященными литературной пародии. Все эти материалы представляют собой единство.

Изучение сатирического направления в фольклоре Дм. Молдавский начал еще в 40-х годах.

Обширный очерк «Русская народная сатира» – своеобразный итог многолетнего поиска. Автор убедительно показывает, что «смеховой мир» распространяется на все жанры народного поэтического творчества. «В былине, в песне, в сказке, в народной пьесе, в свадебных причитаниях, в балаганных монологах, в частушках, в лубочной картинке, в загадке, в пословице мы находим всеобъемлющий народный смех – смех убивающий, суровый, беспощадный, окрашенный оттенками иронии и сарказма» (стр. 12).

Прежде всего автора интересует социальная направленность народной сатиры. В этом основной пафос очерка. По мере раскрытия антиклерикальных, антибарских мотивов народной сатиры фольклорист исследует природу идеала, который помогает выстоять в условиях, далеких от идеальных.

Показателен отбор примеров. Помимо впрямую сатирических вещей, Дм. Молдавский берет в качестве примеров «небывальщины», чрезвычайно трудно поддающиеся анализу. Характеризуя «небывальщины», автор справедливо замечает, что в них «сильна утопическая мечта о развернувшейся силе и мощи человека, о его возможности совершить самое небывалое, необычайное: пройтись по небу, проехаться на корабле по чистому полю, прогуляться по морю, как по суше» (стр. 16), пишет, что здесь отразилась «не до конца ясная дума о будущем – сказочном, великолепном» (стр. 16 – 17).

Мы видим, что интерес автора к «небывальщине» неслучаен. Его волнует невыясненность генезиса явления, и те предположения, которые он высказывает (например, на стр. 42), в целом представляются верными было все: и мечта о лучшей жизни, и недовольство существующим миропорядком, сказались, вероятно, и остатки «магических функций» (стр. 42). Все это в какой-то степени обусловило абсурдизм «небывальщин».

Но это лишь одна сторона дела.

Думается, что больше внимания стоило уделить поэтике «небывальщины». И тогда перед нами откроется другая сторона дела – слово. Слово как единственно возможное средство свободного волеизъявления. Слово, посредством которого познается и творится мир. Вот почему в отличие от «бывальщин» в «небывальщинах» столько сбывшихся предсказаний.

«Небывальщина» – это основа поэзии, творческое начало народного мышления, устремленное на поиски красоты. Юмор или иронию здесь можно рассматривать как фактор «очуждения», но в то же время – это часть гармонии, так сказать, второе ведро коромысла, если первое ведро наполнено красотой, а само коромысло держится на плечах реалий. Поэтому «небывальщина» органически входит в миропонимание человека вплоть до нашего времени.

На протяжении всего существования русской литературы «небывальщина» (в трансформированном виде) входит в произведения выдающихся писателей. И не проста как элемент формы, а как один из определяющих элементов мышления.

Этот момент в какой-то мере находит отражение во второй части книги Дм. Молдавского. Обращаясь к писательскому творчеству, автор остается верен избранному им методу, характернейшей чертой которого ввяжется обстоятельность. Выясняя подоснову фольклорных мотетов и реминисценций в авторских произведениях, он обильно использует различные собрания текстов, работы ученых, воспоминания, свидетельства современников и личные беседы с писателями. Наде сказать, что такая обстоятельность не всегда сказывается плодотворно. Порой она мешает восприятию главного в том или ином очерке. Иногда хочется пожелать автору, чтобы часть цитат и ссылок осталась за пределами текста.

Конечно, важно выяснить, знал ли Маяковский работы А. Н. Афанасьева и других представителей русской «мифологической школы», но, на мой взгляд, гораздо существеннее то, что удается показать Дм. Молдавскому как бы помимо этих подкреплений: внутреннею настроенность поэта на волну фольклора во всем его комплексе, а не только во внешнем проявлении. Уместно включение в контекст размышлений высказывания В. Шкловского по поводу «Мистерии буфф»: «…Владимир Маяковский взял, конечно, интуитивно самый прием народной драмы. Народная драма его вся основана на слове как материале, на игре со словами, на игре слов…» (стр. 194). Эта очень точная мысль задает статье «Маяковский-сатирик и народное творчество» остроту и эксцентричность, которые существенно необходимы при анализе эксцентричного материала.

В каждой статье мы встречаем немало интересных наблюдений. В работе о Маяковском привлекает внимание, например, сопоставление образа Солнца из «Необычайного приключения, бывшего с Владимиром Маяковским летом на даче» – с Солнцем из русских сказок и особенно с изображением, которое сделал мастер В. Корень и которое вошло в собрание Д. Ровинского «Русские народные картинки» (стр. 167 – 168). Естествен и вывод, к которому приходит Дм. Молдавский: «Для Маяковского фольклор был явлением живым, развивающимся, растущим. Маяковскому был чужд взгляд на устно-поэтическое творчество в целом как на нечто архаическое и мертвое…» (стр. 219).

Одной из лучших работ, вошедших в книгу, мне представляется небольшая по объему статья «О фольклоризме Н. В. Гоголя. Предположение об имени «Вий», в которой на примере частного разыскания показано общее значение фольклора в творчестве великого писателя. Причем именно той части фольклора, в которой особенно проявляется фантастическое. Части, восходящей к мифу, то есть опирающейся на древнюю основу.

Несколько иной тип соотношения фольклорного и авторского предстает в заметках «Из жизни и сказочного эпоса – дед Щукарь». Здесь на первом’ плане житейские наблюдения народа и писателя.

Автор показывает неоднолинейность образа Щукаря в романе М. Шолохова, проводит интересные параллели со сказочными образами, находит в фольклоре ситуации, сходные с теми, в которые попадает незадачливый дед.

В то же время некоторые положения этой работы представляются далеко не бесспорными. Например, сильное сомнение вызывают сравнения Щукаря со Швейком, Тилем Уленшпигелем, Санчо Пансой, Кола Брюньоном. Во всяком случае, эти сопоставления требуют более развернутой аргументации. Точно так же нуждается в аргументации заявление, что «годы бесконечных неудач – то, что в быту называется «Невезением», – сделали из Щукаря никудышного работника» (стр. 274).

Два очерка – «Леонид Соловьев и его «Повесть о Ходже Насреддине» и «О Евгении Шварце» – интересны тем, что писатели предстают перед нами неотрывно от своих книг. А книги их и они сами очень тесно связаны со «смеховым миром», с фольклором вообще. Очерки написаны живо, со множеством деталей и подробностей, вносящих существенные дополнения к портретам этих талантливых писателей, о которых, кстати сказать, пишут не так часто, как они того заслуживают.

Книга «Товарищ Смех» – многоаспектна. Помимо уже названных проблем, в ней рассматриваются вопросы преемственности в рамках сатирической темы (в большей степени это относится к заметкам «Возвращаясь к Ильфу и Петрову»), место и роль пародии в литературном процессе («Литературные шаржи»).

Пристрастия Дм. Молдавского в разных областях искусства завидно широки. Не оставляя своих постоянных занятий фольклором и творчеством В. Маяковского, он пишет и о М. Дудине, и о М. Зощенко, выпускает исследование монографического типа о кинорежиссере С. Юткевиче («С Маяковским в театре и кино»)…

Эта широта интересов автора отразилась и в его новой книге. Нас интересовала в большей степени собственно фольклорная часть книги. Работа Дм. Молдавского зовет к новым поискам на путях народной поэзии. В наши дни, когда притяжение народного слова все усиливается, нельзя не быть благодарным автору за раздумья, которые он вызвал своей книгой.

г. Тамбов

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №9, 1981

Цитировать

Бирюков, С.Е. Притяжение народного слова / С.Е. Бирюков // Вопросы литературы. - 1981 - №9. - C. 233-236
Копировать